Без гнева и пристрастия
Шрифт:
— А если нас тут застукают? Помнишь, сколько дыр было в родстере? Стреляли по меньшей мере четверо!
— Брось! — потребовал я. — Здесь никого нет, а оба входа в театр уже под наблюдением.
— Тогда проверяем клетушки и убираемся отсюда.
— Да-да, — покивал я в ответ, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Вечность. Рядом была Вечность.
Присутствие безвременья ощущалось здесь даже более остро, чем в подземке. Или это мне только кажется?
— Виктор? — шепнул Алан.
— Двинули!
Не забывая настороженно поглядывать по сторонам, я перешел
Алан Портер напряженно сопел за спиной, и меня так и подмывало сделать ему замечание, но не хотелось нарушать напряженную, ватным одеялом укутавшую тишину. В этот момент мы пересекали непонятный «подиум», и меня будто что-то толкнуло повернуть голову. А как повернул, так и обмер.
Стены не было. Был проем, затянутый серой пеленой безвременья.
Вечность. Примыкавший к подземному залу тоннель заполняла сама Вечность.
— Это все же станция подземки? — выдохнул Алан, который не сумел осознать всей неправильности открывшейся нам картины.
Я ничего не ответил; просто не мог отвести взгляда от каменной облицовки тоннеля без привычных серебряных росчерков алхимических формул.
Ничто не сдерживало безвременье, и по всем законам мироздания оно должно было хлынуть внутрь, заполонить подвал и вырваться в город; должно было — но вместо этого бесцветно-серым полотнищем тянулось от пола и до потолка.
Как такое может быть? Как?!
— За конторками смотри, — нервно бросил я детективу и настороженно приблизился к краю подиума, который оказался самым настоящим перроном. Понизу тянулись выходившие из тоннеля рельсы, и рельсы тоже были насквозь неправильные — из потемневшего от времени и покрытого ржавчиной железа, а вовсе не из серебра.
Еще один парадокс. Вечность растворяла обычные металлы не хуже концентрированной кислоты, поэтому во всем этом не было ровным счетом никакого смысла.
— Виктор! — поторопил меня Портер. — Смотри!
— Иду. — Я попятился от края перрона, не желая поворачиваться к срезу Вечности спиной, затем пересилил себя и спросил: — Что еще?
— Тут целый лагерь! — указал Алан на разложенные у второй лестницы тюфяки, походную кухню, бак с водой, ящики с провиантом и заполненный всяческим мусором короб. — Вот это я понимаю, залечь на дно! Повезло, что у гангстеров дела в городе…
— У гангстеров? — засомневался я и направился к конторкам в дальнем углу.
Нормальных дверей в них не оказалось — вход закрывали пологи на молниях.
Алан нагнал меня, встал сбоку и упер в плечо приклад барабанной винтовки; я вытащил из прицепленного на пояс чехла служебный нож, примерился и проткнул острием плотный брезент. Резким движением вниз вспорол полотнище и отшатнулся в сторону. Портер немедленно подступил с другой стороны и просунул внутрь ствол винтовки.
— Чисто! — выдохнул он мгновение спустя.
Мы перебежали ко второй конторке; я повторил
свою нехитрую манипуляцию, но и там никого не оказалось.— Какие-то ящики, — сообщил детектив.
— А в первой?
— Оборудование.
— Карауль, — скомандовал я и расстегнул застежки закрывавшего вход полога.
К чему такие сложности — решительно не понимаю.
Портер отвернулся, положил ствол винтовки на сгиб левого локтя и язвительно произнес:
— Ты ведь говорил, к нам никто не спустится?
— Лучше подстраховаться, — ответил я, дернул за шнурок, и под брезентовым потолком клетушки засветилась тусклая лампочка.
Кругом громоздились деревянные ящики и картонные коробки. Я загнал клинок под крышку ближайшего дощатого короба, отодрал ее и присвистнул от удивления. Внутри меж тускло мерцавших пентаграмм чернели чугуном округлые бока ручных бомб, и не было нужды прикасаться к ним, дабы уловить присутствие мощных сущностей, заточенных в капсулы литого серебра.
— Что у тебя?
— Оружие, — ответил я, вскрыв следующий ящик. Там оказались странные двуствольные карабины. Плоские блины барабанов к ним с пустыми гнездами под стандартный револьверный патрон обнаружились по соседству. В боеприпасах недостатка не было: пачки по двадцать патронов для предотвращения самопроизвольной детонации переложили металлическими пластинами. — Оружие, патроны и взрывчатка.
— Много? — спросил Алан.
— Достаточно, чтобы устроить небольшую войну. И порядок, будто в полицейском арсенале.
— Так это не гангстеры?
— Не думаю.
— Получается, здесь агентство Лазаря Гота обосновалось?
— Безумное предположение, но других у меня нет, — отозвался я, просматривая маркировки на картонных коробках.
«Огнеопасно». «Керосин». «Бензин».
Коробки вскрывать не стал и перешел в соседнюю конторку. Включил лампочку под потолком и поначалу решил, будто неведомым образом попал в операционную.
Накрытый белой простыней стол, мощные светильники, застекленные ящики с медицинскими инструментами внутри, в углу — штатив капельницы. У противоположной стены на полках выстроилась целая батарея бутылочек с реагентами, а начисто отдраенная мойка приткнулась у входа.
Это операционная, никаких сомнений, но что за аппарат с набором реле, разноцветных лампочек и стеклянных окошек, за которыми в крайних положениях замерли тоненькие стрелки измерительных приборов? И на кой черт к нему жгутом разноцветных проводов подсоединен венец резиновых присосок с металлическими контактами электродов?
— Виктор! — окликнул меня детектив. — Что молчишь?
— Очень похоже на подпольную клинику, — озвучил я свой вывод.
— Странное место для клиники, пусть даже и подпольной.
— Не без этого, — пришлось согласиться мне с этим заявлением. — Возможно, затевается что-то, чреватое большим количеством раненых?
— Кем затевается? — хмыкнул Портер.
Я ничего не ответил и выставил на стол обнаруженный в углу чемоданчик. Застежки оказались на замках, пришлось взломать их ножом. Откинул крышку, внутри — пустые гнезда и ровные ряды шприцев.