Без единого свидетеля

— И часто вы пользуетесь этим приёмчиком? — спросила Хейверс — Полагаю, действует эффективно, в нашем-то обществе. Что может быть проще: направить неприязнь на самих себя. Должно быть, и на детях срабатывает. Да вы чертовски сообразительны, приятель! Получите приз — вы нашли очень ловкий способ обратить свою внешность себе на пользу.

— Видимо, вы не до конца осознаете всю сложность своего положения, мистер Миншолл, — заговорил Линли. — Разве мистер Барти, — кивнул он в сторону адвоката, — не объяснил вам, что случается с теми, кого обвиняют в убийстве? Всю процедуру, начиная с магистрата и вплоть до…

— В городской тюрьме вас встретят с распростертыми объятиями, — вставила Хейверс, — У них есть особый приветственный ритуал для совратителей детей вроде вас. Вы не знали этого, Барри? Вам придется нагнуться.

— Я не…

Линли щелкнул выключателем.

— Очевидно, ваш клиент нуждается в дополнительном времени на раздумья, — сказал он Джеймсу Барти. — А тем временем свидетельства против вас накапливаются, Миншолл. И как только мы убедимся, что вы были последним человеком, который видел Дейви Бентона живым, можете считать свою судьбу решенной.

— Я не…

— Попробуйте убедить в этом присяжных. Мы собираем улики, передаем дело в суд. После этого вы нас больше не интересуете.

— Я могу вам помочь.

— Думайте лучше о том, как помочь себе.

— Я могу предоставить важную информацию. Но вы получите ее, только заключив со мной сделку, потому что если я заговорю, то стану не самым популярным человеком.

— А если вы не заговорите, то окажетесь за решеткой как убийца Дейви Бентона, — сказала Барбара Хейверс — И на вашей популярности, Барри, это скажется не лучшим образом.

— Я предлагаю следующее, — решил Линли. — Выговорите, что знаете, и молитесь Богу, чтобы полученные от вас сведения заинтересовали нас больше, чем ваши грехи. Но прошу вас не заблуждаться, Барри, сейчас вам предъявлено обвинение как минимум в одном убийстве. Если в результате вашего рассказа о Дейви Бентоне окажется, что вы не виновны в его смерти, а виновны в чем-то другом, то тюремный срок не будет столь большим, как за убийство. Если только вы не сознаетесь в убийстве кого-то другого, конечно же.

— Я никого не убивал, — сказал Миншолл, но уверенности в его голосе поубавилось, и у Линли впервые появилась надежда, что они понемногу пробивают оборону фокусника.

— Убедите нас, — сказала Барбара Хейверс.

Миншолл ненадолго задумался, после чего попросил:

— Включайте магнитофон. Я видел его в тот вечер, когда он погиб.

— Где?

— Я отвез его в… — Он заколебался, затем снова отпил воды. — В гостиницу под названием «Кентербери». Там нас ждал клиент, перед которым мы должны были выступать.

— Что значит «выступать»? — спросила Хейверс — Что за клиент?

В дополнение к магнитофонной записи она делала пометки в блокноте и теперь подняла голову, ожидая ответа.

— Выступать — значит показывать фокусы. Клиент — наш единственный зритель. Закончив представление, я ушел, а Дейви остался в гостинице. С ним.

— С кем? — спросил Линли.

— С клиентом. И это был последний раз, когда я его видел.

— Как зовут вашего клиента?

Плечи Миншолла поникли.

— Понятия не имею. — И, словно ожидая, что полицейские снова прервут беседу, добавил поспешно: — Я знал его по номеру. Двадцать один шестьдесят. Имени он мне не называл. И я ему тоже. Меня он знал только как Снежка. — Он указал рукой на свои волосы. — Ни с кем не спутаешь.

— Как вы встретились с этим человеком? — спросил Линли. Миншолл опять отпил воды. Его адвокат поинтересовался, не хочет ли он посовещаться. Фокусник покачал головой.

— Через МИМ, — ответил он.

— Фокусники, мимы, — сказала Хейверс. — У вас там целый цирк собрался, что ли?

— «М», «И», «М», — по буквам произнес Миншолл. — Это не человек, а организация.

Линли задал наводящий вопрос:

— И эта аббревиатура означает?…

Миншолл понуро расшифровал:

— «Мужчины и мальчики». А полное название — «Мужчины и мальчики в любви».

— Охренеть, — пробормотала Хейверс, записывая его слова в блокнот. Она дважды подчеркнула аббревиатуру — с такой силой, что шуршание ручки по бумаге прозвучало как наждак по дереву. — Ни за что не догадаюсь, чем вы там занимаетесь.

— Где проходят собрания организации? — продолжал расспрашивать Линли.

— В полуподвальном этаже церкви. Дважды в месяц. Церковь бывшая, раньше называлась церковь Сент-Люси. Это на Кромвель-роуд, недалеко от станции метро «Глостер-роуд». Точного адреса не знаю, но это здание найти нетрудно.

— Конечно же, по запаху серы, — вставила Хейверс. Линли едва заметно повернул голову в ее сторону. Он испытывал к фокуснику и его истории не меньшее отвращение, чем она, однако Миншолл наконец заговорил, и нужно было сделать все, чтобы он не остановился.

— Расскажите нам о МИМе, — сказал он.

Миншолл медленно заговорил, подбирая слова:

— Это группа поддержки. Она предлагает… убежище для… — Было не так-то просто найти такие выражения, которые раскрывали бы суть деятельности организации и при этом описали бы ее членов в положительном свете. Почти невозможная задача, думал Линли, но не стал мешать фокуснику пытаться формулировать мысли. — Это такое место, где люди с одинаковым мировоззрением могут встретиться, поговорить и узнать, что они не одиноки. Наша организация создана для мужчин, которые считают, что любить юношей и подростков — это не грех и не должно вызывать порицания со стороны общества. Которые считают, что нужно знакомить мальчиков с мужской гомосексуальностью в безопасном и дружелюбном окружении.

— В церкви? — Хейверс не сумела сдержать переполняющих ее чувств. — И знакомство это проходит в форме человеческих жертвоприношений? Небось прямо на алтаре?

Миншолл снял очки и уставился на нее испепеляющим взглядом, пока протирал линзы о ткань брюк.

— Почему бы вам не заткнуться, констебль? — сказал он. — Именно такие люди, как вы, и устраивали охоту на ведьм.

— Слушай, ты, кусок…

— Достаточно, Хейверс, — пресек дальнейшую перепалку Линли. И обратился к Миншоллу: — Продолжайте.

Фокусник еще раз смерил Хейверс взглядом, потом развернулся на стуле, словно решив забыть о ее присутствии.

— Среди членов организации нет ни подростков, ни молодых людей, — сказал он. — МИМ предлагает только психологическую и моральную поддержку, ничего больше.

— Кого же она поддерживает? — продолжал подталкивать рассказчика Линли.

Тот надел очки и ответил:

— Мужчин, которые… находятся в конфликте с собственными желаниями. Те, кто уже сумел принять свою природу как данность, помогают тем, кто пока только пытается это сделать. Такая помощь оказывается в атмосфере понимания и терпимости.