Без(д)умный прыжок в никуда

На мгновение Тайл задумался, а все ли землянки так вкусно пахнут и такие красивые? Если да, то можно договориться с Чируном, правителем Чёрного королевства, о поставках лакомых кусочков через колодцы, открываемые его жрецами.

Подумав о перспективах, ему проще далось присутствие волка, но сдаваться принц всё равно не спешил. Тайл готовился к спектаклю, зная, как облезлые волчары ухаживают за самками. Та ещё картина. Повилять задом, побить хвостом, поваляться на спине. Может для волчиц такие трепыхания подходят, но человечки, всё же, любят цветы.

Не успела компания покинуть поляну и выйти на пролесок вдоль гор, как сначала отстал полосатый принц, а за ним испарился Гориал. За нескончаемой болтовнёй Ким и пребыванием Тани в прострации, никто не заметил исчезновения мужчин, продолжая уверенно идти вперёд.

Тигр учуял золотые шары, источающие медово-цитрусовый аромат, и ломанулся в лес набрать Татьяне букет, а волк побежал за лунной травой, решив преподнести девушке редкие цветы. Мужчины торопились, ломали стебли, спеша удивить и порадовать человечку. Серому пришлось даже задержать дыхание, пока рвал дурманящие ростки, дабы не опьянеть и не перекинуться в звериную ипостась, что было чревато вблизи самки.

Он опоздал на каких-то несколько секунд и, скатившись с горы, обнаружил хитрожопого смертника, виляющего своим либидо вокруг Татьяны. Сложно было себя сдержать и не разодрать его на ленточки. Гориал закрыл глаза, глубоко вдохнул, забыв про опасный букет в руках, и одежда затрещала по швам.

Дальше всё закрутилось, как в немом кино. Ускоренные кадры, яркие эмоции и форменный бардак. Ким, взвизгнув, подлетела кверху, ударилась головой об ветку и по инерции отскочила вниз, упав на Бача, нырнувшего в узкую нору, и вбив его по пояс в рыхлую землю. Танюша, повернувшись на треск, увидела выгибающегося Гора с вывернутыми под неимоверным углом конечностями, с перекошенным от деформации лицом, а точнее сказать – мордой, и покрывающимся густой, серой шерстью.

Тут же треск раздался сбоку, и такая же ужасающая картина стала происходить с Тайлом, с той лишь разницей, что проявляющаяся шерсть была рыжей с чёрными полосками.

Надо ли говорить, в каком ужасе пребывала Татьяна? Она стояла между двух монстров с горящими глазами, скалящихся друг на друга и отбивающих бока хвостами. Таня крепко зажмурила глаза, вытянулась в струнку, напряглась и перестала дышать. Казалось, малейшее движение, и её растерзают на мелкие кусочки, словно добычу, пойманную на охоте.

Время растянулось в резиновую бесконечность, натягиваясь до звона и сгущая воздух до искр в нём. Внезапно тишину прервал непонятный, булькающий звук, сиплое покашливание и тонюсенькое подвывание. Танюша осторожно открыла один глаз, затем второй и еле устояла на ногах, слегка подогнувшись в коленях. Страшный волк катался по траве с боку на бок, поскуливал и подталкивал мордой по направлению к девушке невзрачные цветочки, а ещё более страшный тигр сидел на заднице и… хихикал? Похоже, да, судя по растянутой в стороны пасти и таких же глаз.

Пока Таня пялилась с открытым ртом на лыбящегося тигра, волк дотолкал букет до её ног и пытался обвить их своей тушей, преданно заглядывая в лицо.

– Что с ним? – не сдержалась девушка, отрывая от земли стопу и собираясь рискнуть сделать шаг.

– Обнюхался лунной травы, - пискнула Ким, отлипнув от Бача и дёргая его за ремень в попытке вытащит из норки.

– При чём здесь трава? – машинально потёрла Таня нос и скосилась на невменяемого волка, вернувшего в плен поднятую ногу и трущегося об неё мордой.

– Так для них она дурманящая, - пожала плечами синсигат. – Они её нюхают во время гона, а потом устраивают… чёрте что.

– А делать-то чего? – взвизгнула Татьяна, вздрагивая каждый раз, как озабоченный волчара чесался об неё боками. Двойственное чувство. Вроде и страшно, а местами смешно до слёз. Этакий домашний пушистик, выпрашивающий ласку. – Пока он не устроил чёрте что.

– Отвлеки его, - пропыхтел Бач, сплёвывая землю и тряся головой.

– Как? – чуть не плача пропищала Таня.

– Ну, не знаю, - пожал плечами ишигак. – Погладь его, что ли. За ушком почеши.

Татьяна чуть не упала в обморок, услышав предложение Бача. За ушком почеши… С ума сошёл? Это шпиц, по его мнению? Да такое чудовище, размером с приличного пони, бедную собачонку по одному зубу разотрёт и не заметит. Только ждать, пока он разойдётся и начнёт устраивать чёрте чего, не стоило, поэтому Таня наклонилась, зажмурилась и накрыла трясущейся рукой шерсть.

Гор замер, издал непонятный звук, что-то похожее на открывающуюся бутылку с газировкой, и дёрнул лапами, прижимаясь к ладони. Таня от неожиданности попыталась отпрянут, но переборола страх и погрузилась в нежную шелковистость пальцами. На удивление, шерсть была густой, мягкой, пружинистой, и с каждым поглаживанием по ней, Танюша впадала в транс, млея от расползающегося тепла, утопая в серых озёрах, светящихся, как две луны.

Пока девушка с волком прощупывали друг друга на прочность, Бач вытягивал из-под серой туши лунную травку и оттаскивал её подальше, намереваясь закопать и избавится от дурманящей вони, а тигр напряжённо наблюдал за ласковыми игрищами парочки, всё больше сползая радостью с морды и приобретая угрюмый вид.

Волку же было хорошо. Да что там. Ему было лучше всех. Лёгкая эйфория, кружащая голову, сладкий запах травы, сплетающийся с живительным ароматом самочки, нежные руки, зарывающиеся в шерсть и потирающие за ушами. Гор урчал, как жирный котяра на мартовской свадьбе, поскуливал, как кутёнок, уткнувшийся в молочное брюхо матери, булькал так, будто по венам бежала не кровь, а игристое вино из погреба Хвоща – гнома, доставляющего во все дворцы лучшие горячительные напитки. В общем, Тауро был счастлив, как никогда в своей жизни. В этот момент Гор готов был лишиться хвоста, что являлось позором для каждого волка, лишь бы он длился вечно.

Через некоторое время парня стало отпускать. Эйфория сменилась отрезвлением, а головокружение перешло в головную боль, лёгкость переползла в тошнотворную тяжесть, а слизистую носа чесало до слёз в глазах. Нужно было срочно перекидываться в человека, чтобы минимизировать ломку волка, но рядом стояла девушка, а сверкать голым задом в планы Гориала, старшего сына короля Затура, в планы не входило. Это во время гона, среди своих волков можно было светить ляжками, а при Тане, такой нежной и ранимой, хвалится наготой не стоило.

На то, чтобы отползти, скрыться за кустами, скинуть личину, отлежаться и привести себя в порядок, сил не осталось. Слишком крепкая попалась трава, и слишком сладкая оказалась самка. Так Гор и лежал, пряча несчастную морду в лапы.

Тайл, пользуясь суетой вокруг серого, перебрался ближе к дубовой роще, подёрнулся дымкой, обретая двуногую форму, достал из пространственного кармана запасную одежду и, спустя пять минут, с превосходством смотрел на изнывающего от бессилия волка.

– Ему бы перекинуться, - сообразила Ким, взглянув на довольного блондина. – Пока пена изо рта не пошла.