Без границ

«Да, подумала Женя, – с непривычки ноги совсем не слушаются».

Женщина облокотилась на бортик и огляделась. В это время на Спасской башне пробили куранты.

«Девятнадцать часов», – отметила Женя и посмотрела на стены Кремля. Красная площадь, даже со стороны катка выглядела основательно и эффектно. Было уже достаточно темно и освещение Храма Василия Блаженного очень красиво оттеняло его древние стены. Храм был похож на сказочный теремок из какой-нибудь Пушкинской сказки.

Именно в этот момент она ощутила себя маленькой песчинкой огромного мегаполиса. Вокруг сновали люди, играла музыка, светилась своими шарами главная Елка страны, а здесь на огромном катке стояла маленькая одинокая Женька и ощущала себя золушкой, попавшей на прекрасный, но чуждый для нее бал.

Женя вздохнула и отправилась дальше покорять ледовые просторы. Мимо нее на огромной скорости промчалась Машуня, и может быть скорость была и не такой большой, потому что Женя, не сильно торопилась, но ей показалось, что Маша промчала мимо нее очень быстро.

«Когда-то и я там могла», – подумала Женя, но теперь ее колени давали о себе знать и падать на них она совсем не хотела.

А потом она увидела раскрасневшуюся Дашку с каким-то патлатым охламоном с обесцвеченным клоком белых волос. Они были очень коротко пострижены и лишь челка оставалась достаточно длинной. Именно она ярко выделялась на темном фоне, белым мелированным пятном.

– Господи, подумала Женя, – одна розовая, другой белый. Куда катиться мир.

Время закончилось быстро и пора было выходить с катка. От катания у нее повысилось настроение, и женщина решила, что обязательно сюда вернется и может быть, если ей повезет, то не одна. Вдруг ей удастся уговорить Виталия погулять с ней по Москве.

К Жене подкатили ее взрослые дети со своими парнями.

– Мам, – скромно сказала взмыленная Дашка, – я в шоке. Я и не представляла, что такой мамонт как ты может кататься на коньках.

– Молчала бы, – огрызнулась Женя, а в глазах у нее плясали веселые огоньки. – Если бы ты дочка видела, что творила твоя мама в Абхазии.

– Ну и что ты могла там натворить? – спросила дочь, – каталась на катамаране?

– Нет, Даш, прыгала с тарзанки через горную реку.

– Ну прям с тарзанки? Так я тебе и поверила.

– А что же тебе мешает мне поверить?

– Как что? Ты никогда ничего не делаешь просто так. Зачем тебе тарзанка?

– Чтобы снова ощутить вкус жизни, доченька.

– Понятно. Я смотрю, что и на каток тебя потянуло не просто так. Береги свои колени, мамочка. А то рассыпишься и некому нам будет нотации читать.

– Какая же ты злая, Дашка, – вздохнула Женя, с грустью смотря на дочь, – а еще пару лет назад была совсем паинькой.

Они вышли с территории катка в морозную ночь.

– Ну, что дети, может в кафе, чаю попьем.

– Я не против сказала Даша, только давайте пойдем в Александровский сад, там кафешек больше и цена не ломовая.

К Даше подошел ее лохматый разноцветный парень и не стесняясь Жени по-свойски приобнял ее за плечи.

– Даш, может познакомишь меня со своим кавалером?

– Знакомься, это Архип. Архип, это моя мама Евгения Николаевна. Прошу любить, если получится и иногда жаловать.

– Какое у тебя необычное имя, Архип, – удивилась Женя, – ты от куда?

– Я с Украины, из Харькова.

– А что ты тут делаешь? Учишься?

– Нет, я здесь работаю. Жду, когда Ваша дочь закончит институт и увезу ее к себе в Украину.

– Кто же тебе ее отдаст, – разозлилась Женя. – Она еще слишком мала, чтобы «мотыляться» по чужим странам.

– Мам, я уже большая и сама решу, когда и с кем мне жить и где «мотыляться».

На Женю накатила злость, которая приходила всегда, когда она разговаривала с младшей дочерью, но вспомнив, что Маша ее пригласила для серьезной беседы сдержалась и, обняв Дашку, повела за старшей дочкой, которая вместе с Мишкой успела отойти от них на приличное расстояние.

– Мам, не нужно меня обнимать, я не одна, а с парнем. Имей к нему уважение.

Женя ее не отпускала. Архип плелся сзади, а Евгения злорадствовала.

– Доча, какой у тебя предыдущий парень хороший был, воспитанный, образованный, не чета этому.

– Ты про Никитоса что-ли?

– Ну да. Умненький, из интеллигентной семьи.

– Мам, ну так он был ботаном.

– Каким ботаном? Он же в Бауманке учился, в техническом вузе, а не на биологии.

– Ой, мама, какая же ты древняя. Ботан, значит сильно заумный. Ты, что хотела бы, чтобы я всю жизнь за ним носки стирала и сопли подтирала, а он бы сидел в своей науке и про меня вспоминал, когда ему есть захочется.

– А что в этом плохого?

– Нет мама, это приблизительно как у вас с папой. Он в своем бизнесе, а ты… ты с тоски бесишься и нас достаешь. Мне такого счастья не нужно.

Женька удивилась, что дочь так точно подметила их с Виталием отношения и вздохнув продолжала.

– Дочь, но ты хоть веди себя прилично с мальчиками, особенно с этим иноверцем. Ну обнималась с ним я вижу ты не в первый раз, но хоть не целуйся, ладно?

Даша неожиданно остановилась посреди дороги и с удивлением посмотрела на мать.

– В смысле, не целоваться?

– В прямом. Современная девушка должна быть неприступной.

Даша посмотрела внимательно на мать и, неожиданно для Жени, начала хохотать. От смеявшись, она украдкой посмотрела на идущего сзади Архипа и сказала:

– Ладно, уговорила. До свадьбы целоваться не буду, только обниматься.

Жене сразу стало легче. Не часто младшая дочь так быстро с ней соглашается. Она поняла, что нашла с дочерью нужный тон для разговора.

– Архип! – крикнула она, повернувшись к парню, – иди к нам! Что ты там сзади плетешься?

И отпустив дочь от себя, побежала догонять свою Машку.

В кафе было шумно, но один столик пустовал. Они уселись все впятером на мягкие кресла и заказали еду. Дети, все как один, захотели пирожное и эклеры. Женя порадовалась за них и отметила про себя, что ни один ни заказал спиртного. Она этого не любила.

Оглядев собравшихся, Женя сообщила, что оплатит этот десерт сама.

– Да не нужно, мам, мы сами, – возмутилась Маша.

– Маш, дай хоть что-то сделать для своих высоко возрастных детей, – обрубила ее отказ Женя.