Без чувств, без эмоций, выжить

Проектор светит на стойку, мохнатый микрофон нависает словно паучья лапа над сооружением. Кучерявого нет. Ему из пьяной комы вынырнуть сегодня оказалось ему не под силу.

– Коля, за стойку. Протираешь фужеры, полируешь стойку. Взгляд в камеру, держишь, улыбаешься. – Стен потерял свой утренний задор. Но дело явно не в нас, он то и дело смотрит в телефон.

– Да стой же ты. – Оксанка пытается удержать своего псевдоспонсора, тот изнемогает в том, чтобы присесть несколько раз порывается сделать это прямо на пол.

– Сейчас ты стоишь ровно и молчишь. Понял? – Стен вскрикнул на него, сверкнув глазами. Своими сине-голубыми глазами убийцами. Он регулярно убивал им наповал, кого-нибудь из нас.

Серёга пошамкал губами, замерев, насколько это можно.

Начало перезаписывали несколько раз. Первый, потому что, Серёга завалился мимо барного стула, распластавшись на полу. Второй раз запнулся о провод софитов, чуть не свалив всё на пол и чуть не устроив декорации Армагеддона. Третий раз и вовсе заявил: «Колян, это чай, налей уже чего-нибудь нормального».

– Если ты промахнёшься в следующем дубле, вылетишь вместе с этим убогим режиссёром. – Стен впился в него взглядом. – И в свой Алапаевск будешь добираться автостопом.

Наш алко-мачо в ответ словно назло икнул.

– Налей ты ему уже реального бухла, как договаривались, пусть свалится в пьяную кому.

Взбучки хватило, чтобы привести Сергея в чувства, и он уже протрезвел, готовый к съёмкам. Отсняли сразу, как он садится и щёлкает пальцами бармену, что-то мямлит. И уже после того, как он выпил и прислонил голову на стойку, сняли, как Оксана досыпает в коньяк ванилин, символизирующий снотворное. Дело пошло. Теперь наш выход, точнее, наши действия. Ничего нет ужасней, пытаться раздеть девушку на камеру. Медленно якобы возбуждённо, ещё и останавливаться в определённые моменты, имитируя пошлого идиота.

– Снизу возьми крупным планом. – Стен шепчет оператору. – Коля, подсади Оксану на стойку.

Делаю.

– Теперь поиграй с сосками. Отлично. Да, и это возьми крупным. Верхняя камера работает?

– Свет плохой, – оператор утыкает камеру к её груди.

– Сделай проходку, так чтобы алкаша было видно. Вот. Отлично. Хорошо. Крупнее. Прямо на лицо. Отводи назад, уже поры на носу видны. Вот. Хорошо.

Такая, вот обыденность в моей жизни.

– Стоп. – Командует оператор. Мы замираем. Немного развернитесь в это сторону. Да, да, ко мне. Хорошо. Вот так. Отлично. Продолжаем.

– Поменяйтесь. Ты садишься на стойку. Оксана, немного орального и сядешь сверху. – Стен скрещивает руки, отворачиваясь в сторону. Что-то его явно злит сегодня.

Меня часто интересует, как каждый из нас вошёл в эту историю со своей ролью. Вот, он читающий такие книги, от которых современного человека будет мутить на пятой странице, а он же взахлёб вечерами напролёт. Ещё он спит со Студентом, но при этом часто уходил с Настей. Мы бы хотелось заглянуть в его мысли и узнать, о чём он думает или мечтает. Или, о чём мечтает Оксанка, или Маша.

А о чём я сам мечтаю? Давно уже не мечтаю. Так, перелистываю день за днём. А может, вру. Ведь хотелось же с ней быть, даже если всё бросить и сбежать. Не хочет. Представляю её, и эрекция крепнет, так что спина выгибается со стоном.

– Стоп. Стоп, выдохни. Оксана, не усердствуй. Нам ещё минут на тридцать нужно наснимать, а он долгий на повторный заряд. – Говорит монотонно Стен, словно заводчик питбулей в момент случки! Прямо ненавижу его в такие моменты.

Блондинка утирает размазанные слюни по подбородку.

Всё спало. Я понял, что, уже ушёл в другую сторону и чуть не кончил.

Первые разы со мной здесь только и случались фиаско, чем и заслужил такую репутацию.

«Первая съёмка – первое фиаско»

Вечером первого дня, сразу после нашего знакомства с продюсерами, которые окинув нас взглядом и кивнув, скрылись за дверью, оставив нас наедине друг с другом, а ещё и с мыслями, догадками или, скорее с перспективами выжить. Стен продемонстрировал обычный листок с печатным текстом.

– Это план на неделю. – Листок выпал из его пальцев на стол, – ознакомьтесь.

Напротив каждого дня было указано время и несколько имён. Путём не хитрых и не сложных измышлений было понятно, день и время – это когда, а имена притягивали к этому, когда ещё и понимание, кто. Я числился в самой первой съёмке. Волновался достаточно для того, чтобы совершить ряд промахов. Что я помню про первую съёмку в этой студии? То, что я очень хотел спать, ещё я очень волновался и, конечно то, что я облажался.

Очень облажался.

Моей напарницей по злополучному процессу стала Василина. Сейчас смешно, а тогда я пытался вычислить кто же это. Имена путались, я всматривался в каждую. Смотрел на рыжую и думал: «она?», «нет, только не она; ну, пожалуйста, только не она!». Кто-то назвал её по имени, и я выдохнул: «это не она». Лишь уже на следующее утро я понял кто же эта дама с именем Василина.

А Василина, по итогу оказалась эдакая типичная русская деваха, эталон русских сказок. Коса пшеничного цвета, голубые глаза, розовые щёки с румянцем, склонная к припухлости. Типаж, именуемый «широкая кость». Округлые внушительные бёдра, хорошо подчёркнутая талия. На вид лет так около тридцати, чуть позже выяснилось, ей двадцать четыре.

Со сценариями запоздали. Вооружив нас листами А4 с заветной надписью «сценарий» лишь за двадцать минут до начала съёмок. Помню тот сценарий дословно, даже храню этот лист по сей день. Что-то типа реликвии. Кто-то хранит наградные грамоты, сочинения на пятёрку или что-то ещё, а я вот сценарий порнофильма. Итак, сам сценарий: «Дама провожает незадачливого мужа до выхода, поджидает любовника, они предаются греховному соитию».

– Чем? – Оксанка, для меня тогда она была без имени, с идентификатором, «блондинка с короткой стрижкой», так вот она смеялась в голос. – Греховное соитие. А можно соитие будет не греховное?

Все, кто только мог собрались смотреть на эту съёмку. Ну, старт всё-таки.

Съёмка будет происходить в зоне под балдахином. Справа от двери на самой широкой стене студии надстроена мансарда, этакий дощатый постамент с поскрипывающей лестницей, ведущей к платформе с кроватью. Всё пространство задёрнуто фиолетовыми поблескивающими шторами. Под мансардой более приличная зона с камином, но старт начался именно здесь. Ознакомившись с абзацем сценария и эмоциями, которые должен испытывать каждый, заняли места. Режиссёр пришёл, вооружившись бокалом виски, оператор взял камеру и началось.