Без меня

Его последние слова моментально вывели меня из сонного состояния.

– Все?
– я подняла голову и, уперевшись подбородком в его плечо, взглянула ему в глаза.

– Ага, - Саша широко улыбнулся и мечтательно уставился в потолок, - Хочешь, переедем жить куда-нибудь в теплые страны? Купим домик на берегу моря где-нибудь в Хорватии...

– Ничего себе у тебя мечты, - сладко вздохнула я, - Интересно откуда у обычного опера найдутся деньги на домик в Хорватии?

– Скоро у нас будет столько денег, что при желании мы сможем отправиться даже на Марс, - засмеялся он.

– Саш, я надеюсь, что никакого криминала, - шутливо сказала я, - И предложение переехать за границу не означает, что скоро нам придется пуститься в бега?

И хоть и произнесла я все это довольно шутливым тоном, сразу заметила, как напрягся Саша, как изменился его взгляд, он словно в один миг протрезвел.

– Ну что ты, какой еще криминал, - протянул он наигранно весело, - Всего лишь удачное стечение обстоятельств.

Утром, проводив Степнова на работу, я вернулась в кухню, чтобы убрать со стола грязную посуду и заодно выпить кофе. Заварив себе кружку ароматного кофе, я присела за стол и вдруг обратила внимание на календарь, который лежал на другом конце стола и был раскрыт на текущем месяце. Протянув руку, я пододвинула его к себе. Цифра двадцать семь была несколько раз обведена в кружок черной ручкой, а рядом красовался восклицательный знак.

Двадцать седьмое октября, вот она дата таинственной сделки. Тот самый день, когда Саша и Павел получат огромную сумму, которую планируют прятать в нашем погребе. Невидящим взором я уставилась в календарь, а в голове вихрями проносились мысли. Они так спокойно ведут свои обсуждения на кухне, совершенно не придавая значения моему присутствию в доме. И ни один, ни другой даже не догадываются о том, что обведенная в календаре дата может меня хоть как-то заинтересовать. Саша и Павел так заняты своими играми, что совершенно не замечают мою...

Двадцать седьмое, это так скоро. Неделя, так много и так мало. Но я верю, что у меня все получится. А иначе... Об этом лучше не думать.

21 октября, 2012

Девушка вышла из вагона пригородной электрички и, накинув на голову капюшон куртки, огляделась по сторонам. В столь ранний час она была одна на перроне.

На улице шел мелкий дождь. Катя спустилась по лестнице и ступила на размытую дождем тропинку, ведущую к деревне. Тропинка сначала шла вдоль шоссе, по которому с бешеной скоростью проносились машины, от которых в разные стороны отлетала грязь. Но вскоре она плавно повернула в сторону и теперь путь девушки лежал через поле, по обоим сторонам которого шел небольшой пролесок.

Чем ближе Катя подходила к деревне, тем сильнее ее охватывали воспоминания. Все ее детство прошло здесь, все самые счастливые моменты их дружной семьи были связаны именно с дачной жизнью. И в тот злополучный день аварии родители ехали именно отсюда и лишь по счастливой случайности их с братом не было с ними в машине.

Показались первые домики, их дом был самым крайним. Девушка остановилась возле невысокого забора, не в силах сдвинуться с места. Сколько лет она не была здесь... На глаза выступили слезы, но Катя быстро справилась с эмоциями и, потерев глаза тыльной стороной ладони, она принялась рассматривать калитку, закрытую на ржавую задвижку. Похоже, ее ни разу не открывали за все эти годы, а значит и брат с Сашей еще не приезжали сюда.

Девушка прошла вдоль невысокого покосившегося забора, оглядывая участок со стороны. Сайдинг на доме потрескался во многих местах, сам дом немного покосился в сторону, вокруг - ворох листвы и сгнившие яблоки, потемневший от времени, некогда выкрашенный темно-синей краской, досчатый забор. Вид запустения навевал тоску, а мерзкий моросящий дождь лишь удваивал это чувство.

Их участок открывал деревню. Бок о бок с ними был участок одной бабули, которую Катя помнила еще с детства. Самой бабули, скорее всего, уже не было в живых, бревенчатый дом и небольшой участок выглядели ухоженными, но в данный момент там было тихо и пусто, калитка была закрыта на внушительный замок. Видимо, дети и внуки той бабули приезжали сюда только летом. Дом напротив, видимо, был выстроен совсем недавно и ему больше подходило название "замок". Высокий, кирпичный, с различными башенками и балкончиками, он выглядел диковинно на общем фоне деревни. Всю картину дополнял железный забор с автоматическими воротами и домофоном.

На главной улице не было ни души. Дачники давно разъехались по городам, а закоренелых жителей, если таковые в деревне вообще остались, и раньше было немного, да и дома их находились ближе к центру деревни.

Оглядевшись, Катя приблизилась к забору своего участка. Еще с детства она помнила об одной лазейке, которой не раз пользовалась, чтобы тайком улизнуть из дома. Потянув на себя одну из широких досок, девушка вздохнула с облегчением. Доска легко поддалась, открыв собой небольшое пространство, через которое Катя легко протиснулась внутрь.

Небольшой сарайчик стоял почти у самого забора. Раньше отец хранил там различные инструменты, а мать - садовые принадлежности. Подойдя к двери, девушка увидела, что на ней по-прежнему висит амбарный замок. Катя помнила, что ключ всегда неизменно хранили под бочкой, что стояла на углу сарая. Присев и протянув руку, девушка тут же его нащупала и вытащила наружу. Вернувшись обратно к двери сарая, дрожащими пальцами вставила ключ в замочную скважину и сделала два поворота, замок с щелчком открылся. Чуть помедлив, Катя осторожно толкнула прогнившую дверь и ее взору предстало небольшое темное помещение с низким потолком, освещаемое лишь тусклым светом из единственного маленького окошка у дальней стены. Достав из сумки фонарик, девушка включила его и, освещая пространство вокруг, стала не спеша оглядываться по сторонам.

Насколько она помнила из детства, все осталось также, как и было при ее родителях. Какой-то садовый инвентарь, запаска для машины, длинный стол с инструментами отца и небольшая лавка в дальнем углу. Именно туда и направилась девушка. Отодвинув лавку в сторону, Катя присела на корточки и отогнула конец линолеума. И сразу увидела то, что искала - под ногами была крышка люка, того самого, что открывал вход в коридор, соединяющий сарай и дом.

Она потянула на себя крышку и люк легко поддался. Перед ней открылся небольшой лаз, снабженный деревянными ступеньками, которые тонули в кромешной темноте. Направив свет фонарика вниз, Катя наклонилась, пытаясь хоть что-то там разглядеть. Ступеньки немного подгнили от времени, но в целом не вызывали особых опасений и девушка стала осторожно спускаться вниз.

Десяток ступенек и ее ноги коснулись земли. Человеку, обладающему невысоким ростом, какой и была девушка, здесь можно было выпрямиться в полный рост. Было пронизывающе холодно и стоял стойкий запах сырости, вызывающий кашель. Катя достала из кармана носовой платок и, приложив его к носу, стала продвигаться вперед по ходу, освещая себе путь фонариком. Под ногами что-то прошмыгнуло и девушка с опозданием поняла, что это мыши. Усилием воли, приказав себе не обращать на них внимание, Катя продолжала идти. Уже через несколько метров впереди показалась деревянная дверь, являющаяся входом в погреб. Потянув ее на себя, Катя вошла в небольшое квадратное помещение. Это и был погреб, вырытый под кухней дома.