Без права на нежность

26 ноября

Следующие несколько дней я всеми силами старалась выбросить Данила из головы. Вот зацепило, так зацепило. Я убеждала саму себя, что причиной всему – профессиональный интерес журналиста и писателя к неординарным личностям. Но вместе с тем понимала, что он просто напросто мне понравился. Настолько сильно, что я всё время о нём думала. Это сбивало с толку и вызывало угрызения совести. Особенно, в свете предстоящей свадьбы. Прямо искушение какое-то!

В конце концов, выручила работа. Мы сдавали номер, и у меня не было ни минутки свободного времени.

Я как раз просматривала вёрстку, когда в кабинет заглянула Маша, наш менеджер по рекламе:

– Мариш, там к тебе какой-то парень пришёл. Говорит, от тёти Наташи.

– А, поняла, – я сняла очки. Совсем забыла. Мама мне говорила – сын тёти Наташиной подруги, который пишет стихи. Прочёл мой сборник и горел желанием со мной познакомиться. Я сказала, чтобы он принёс в редакцию свои стихи. А вдруг парень окажется талантливым? Мне как раз был нужен свежий автор для январской «Вне формата». – Скажи, пусть заходит.

– Угу, – Маша помедлила у двери. – Только, знаешь, он какой-то странный…

– Все поэты странные, – я встала с кресла и потянулась. Потом подошла к окну и щёлкнула кнопкой электрочайника, стоявшего на подоконнике.

Вошёл парень: высокий, крепкий, с длинными вьющимися волосами, собранными в хвост. Он был одет в потёртые джинсы и чёрную ветровку с капюшоном. На обоих запястьях красовались кожаные браслеты с клёпками. «Так, влияние рок-культуры – налицо, – подумала я».

– Привет, – улыбнулся он. – Меня Иван зовут.

– Привет. А я Марина.

– Я знаю, я читал твою книгу. Мне очень понравилось.

– Приятно, когда людям нравится. Хочешь чаю? – предложила я. – Или кофе?

– Нет, спасибо.

Теперь я поняла, что показалось Маше странным – манера разговора и выражение лица при этом. Разговаривал он медленно, и как-то…вкрадчиво. И очень странно при этом улыбался. Так обычно ведут себя люди, находящиеся под действием наркотиков или не совсем здоровые психически. Именно такое складывалось впечатление.

– А я выпью, не возражаешь? А то даже не обедала сегодня…

–Конечно.

– Ты садись, – я опустила в кружку пакетик с заваркой и налила кипятка. – Так ты тоже пишешь?

– Да. Стихи и тексты песен. Я, вообще-то, музыкант…

«Что и требовалось доказать», – подумала я. Я даже была уверенна, что знаю в каком стиле он пишет.

– Принёс что-нибудь почитать? – не могла же я сразу сказать: «Извини, не формат даже для «Вне формата».

– Да, я скинул всё на диск.

– Отлично, – я с кружкой вернулась к столу и присела на краешек. – Я прочту, а потом позвоню тебе, договорились?

Он кивнул. Потом снова улыбнулся.

– Тебе должно понравиться.

– Не всё зависит от меня, есть ещё главный редактор…

– Да мне не важно, напечатаете вы или нет. Просто хочется, чтобы ты почитала.

Он так на меня смотрел, что я сразу поняла: я ему понравилась. Более того, у меня создалось впечатление, что, прочитав мою книгу, он уже «запрограммировался» на то, что я ему понравлюсь. При этом парень действительно казался немного странным. Мне так и хотелось спросить: «С тобой всё в порядке?»

– Оставь мне свой номер телефона, как только прочту, сразу позвоню. Иван, ты извини, но у меня столько работы…

– Я понял. Запиши номер, я буду ждать.

Он ушёл, а я ещё долго не могла отделаться от какого-то неприятного ощущения. Вспомнился фильм «Фанатка». Я сунула диск в дисковод ноутбука и заставила себя начать читать. Интуиция меня не обманула: характер у стихотворений оказался зловещим и маниакально-депрессивным. Я поморщилась. Даже не стану ему звонить. А маме скажу, чтобы больше не присылала ко мне разных сомнительных персонажей…

28 ноября

Суббота. Раннее утро. Я вышла на балкон с чашкой кофе. Вот оно – предчувствие зимы. Будет снег, точно. Предснежное небо не спутать ни с чем. И вкус у воздуха, как перед снегопадом. Позвонила Таня.

– У меня законный выходной, – сказала я в трубку.

– Нет, ты посмотри на неё, – возмутилась подруга. – Даже не здоровается. Так, надевай своё новое пальто, перчатки, поедем на фотосесию. И платья в «Topazza» посмотрим.

– С ума сошла? Там снег будет, я ещё резину не меняла…

– Зато я поменяла. Только что. И уже к тебе еду.

– Просто безобразие какое-то, – вздохнула я. – Ладно, от тебя же не отделаешься. Пошла одеваться.

Я позировала на набережной, пока окончательно не замёрзла. Но Таня, кажется, осталась довольна, нужные кадры она поймала. Потом мы грелись горячим шоколадом в «Джакатте».

– Заявление уже подали? – спросила подруга.

– Нет ещё. Миша после Нового года в рейс уходит. Как вернётся, сразу подадим.

– А ты уже представляешь себе, как всё это будет?

Я улыбнулась.

– Конечно. Хочу, чтобы свадьба была скромная, но красивая.

– Так не бывает.

– Почему? Скромная – не в смысле простая, а в смысле … – я задумалась. – Хочется чего-то особенного, утончённого что ли, изысканного. И без всей этой суеты, криков «горько», дурацких тостов. Знаешь, я однажды была на свадьбе у адыгов. Тихой её назвать, конечно, нельзя – национальная музыка, танцы.… Но меня вот, что поразило: они не кричат «горько» и не целуются на людях. Понимаешь, не принято. Есть понятие стыда, невинности, целомудрия.… На протяжении всей свадьбы жених целовал невесте только руку. А гости одобрительно хлопали. Они чтут традиции, хотя женились молодые ребята, очень современные. Почему у нас всё по-другому?

Таня вздохнула.

– Не знаю. Тогда тебе придётся написать памятку каждому гостю, с указанием, как себя вести.

– Напишу, если понадобится.

– Хочется, чтобы всё было идеально, да?

– Очень. А как иначе? Особенно на венчании…

– Я всего один раз это видела, красивый обряд. Я в числе приглашённых, надеюсь? – вдруг подозрительно спросила она.

Я рассмеялась.

– Если обещаешь, не кричать «горько».

– Обещаю! Заклею рот скотчем! Готова на любые жертвы.