Без права на ошибку

Доктор закончил осмотр и повернулся к принесшему:

– Раз до сих пор не умер, значит жить будет - и, помолчав некоторое время, он все же добавил - хотя, хотя для него, может быть, было бы и лучше, если бы он умер...

Они немного помолчали.

– Не всех вырезали. Один остался жив - с какой-то внутренней силой ответил принесший ребенка хмурый военный в лицо доктору...

5. Путя

В ближайшей деревне ребенка отдали в здоровенную крестьянскую семью, в которой уже было пять детей в возрасте от трех до четырнадцати лет - все девочки. Более того, хозяйка снова ходила с животом - в семье вскоре ожидалось новое пополнение. Хозяин ходил мрачнее тучи - ему хотелось сына, а рождались одни девочки. Он и этого-то калеку взял только потому, что тот был мальчиком. Ну, если быть до конца честным, то потому что прибывшие в деревню воины вряд ли бы приняли от этой деревни отказ, и староста определил ребенка к нему. Хорошо хоть, что воины отдали деньги не старосте, а прямо ему, иначе староста заграбастал бы себе большую часть суммы - все таки те обтесанные войной военные весьма практичный народ. И ведь не оставили ребенка просто так, скинулись между собой, не бог весть, конечно, какая сумма, но хоть что-то. Ребенка отдавал какой-то хмурый военный, назвавшийся Вальдом. Долго смотрел на хозяина дома, а потом сказал, что иногда будет заезжать проведать его, и что не дай бог с ребенком что-то случится... То, как это было сказано, продрало хозяина до самых костей.

За ребенком поставили присматривать Нену - среднюю, шестилетнюю дочку, уже присматривавшую за самой младшей трехлетней Назей. Все трое самых старших девочек уже были задействованы в хозяйстве - в деревнях дети взрослеют рано, и рано начинают работать. Здесь нет такой роскоши как в городах, когда дети учатся непонятно чему и непонятно зачем.

Вообще этот ребенок был странным - каким-то слишком спокойным для своего возраста и все время молчал. Нет, то что он не говорит, это-то как раз понятно - рановато еще. Хотя, какие-то слова уже должен говорить, но после всего пережитого, это-то как раз и не удивительно. Возможно, правда, что все мальчики себя так ведут. Точно не знаю, у меня же до этого были одни только девочки.

Проблемой оказалось дать мальчику имя. Так как последний не говорил, то узнать его у него самого было проблематично. Сам бы Путя не парился бы и дал бы малышу первое попавшееся мужское имя, например Вуся, но женская половина почему-то решила что нужно узнать его родное имя, что мальчик и так настрадался и заслуживает как минимум этого.

Задумка была следующей - называть разные имена ребенку и смотреть, как он на них реагирует. Причем участвовал весь женский коллектив, даже жена - не так уж и много развлечений в деревне вечером, когда солнце еще не зашло - и спать еще рано, но уже сумерки, и нет смысла еще что-то делать.

В первый вечер женщины перебрали все известные им в своей деревне имена - мальчик не отзывался ни на одно из них. Но женщины не были бы женщинами, если бы они так просто бы сдались - весь следующий день вся младшая женская часть, не занятая работой, то есть Нена и Назя, продолжали подбирать имена, даже пробуя совсем уж какие-то фантастические, из былин и сказок. Вечером к процессу были привлечены подружки-соседки - вспоминали имена в соседних деревнях, имена проезжавших через деревню путников, услышанные когда-то на ярмарках имена - ребенок не отзывался.

Что я там говорил насчет женщин? А вот, оказывается, и нет - был не прав - на следующей день все они сдались. Ну почти все - под сочувствующим взглядом более старшей Нены, подбор имен продолжала только самая младшая Назя, но каким-то своим, чистым, незамутненным ограничениями взрослой жизни, способом - просто придумывала имена на ходу.

Ближе к вечеру третьего дня мальчик откликнулся на имя Мун - до этого никак не реагировавший на все попытки Нази, после того, как она произнесла это имя, он вдруг оторвался от своих занятий - попыткам научиться нормально ходить, чему, он посвятил все эти три дня, за исключением совсем уж непонятных занятий - он постоянно делал какие-то непонятные повторяющееся физические действия. Так вот, едва Назя произнесла имя Мун, так ребенок прервал все свои действия и заинтересованно посмотрел на Назю. Последняя, с каким-то придыханием повторила - Мун? Мун... Мун!
– после чего, мальчик поднялся и, все еще неуверенно, еле-еле поковырял к Назе.

Мальчика назвали Муном.

6.

Мда, задачка еще та.

В первую очередь необходимо подтянуть свое тело и выучить язык. До этого, не обладая ни информацией, ни возможностями, даже дергаться бесполезно.

Более-менее нормально говорить малыши начинают в возрасте от полутора до двух с половиной-трех лет, до этого у большинства слышится не более чем детский лепет, хотя понимать речь ребенок начинает и быстрее, чем говорить сам. Но ничего, спишут все на травму - буду для них сначала тормозом, но затем у меня резко произойдет прорыв - то-то они удивятся и обрадуются.

На выполнение этой первой задачи выделим полгода-год. Потом займемся почемучками и активным слушанием для того, чтобы определить в каком направлении двигаться дальше.

Со второй же задачей - с физическим развитием - было одновременно и проще, и сложнее. Проще, потому что я знал, что и в каком порядке нужно делать. Сложнее, потому что тысячелетний тренинг нужно было засунуть максимум в двадцать пять-тридцать лет - на самый пик физической формы организма - после этого возраста организма начинает постепенно стареть, скорость реакции, выносливость и все остальное начинают понемногу падать. Точнее понемногу они падают только у тех, кто поддерживает свою форму, у остальных это все падает гораздо быстрее.

Впрочем с двадцатью пятью-тридцатью годами я погорячился - лучше успеть к шестнадцати-двадцати годам - к моменту, когда организм перестает расти. Потом время будет работать против меня.

В том мире такой проблемы у меня не было - там я не старел. Здесь же не будет ни вечной молодости, ни бессмертия. Не будет просто потому что в этом мире нет магии. Теперь я точно это знал. В той деревне меня подобрал элитный отряд - это было видно по их экипировке, по тому, как они себя вели, как понимали друг-друга без слов. И в этом элитном отряде не было мага. В таком элитном отряде обязательно должен быть маг, даже просто для того, чтобы засечь откуда против отряда творится волшба. Иначе, в случае особой на то необходимости, первый же попавшийся сильный маг просто разнесет этот отряд издалека. Нет, в том, прошлом мире, физики могли противостоять магии, особенно если у первых из них были амулеты, но тот мир, что бы там не говорили, все-таки был немного условным - ну не бывает у людей столько здоровья. Ну нельзя, чтобы по тебе проходило попадание мечом, или магией, несколько раз, и ты при этом оставался не только жив, но еще и мог бы при этом продолжать сражаться.

Игроки, приходившие в тот мир, как, впрочем, и его коренные обитатели неписи, не могли наносить смертельные удары. Не могли они по своему желанию наносить и калечащих ударов - последние наносились автоматически и только в рамках крита. Поэтому сражения и были в большинстве случаев такими игрушечными - игроки долго махали мечами и швыряться магией, пока один из них истечет кровью, то есть его здоровье не упадет до нуля. Реальное здоровье, при этом всегда было одним и тем же, просто, в зависимости от уровня здоровья противника, менялись проходившие по нему атаки.

Были, правда, в той системе и определенные преимущества - игрокам не нужно было учиться самим - их телам сразу давали готовые навыки, навыки, с двойным дном, навыки, где автоматическая защита лучше нападения, и даже если кто-то и пытался учиться сам, то навыки этой автоматической защиты почти всегда были выше самостоятельно выученных навыков нападения, автоматически, к тому же, растя с каждым новым уровнем, да и от многочисленных автоматических сражений. Навыки, позволявшие действовать только определенным образом, нанося только определенные, несмертельные удары. И лишь изредка, когда, например, игрок оступался, или его заносило, то он случайно наносил критические, калечащие или смертельные удары.

Это я понял только после тысячелетнего тренинга в капсуле древних с ускорением времени, после того, как с меня сняли все физические ограничения, и я мог наносить удары куда и как угодно. Ну скажите мне - ну сколько протянет обычный человек в вырванным языком или отрубленной первым же ударом головой? Или с пронзенным сердцем или выпущенными наружу кишками? Пусть даже с перерезанной артерией? Ему не поможет ни его здоровье, ни лечащие свитки - он просто не успеет их применить.