Без определённого места жительства

– К какой работе? У меня же нет свидетельства.

– А, чёрт! – ругнулся начальник, – Я забыл уже про это. Как назло работы много. Тогда зачёты сдавай. На всё про всё даю тебе три дня. Сдашь – закреплю в экипаж. Как раз машина с регламентных работ должна выйти.

– А мой вертолёт где?

– Летает давно. Или думаешь, тебя ждать будет? Примешь другой. Сделаете контрольный облёт, если всё будет нормально – на следующий день улетите в командировку. Всё понял?

– Понял, – кивнул Слава.

– Зарплату за прошлый месяц получил?

– Нет ещё.

– Получай. Но смотри, – шеф щёлкнул себя ногтем по кадыку, – не нажрись. Не создавай проблем. У тебя их и так последнее время много. Чтобы с утра приступил к зачётам.

Из кассовой комнаты Слава вышел в приподнятом настроении. Всё же приятно, когда в кармане что-то хрустит. За истекший месяц выдали и зарплату и командировочные.

Сегодня он, наконец, рассчитается со всеми долгами. Надо бы к семье на денёк съездить отвезти деньги, но пока не получится. Только на дорогу уйдёт два дня. Всё-таки триста километров в один конец. Ну да ничего в деревне они и без денег проживут до сентября. Он знал, где обычно дома жена хранила деньги. В шкафу среди чистых наволочек и простыней. «Туда и положу, – решил он. – Пусть лежат до их приезда. Целее будут».

Но известно, что благими намерениями выложена дорога в ад.

На автобусной остановке аэропорта он встретил несколько техников, пребывающих в весёлом настроении. От них за версту пёрло эфиро-альдегидной фракцией.

– В отпуск уходим, – сказал один из них. – Отпускные вот получили, чего не повеселиться.

– По случаю отпуска можно бы выпить чего-нибудь получше, – урезонил его Слава.

– Это мы так, для начала. А ты чего делаешь?

– Да вот, – тряхнул он рукой, – приболел немного, был на больничном. Но сейчас всё позади, зарплата и командировочные получены.

–Глядите, ребята! Он зарплату получил, а трезвый.

– Позор! – хором пропели ребята. – Позор!

– Присоединяйся к нам. Мы едем в город повеселиться в какой-нибудь летней забегаловке.

За последние десять дней Слава приложился к горячительному только однажды. Отчасти из-за отсутствия денег, но в основном потому, что сам понимал: пить каждый день нельзя. И всячески избегал компаний.

– Так что, Слава, ты едешь с нами? Посидим, о женщинах поговорим, о жизни, грамм по двести водочки выжрем. Погода-то, смотри-ка, шепчет. Ну? Решайся. Что тебе внутренний голос говорит?

Погода действительно была отменная. «А почему бы и не отвлечься немного, – решил он. – Правда, завтра зачёты сдавать и надо бы полистать конспекты. Да ладно, три дня впереди, успею». Успокоив себя этой мыслью, он согласно кивнул головой.

– Молодец! – хлопнул его по плечу техник Володя.

В магазине с переплатой выпросили у продавца три бутылки водки, и зашли в летнее кафе. Распивать спиртное в нём запрещалось, но никто на это не обращал внимания. Все чего-то пили. На закуску заказали сомнительного вида мороженое и баллон минеральной воды, пахнущей серой. А больше в кафе ничего и не было.

Хорошо сидели. Курили, пили, говорили о работе, о жизни тоскливой, о том, что в магазинах ничего нет, о женщинах. О многом говорили. А ЭАФ, смешавшись с водкой и минеральной водой, делал своё чёрное дело. Скоро один из них вырубился и улёгся головой на стол. Тогда решили, что пора расходиться. Растолкав спящего, один из друзей меньше всего захмелевший, подцепил его под руку и поволок домой. Благо они оба жили совсем недалеко. А Слава с Володей, шатаясь, поддерживая друг друга, громко разговаривая и оживлённо жестикулируя, направились к остановке автобуса.

Коляска подкатила сзади, и их сначала почти вежливо пригласили прокатиться за казённый счёт до ближайшего вытрезвителя.

– А за что нас в воронок? – возразил сержанту Вова. – Мы и сами до дома доедем. Спасибо вам за заботу.

– Да, мы сами доедем, – подтвердил, икнув, Слава, – на автобусе доедем.

Но менты не вняли их гласу и бесцеремонно затолкали упирающихся друзей в передвижную кутузку, которая была пуста. Но довольно скоро её наполнили, и машина прикатила к вытрезвителю.

– Полный комлект, – сказал сержант дежурному, – принимай.

В шесть часов утра их подняли, вернули вещи и по нескольку помятых дензнаков.

– А остальные где? – растерянно спросил Слава.

– Что – где? – поднял дежурный глаза, источающие ангельскую честность и неподкупность.

– Остальные деньги где?

– А это не мои деньги,– вступил в разговор Вова. – У меня отпускные другими купюрами были.

Дежурный встал и медленно вышел из-за стола. Глаза его по прежнему источали честность и неподкупность.

– Может быть вас, ребята, холодной водичкой из шланга окатить? – вежливо спросил он, улыбаясь. – С похмелья это полезно. Может тогда и вернётся к вам память. – И резко смахнув с лица улыбку, закончил: – Сколько денег у вас было при себе – столько и возвращаем. Так что не бузите. Советская милиция воровством не занимается.

– Это не воровство, это грабёж, – проворчал Володя.

– Сержант, проводите, – кивнул дежурный дремлющему у дверей на диване менту. Тот с готовностью вскочил и отворил дверь.

– Скоты! – проворчал сквозь зубы Вова и шагнул за порог. Слава последовал за ним.

В сквере у автовокзала посчитали оставшиеся деньги.

– От отпускных одна треть осталась, – сказал Вова. – Вот сволочи!

– У меня тоже, – затянулся Мыльников последней сигаретой и швырнул в сторону пустую пачку. – Сигареты и те забрали, гады. Две пачки же было.

– А мою вообще не вернули. А может, у меня и не было. Не помню, – помотал головой Вова. – Что делать-то будем, Слава? Надо бы головы поправить.

– Мне на работу надо,– неуверенно произнёс Мыльников. – Зачёты нужно сдавать.

– Плюнь, – сказал Вова. – Куда ты с такой помятой физиономией поедешь? В автовокзале буфет есть. Там из-под полы всегда можно водку взять с переплатой.

Намётанный глаз буфетчицы сразу определил: болеют ребята, им нужно опохмелиться. Воровато повертев головой – нет ли ментов – она вытащила откуда-то снизу бутылку водки и две пачки сигарет.

– Здесь не пить, – сказала, – идите на улицу. – Пирожок вот возьмите.