Без права на развод

Все бы так работали — наше отделение стало бы лучшим в стране.

— Что-то ещё? — я спрашиваю, замечая, что женщина не уходит.

— Да? — неуверенно мнётся на месте. — Можно мне уйти пораньше? У внучки температура поднялась, нужно забрать из школы. Я вернусь через пару часов.

— Предупредите всех, чтобы меня сегодня не беспокоили. И можете не возвращаться.

— Спасибо, Роман Романович.

Встреч сегодня нет. Можно сосредоточиться на текущих задачах.

А не получается.

Все мысли несутся в другом направлении. Вроде глазами цифры вижу, а мозги только о Юле думают.

Вроде звучала она убедительно, правду говорила.

Но…

Да, неспокойно мне.

Я тут же сворачиваю банковскую программу, открываю поисковик. Просматриваю разные загородные клубы, куда можно отправиться с семьёй.

Утащу Юлю на выходные.

А там не будет куда сбежать.

И мы поговорим прямо про то, что с ней происходит.

Возможно…

Даже о том, что происходит со мной.

Дверь резко распахивается, я кидаю раздражённый взгляд на посетителя. Грубость не успевает сорваться с языка.

— Юля? Что-то случилось? — поднимаюсь из-за стола, бросаюсь к дочери, которая всхлипывает. — Эй. Что такое?

Кира начинает реветь только сильнее, вешаясь на мою шею. Что-то говорит, но её речь совершенно неразборчива.

Прижимаю к себе малышку, обеспокоенно смотрю на Юлю. Они никогда не приходили ко мне на работу.

Но будь что-то срочное…

Девушка бы мчалась в больницу, а не ко мне.

— Я не позволила попробовать землю на вкус, — спокойно объясняет Юля, бросая детский рюкзак в кресло. — Кира скоро успокоится, через пять минут и не вспомнит ничего.

— Ничерта не понимаю. Почему тогда вы приехали?

— Потому что, Ром, я тебя безумно… Люблю, — прокашливается, но такое ощущение, что хотела сказать совершенно другое. — Но я так больше не могу. У меня собеседование в другом банке.

— В каком?

— Неважно. Я не могу пойти, потому что Киру не с кем оставить.

— Перенеси.

— А потом как? Работу тоже откладывать? Нет, милый. Ты обещал мне одобрить няню? Ты даже не глянул.

— Я пока не решил, какая из них лучше.

— Моё сообщение висит непрочитанным.

Ладно. До этого я ещё не дошёл. Слишком завис на другом. Но я собирался глянуть.

Сегодня. Или завтра. Когда-то.

Если Юля так хочет выйти на работу, то пусть. Но это ведь не значит, что нужно бежать сломя голову.

— Поэтому… — Юля завязывает пояс плаща, треплет малышку по волосам. — Вот так будет выглядеть наша жизнь.

— Как? — торможу.

— День Кира с тобой на работе, день со мной. Не согласен? Тогда сделай уже что-то!

— Ладно, Юль. Я гляну.

Подхватываю малышку на руки, поднимаюсь. Целую в покрасневшую щёчку, глажу по спине. Кира успокаивается, размазывает слёзы и сопли по моей рубашке.

— Вот и чудно, — Юля широко улыбается. — Но собеседование я перенести не могу. Всё, встретимся дома. Кирусь, пока.

Малышка машет рукой, а я поражённо смотрю вслед жене.

Она только что бросила на меня ребёнку и сбежала?

Пока я прихожу в себя от случившегося, Кира уже успокаивается. И пытается залезть в мои документы.

— Нельзя, — перехватываю её, поднимая на руки. — Это важные папины вещи, Кир. Их трогать нельзя.

— Хотю!

Кира тянется, а после дуется и обиженно вздыхает. Успокаивается. Стоит опустить на пол, как дочь тут же срывается с места.

Теперь пытается достать тяжёлые папки из шкафа. Торможу, пока дочь себе не навредила.

— Кирусь, давай договариваться, — предлагаю, опускаясь на корточки. — Мне нужно немного поработать. Порисуешь?

— Ладно.

— А если посидишь тихо, то после работы мы купим тебе мороженое.

— Дя? Плавда?

— Правда.

Юля меня убьёт, но…

Это будет вечером. А пока мне главное, чтобы Кира не убилась сама. Страшно её выпускать из поля зрения.

Но дочь устраивается в кресле, с интересом крутит врученный мною карандаш. Начинает что-то рисовать.

Хорошо.

Отлично.

Зря я Валерию Николаевну отпустил. Она лучше знает как с детьми управляться.

Мои навыки закончились, когда Кира научилась бегать. До этого так хорошо было.

На руках носишь, укачиваешь. Положил в кроватку — там и забрал. Научилась ползать? Догнать ещё можно.

А тут ураган.

Но взятка действует. Кира что-то усердно рисует, высунув кончик языка. Я пытаюсь вернуться к работе.

— Пап, я хочу в зопалк, — выдаёт восторженно. — Поехали?

— Куда? — переспрашиваю, не понимая.

— Палк! Где котики большие.

— А, в зоопарк. Хорошо, съездим как-то.

— Сегодня? Я хочу увидеть дино!

— Динозавров? О, милая, понимаешь… Динозавров там нет.

— Почему? А где они? Поехали туда?

— Их нельзя увидеть вживую.

— Почему?

Кира превращается в маленькую почемучку, с каждым моим ответом расстраивается всё больше.

И как только я подбираю нужное объяснение — её уже волнует совершенно другое.

Вручаю дочери телефон, надеясь отвлечь. Через минуту забираю.

Дети этого поколения слишком умны. Кира находит как снять блокировку, начинает звонить всем подряд.

— Хочу пить, — хлопает своими ресницами, дует губки. — Пожалуйста, пап.

Улыбаюсь.

В такие моменты дочь очень напоминает мне Юлю.

Жена так же выглядела, когда очень что-то хотела получить. Вдыхала и смотрела жалостливо.

Только Юля не делала это показательно и не подбивала достать ей это. Думала, что я не замечаю. Не подозревала даже, как это влияло на меня.

Как хотелось достать ей звёзд с неба, чтобы удовлетворить.

Когда это закончилось?

— Папуль? Пить.

— Сейчас принесу. Нет, лучше пошли со мной.

Веду дочь к кулеру. Оставлять её одну сродна самоубийству. Мне моргать страшно.