Без права на ошибку

Уже давно не было мастеров, способных построить ничего подобного. Но даже если бы такой мастер и появился, то он все равно оказался бы перед двумя непреодолимыми обстоятельствами. Хотя нет, - с первым из них еще можно было еще что-то решить, но второе, все-таки, все так же оставалось бы неодолимым.

Стоимость этой цитадели была не просто большой, она была огромной - любому из людских, да и любых других, королевств пришлось бы откладывать на такую постройку не меньше десяти лет.

Но основным было не это. Основным был фундамент, на котором была построена эта крепость - встроенная в рельеф местности, в высокую черную скалу, с прорезанными древними подземными сооружениями - крепость представляла собой образец неприступности. Никто из ныне живущих не смог бы прорубить в этой твердой скале ничего подобного - у гномов ушли бы десятки лет просто на то, чтобы прорубить здесь обычный десятиметровый лаз, через который смог бы пройти человек.

В этот момент по призраку, вспоминающему события, произошедшие с ним сотни лет назад, как будто прошла рябь. Несмотря на время, прошедшее с тех пор, вспоминать тот штурм ему было все-таки все-еще тяжело.

Черная, с массивными фланкирующими рвы бастионами, с мостом, открывающимся перед входом и окаймленным четырьмя башнями - по две с обоих сторон заполненного водой рва, с пушками - этими орудиями, которыми гномы никогда более не радовали людей.

Человек, собирающийся брать эту крепость, видел с любой ее стороны бастионы и стены, точнее стены между бастионами. Чтобы жизнь атакующего не казалась медом, стены перед своей серединой были прикрыты равелинами - дополнительными постройками в форме исходящего угла.

Атакующим, для того, чтобы взять стену, или пробить ее гномьими пушками или людской магией нужно было предварительно брать штурмом эту дополнительную постройку. Взять ее было непросто - сначала нужно было перебраться через ров с водой, потом - забраться на высоченную башню. И все это под постоянным пушечным и магическим огнем одновременно с бастионов с флангов, со стены сзади и с самого равелина.

Перед глазами призрака стала разворачиваться череда событий. Но находящихся здесь слушателей не интересовали чувства, только факты - сухие факты.

Тогда, когда империя еще только зарождалась, вокруг замка еще не было города, - лишь в некотором отдалении расположились деревни, которые были сметены штурмующий замок армией будущего первого императора походя, как-будто этих деревень вовсе и не было.

Даже взяв равелин, атакующим все еще предстояло многое. Прежде всего, необходимо было взять нависающую над этим равелином, но все-таки отделенную от него стену позади него, а это было очень и очень не просто - по атакующему все еще продолжали стрелять, как с самой стены, так и с бастионов сбоку от нее.

Тогда призрак еще был человеком, и он помнил как они смогли взять стену, положив при этом десятки тысяч атакующих, как именно тогда он, лишенный, от потери крови, сознания, был погребен под грудой трупов.

Положение штурмующих после взятия стены улучшалось, но не намного - атакующий все еще оставался под огнем двух боковых, примыкающих к стене, бастионов. Фокус заключался в том, что к стене они примыкали навесными мостами. В случае взятия стены мосты просто поднимались к башне. Войска же, в случае взятия стен, отходили в редюиты - небольшие укрепления внутри, либо, за время штурма, успевали сооружать дополнительные внутреннюю оборону из окопов, мешков, дерева и прочих подручных материалов.

Потеряв еще порядка двенадцати тысяч человек, будущий император остановил штурм, отдав команду на блокаду крепости. Сам уйдя с основной массой войск, он оставил для этого несколько десятков тысяч человек, людей, строящих долговременные укрепления, окружающие замок со всех сторон, и предназначенные для отражения возможных атак как изнутри блокируемого кольца - со стороны крепости, так и снаружи - от возможных подкреплений.

На самый крайний случай внутри замка была внутренняя цитадель - еще один дополнительный пункт обороны, сложность взятия которой еще более увеличивалась - теперь неприятель попадал под перекрестный огонь с самой внутренней цитадели, и со все не взятых им стен и бастионов.

Его, всего израненного, в бессознательном состоянии, выкопали тогда поздно ночью защитники крепости - он был начальником одного из штурмующих отрядов, и к нему у руководства защитников был ряд вопросов. Его затащили внутрь, в казематы, подвесили. Он сломался быстро. Тот, кто думает, что можно долго сопротивляться тому, когда тебе, например, напильником шлифуют зубы, просто сам никогда не попадал в такую ситуацию. Он ответил на все их вопросы.

Через один год после того, как будущий первый император начал блокаду, в крепости начала ощущаться нехватка еды. Его убили. Труп выбросили за стены - так делали со всеми трупами, во избежание распространения эпидемий. Только что умерших своих или чужих защитники крепости тогда еще не ели. Гораздо позже его неправильно поднял один из людских некромантов - ему удалось бежать и через какое-то время он прибился к одному из доменов нежити.

Брать сами бастионы вместо стен никто тогда так и не решился - это было намного более сложной задачей. Подкопы и минные работы тогда тоже не прошли - сказывалась твердость скал, усиленная противоминными сооружениями.

Замок был рассчитан на долговременную осаду, осаду, продолжающуюся годами. Эти годы, точнее - четыре года, крепость тогда и выдержала, а потом в ней полностью закончились запасы еды.

Никогда больше эту крепость никто так и не смог больше взять. Да и тогда, в тот первый раз, ее ведь тогда так и не взяли приступом.

Призрак закончил свой рассказ слушающему его Повелителю с окружающей его немногочисленной свитой. После умеренного числа уточняющих вопросов призрака отпустили - сегодня ему еще предстояло вернуться в свою деревню, где он уже больше сотни лет выполнял предписанные ему задачи.

13.

Стражник хмуро скользнул взглядом по старой крестьянке, в старой, со множеством заплаток, однако чистой, рубахе, в юбке под стать этой рубахе, с белой козой на коротком поводке, которая как только старуха остановилась жалобно заблеяла.

В связи с последними событиями доступ в город был ограничен. Но в не зависимости от любых событий, без еды, которая всегда поставлялась окружающими город деревнями, горожанам было просто не прожить, и поэтому для крестьян, везущих продукты на продажу в город, было сделано исключение - их пускали без всей этой дополнительной тягомотины. Разве что мзду для них подняли. Ну и было у них еще негласное распоряжение, подкрепленное щедрыми вливаниями купцов - не пускать всяких подозрительных крестьян мужского пола - для них здесь неподалеку уже успели соорудить несколько будок, где купцы и скупали у них все привозимые этими крестьянами товары, разумеется, в разы дешевле той стоимости, которую можно было выручить за эти товары в городе.