Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях

Кришнамурти говорит, что медитация не нужна. Абсолютно верно, верно на все сто процентов. Но люди, которые слушали его, не достигли того состояния, которое он называет «не-медитация». Они так же несчастны, как все остальные. Они приходят ко мне и говорят: «Мы понимаем, что медитация не нужна, но с нами ничего не происходит». Тогда я говорю им: «Тогда медитируйте. Вы попробовали не-медитацию, теперь попробуйте медитацию».

Но они возражают: «Это неправильно, потому что Кришнамурти говорит, что никаких медитаций не нужно». Он создал барьер для медитаций своими словами, что медитация не нужна, он привязал этих людей к идее не-медитации.

Я тоже знаю, что медитация не нужна, но такое состояние приходит только после того, как вы медитировали долгое-долгое время. Когда вы продолжаете стучать без устали, наступает день, когда вы внезапно осознаете, что дверь открыта: «Она не заперта, зачем я стучу?» Но такое осознание приходит благодаря тому, что вы стучите из года в год, из жизни в жизнь. Стук не открывает дверей, стук вырывает вас из сна. Сам стук создает ситуацию, когда вы становитесь более чуткими, когда вы выталкиваете себя из сна, стряхиваете с себя сон.

Когда я советую вам медитировать, я знаю, что благодаря медитации никто ничего не достигал, но благодаря медитации вы сможете прийти к такому состоянию, когда становится возможна не-медитация. Если вы не будете медитировать, как вы достигнете состояния не-медитации? Надо пройти через медитации, причем делать это со всей самоотдачей, отдаться этому настолько полно, насколько возможно. Ничто не должно быть пущено на самотек. Вы должны вложить в это всю свою энергию. Вы должны биться головой о стену. Не для того, чтобы стена рухнула, или дверь открылась — дверь всегда открыта. Но, стуча головой о стену, вы однажды внезапно пробудитесь ото сна. Сны рухнут, а не дверь. Дверь всегда была открыта.

Я расскажу вам один анекдот. Дело было так: к Нагарджуне, великому буддийскому мистику и величайшему алхимику Индии, пришел один человек. И вот этот человек говорит:

— Я хотел бы медитировать, но не могу. Я пытаюсь сосредоточить внимание на имени Бога, но мой ум уклоняется то в одну сторону, то в другую — и вот я уже полностью отвлекся от имени Бога, в моем уме множество других вещей. Мой ум похож на толпу, и я никак не могу справиться с ним. Помогите мне.

Нагарджуна посмотрел на человека.

— Забудь о Боге, — сказал он ему. — Лучше скажи мне вот что: ты любишь кого-нибудь?

Человек почувствовал себя неловко, немного сконфузился.

— Раз вы спросили, я не могу обманывать вас. Но, пожалуйста, не смейтесь над моей глупостью. Я никого не люблю, кроме своей буйволицы. Но ее я действительно люблю, она необыкновенное создание.

— Годится, — говорит Нагарджуна. — Не так важно, любишь ли ты Бога или свою буйволицу. Даже буйволица — это бог, вернее богиня. Годится. Теперь иди в пещеру и непрестанно думай только об одном — что ты превратился в свою буйволицу.

— Это я могу, — отвечает человек. — На самом деле, удивительно, как вы узнали об этом, потому что временами я думаю… Я так люблю свою буйволицу, что иногда думаю, как бы стать буйволицей в следующей жизни.

— Иди туда и не выходи до тех пор, пока я не подойду и не позову тебя.

Проходит день. Второй. Третий. На четвертый день, утром, Нагарджуна подходит к пещере и говорит:

— Теперь выходи.

Человек пытался выйти, но не может.

— В чем дело? — спрашивает его Нагарджуна.

— Разве вы не видите? — отвечает человек. — Дверь такая маленькая… видите, какие у меня рога? Мне не выбраться!

Три дня он думал только о том, что он буйволица, буйволица, буйволица. Он сам себя загипнотизировал: он стал буйволицей! Вы становитесь тем, о чем думаете. Ваши мысли создают вашу личность.

Человек заплакал:

— Наверное, я никогда в жизни не смогу выбраться из этой пещеры. Три дня я не ел и не пил, а теперь не могу выбраться отсюда. Помогите мне, пожалуйста!

Слезы потекли по его лицу.

— Да, это трудно, — сказал Нагарджуна, — я вижу, что это трудно. Тебе придется опять вернуться в глубь пещеры и снова стать человеком. Теперь думай, что ты человек, а не буйволица.

Три часа человеку пришлось убеждать себя, что он человек, а не буйволица — и через три часа буйволица исчезла, иллюзия исчезла. Он открыл глаза и рассмеялся.

— Я получил то, что хотел, — воскликнул он.

— Теперь ты понял, — сказал ему Нагарджуна. — Ты можешь медитировать. Но благодаря медитации появляется новая личность. Мирской человек начинает медитировать, и появляется духовный человек, появляется новая личность. Однако быть духовным такое же заблуждение, как быть мирским. Реальность открывается только тогда, когда нет никакой личности. А до тех пор просто появляется новая иллюзия. Но она помогает. Из мира ты устремляешься к духовности. Бывший домовладелец становится саньясином. Материалист становится спиритуалистом. Ты создаешь новую иллюзию. Чтобы избавиться от старой, приходится создавать новую.

Но во время перехода от старого к новому между ними возникает зазор, в котором вы — никто, и если вы хоть раз уловили эту «никтойность», вы можете к ней вернуться. Тогда медитация больше не нужна. Не нужны никакие методики, не нужны никакие техники.

Я так же против техник, как и Кришнамурти — даже больше, — но я здесь говорю не для себя. Кришнамурти ведет монолог, а не диалог. Он говорит сам с собой, но не с вами, вы — только повод. Он произносит монолог.

Я говорю для вас — иначе зачем говорить? А когда я говорю для вас, я смотрю, что нужно вам. Вопрос не в том, что такое истина. Вопрос в том, что вы будете делать после моих слов. Если я скажу, что дверь не заперта, вы перестанете стучать. Это будет логическим умозаключением. Если я скажу, что методы не нужны, вы откажетесь от методов, но тогда вы останетесь прежними.

Человек, у которого есть сочувствие, всегда думает о том, как другие будут реагировать на его слова. Дело не в самих словах, а в вашей реакции на эти слова: какую энергию они пробуждают в вас, куда вас ведут. Если они направляют вас к истине, к той двери, которая всегда отворена, тогда я также скажу: «Стучите, стучите без устали».

Однажды вы поймете, что Рабия была права — Салих был не прав. Но вы все равно будете благодарны Салиху, а не Рабие, потому что без Салиха вы никогда не смогли бы узнать о правоте Рабии. В этом все дело. Рабия не может быть мастером, только Салих может быть мастером. Кришнамурти не может быть мастером, Патанджали может быть мастером — потому что быть мастером для просветленного означает вступать во взаимоотношения с несведущими людьми. А когда встречаются невежественность и просветленность, неизбежно следующее: что-то привносит несведущий человек, и что-то привносит просветленный — что-то будет неверно, что-то будет верно. И все искусство мастера состоит в том, чтобы постепенно, шаг за шагом, очень медленно, переходя с уровня на уровень, подвести вас к себе.

Он должен в чем-то потворствовать вам. Чтобы помочь вам приблизиться к себе, он должен сам приблизиться к вам. Для этого ему придется произносить слова, которые не являются абсолютной истиной, не могут ей быть. Ему придется использовать техники, которые в каком-то смысле условны. Они подобны лодкам. Вы садитесь в них, а после использования, когда вы уже добрались до другого берега, вы оставляете их на берегу и идете дальше. Они подобны лестницам. Вы поднимаетесь по ним, и больше они не нужны. Это средства, а не цели.