Без права на измену. Ад в Раю

— Нас отпустят домой? – Наташка спросила больше с испугом, чем с радостью.

— Нет, конечно. Вам подготовят семейное гнёздышко в нашем уютном отеле.

У меня, как и у моей напарницы, не было никакого желания встречаться с мужем. С начала перевоспитания прошло чуть больше недели, синяк на лице до сих пор не зажил, а на пальцах красовались пластыри. Если сначала меня пугала необходимость провести на перевоспитании длительное время, то сейчас я поймала себя на мысли, что не хочу возвращаться к Соколовскому.

Охранники уже с третьего дня перестали обращать на нас с Наташей внимание – у них были более проблемные клиентки. Те девушки, которые часто стонали по ночам от боли и днём были не совсем в адеквате. Некоторые устраивали истерики, кусались и царапались, пытаясь сбежать куда угодно, лишь бы подальше от своих воспитателей. Я старалась не обращать на них внимания и не думать о том, что с ними делают. Вела себя тихо, покорно терпя незначительные унижения.

— Как думаешь, что им от нас надо? – шепнула мне Наташка на ухо. – Вот и я не знаю. Но хотя бы она нас бить перестанет.

Её риторический вопрос не требовал ответа, но поставил меня в тупик. Действительно, что Соколовскому от меня нужно? Свидание с мужем могло быть частью процесса перевоспитания, но никто не мог принудить мужчину из Платинового списка выполнять свои распоряжения. По крайней мере, здесь таких людей точно нет. А это значит, что Валера сам хочет увидеть меня. Вот только зачем?

Глава 17

— Похудела? Тебе к лицу, - муж скинул с моих плеч плащ и с удовлетворением окинул меня взглядом. – Домой хочешь?

Я кивнула, не решаясь с ним заговорить. Последние дни меня никак не отпускали мысли о Соколовском. Зачем он решил жениться на мне, вопреки устоявшимся правилам? В школе я думала, что старый хрыч влюбился с первого взгляда. Какой наивной я тогда была! Никакой любви и даже симпатии он ко мне не испытывает. Желание продолжить род тоже не имеет никакого отношения к нашему браку. Тогда что?

Какое-то время мне казалось, что ему была нужна послушная наложница, которая с благодарностью будет удовлетворять не только его, но и других мужчин, но... Соколовский долго изучал меня, прежде чем выразить желание взять меня в жёны и точно знал, что я далеко не самая послушная девочка в классе.

— Питание воспитанниц полноценно и сбалансировано. Не волнуйтесь, моё здоровье никак не пострадало за время пребывания здесь.

— Правда, - он плюнул на пальцы и стёр грим, которым больше часа пытались замаскировать мой синяк. – Они били тебя?

— Случайно ударилась, - жаловаться такому человеку, как мой муж было бы глупо.

В лучшем случае, он забрал бы меня домой, а в худшем... Даже предполагать страшно. Я на всю жизнь запомню дни, проведённые в подвале его дома.

— А с руками что?

— Я неуклюжа, но я стараюсь, - тихо ответила ему, продолжая смотреть в пол.

— Стараешься. Это хорошо. Ужин твоих рук дело?

— Да, - в очередной раз наврала я.

Наталья Павловна волновалась перед свиданием больше, чем я и Наташка вместе взятые. Она хоть и старалась быть строгой, а временами и жестокой воспитательницей, но мы почти сразу раскусили, насколько для неё важна её работа. Ирония судьбы – все жёны боятся попасть в центр перевоспитания до скрежета в зубах, но стоит любой из нас потерять мужа и эта полутюрьма превращается в самое желанное место для жизни на планете.

— Я приготовила для вас напитки, мой господин, - я потянулась к бутылке с его любимым виски, но Соколовский остановил меня.

— Нет, я не твой господин, - он больно схватил меня за запястье. – Посмотри мне в глаза. Так и знал! Переигрываешь, мразь.

— Разве что совсем немного, - с трудом сдерживая презрение, взглянула на него. – Я говорила, что стараюсь. Вам этого мало?

Он развалился в кресле и расстегнул ширинку. Именно этого момента я и боялась.

— А как же ужин? – попробовала соблазнить его едой, аромат которой пропитал весь номер.

— Позднее. Докажи свою покорность. Прямо сейчас.

Я на мгновение замешкалась, но очень скоро опустилась на колени. Хорошо бы на перевоспитании учили читать мысли, тогда бы мне не составило труда узнать, что задумал Соколовский. Но, увы. Приходится действовать интуитивно. Да, сейчас я рискую. Он может забрать меня домой. Вернуть себе абсолютную власть над моим телом и душой. Откажи я ему сейчас, он бы взбесился и ушёл. Меня бы за это наказали, безусловно. Но я бы получила месяц или два покоя. Так много и так мало в то же время! Соблазн велик и тошнота подступает к горлу, но я всё равно нежно облизала его член языком.

Как хочется вонзить в него зубы. Почувствовать вкус крови на губах. Услышать звериный рёв. Он схватит меня за волосы в тот момент, начнёт бить по голове, отпинывать ногами. Какой сладкой будет боль от его ударов, если я буду понимать, что ему в разы больнее. Моя маленькая месть не займёт много времени и вряд ли принесёт Соколовскому серьёзный ущерб, а вот меня за такой демарш покарают жёстко.

— Что ты как кошка облизываешь меня? – он прервал полёт моих фантазий. – Работай!

Точно. Секс с мужем – это работа. А как иначе, если о твоём удовольствии никто не заботится? И отказаться ты не можешь, даже если тебе очень неприятно и даже противно.

Я заглотила его член, начала мягко водить губами, слегка помогая себе правой рукой. Хорошо бы он кончил побыстрее...

Моё желание сбылось. Прошло минут пять, может быть семь, прежде чем я почувствовала солоноватый вкус во рту. Продолжила массировать его член губами, поглаживая головку языком. Надеюсь, ему понравилось, но не настолько сильно, чтобы прервать моё перевоспитание.

— Напитки? – салфеткой стёрла остатки спермы с губ.

— Налей воды со льдом.

***

Наше свидание началось в пятницу вечером, а закончилось в воскресенье на рассвете. Соколовский решил его прервать раньше времени и больше не пытался получить от меня секс ни в какой форме. Почти не разговаривал – молча наблюдал за мной. Я чувствовала его взгляд на себе всегда. Когда готовила, спала, ходила в душ... Его странное поведение пугало и радовало одновременно. Было бы хуже, если бы он начал играть в примерного семьянина и требовал от меня того же.

— Хочешь вернуться домой? – спросил он меня прямо в лоб напоследок.

— Полагаю, я недостаточно хороша для Платинового списка в настоящий момент, - ответила, после секундного раздумья.

— Ты никогда не будешь достаточно хороша, - бросил он и захлопнул за собой дверь.

Я облегчённо выдохнула после его ухода. Не знаю, как надолго, но он дал мне передышку, позволив продолжить перевоспитание. Сказать, что я обрадовалась – ничего не сказать. Это же просто праздник какой-то!

Никакого секса, никакого давления, никаких угроз. Только я, ещё несколько десятков забитых девушек, охранники и воспитательница. Одно плохо – Наташку муж всё же забрал. Я даже подумать не могла, что так сильно привяжусь к ней. Браслеты, при помещении на перевоспитание снимали и, если она из серебряного списка, мы вряд ли когда-нибудь встретимся вновь. Почему-то от этой мысли становилось грустно.