Без права на развод

Девчонка.

Девочка моя.

Тридцать лет, а всё такая же безбашенная.

— Кира где? — спрашивает, часто дыша. — У неё же…

— Киру накормил, собрал, отправил на занятия, — отчитываюсь, стягивая с неё майку. Опускаюсь ниже. — Так что у нас время только для нас двоих. И у меня на тебя большие планы.

— Да?

— Да.

Я себе кажусь пьяным. Влюблённым заново в собственную жену.

С каждым днём всё сильнее чувства. Заново влюбляюсь. Учусь быть с ней. Не подводить больше.

Иногда меня затягивает. Со всеми так бывает, пусть не врут. Когда всё перетекает в обычный быт. Становится привычкой.

На автомате.

С малой поиграть, жену поцеловать. Помчать на работу, потому что голова забита отчётами.

А потом обухом по голове. Ловлю себя на том, что не-а, не пойдёт так. И включаюсь обратно.

Киру куда-то на ярмарку, в детский центр. Жену баловать и любить.

По сути, любые отношения — работа.

И простой вопрос: надо или нет.

Когда надо… Всё оказывается куда проще. И справиться с Кирой, которая начинает истерить. И просидеть все выходные с дочкой, когда теперь Юля уезжает на тренинги.

Я ушёл из банка, переключился на работу финансового аналитика в одной инвестиционной фирме. Меньше встреч, больше бумажек. Спокойнее. И домой к шести возвращаюсь.

А моя Юля дальше по карьерной лестнице карабкается. В банке, как хотела. Уверен, что добьётся всего.

Хочется в прошлое рвануть и дать себе пенделя. Что не замечал, как она прекрасна в своём мире финансов. Как ей это нравится.

Но главное, что сейчас у нас всё хорошо.

Идеально практически.

Пока я не понимаю, что семейная жизнь вновь летит к чертям.

— Что уже? — бросаю вилку на стол. — Юль.

— Что? — переспрашивает жена. — Что-то не так?

Я рвано вздыхаю. Загоняю раздражение подальше, думаю, где умудрился накосячить.

Биточки поперёк горла встают, блин.

Потому что я не косячил!

Нигде. Ни разу.

И раздражает то, что Юля пошла заученным путём. Снова мстит вместо того, чтобы поговорить прямо.

Это задевает.

Ловлю её взгляд.

Ты чего, милая? Всё же хорошо. Мы же научились.

— Ты обиделась? — стараюсь звучать мягко, ловлю её хрупкую ладошку. — Что не так?

— Всё хорошо, — хмурится, накалывая салат на вилку. — Что? Я невкусно приготовила, да?

— Нет. Но… За что ты мне половину солонки высыпала?

— Не выдумывай. Нормально всё.

Юля цепляет с моей тарелки овощи, спокойно их жуёт. У меня от соли до сих пор язык сводит.

А девушке нормально.

Опа.

Уголки губ медленно расползаются в стороны. Пялюсь на свою жену, задыхаюсь от неожиданного

— Что? — Юля хмурится. — У меня что-то на лице?

— Нет.

— Тогда почему ты так улыбаешься?

— Иди ко мне, мать, — тяну к себе на колени, сжимаю в руках. — Мать ты или не мать?

— Ромчик, ты выпил или что?

— Не-а. Нам теперь пить нельзя, да?

Ненавязчиво поглаживаю её живот, пытаясь прочитать ответ. Да? Нет?

Мы беременны?

Оказывается, Юля сама не знает. Выгоняет меня в аптеку, стрессует, пока таймер отсчитывает время.

Прижимаю к себе, целую в висок. А пальцы сами касаются живота. Меня заполняет обжигающим искристым сиянием.

— Да? — пытаюсь прочитать её эмоции, когда возвращается с тестом. — Нет?

— Да. Да! Ром, мы не обсуждали второго… Ром!

Визжит, когда я подхватываю её. Держу под ягодицами, пока не обхватывает меня ногами. Придерживаю, целую.

У меня фейерверки эмоций внутри.

Не думал, что могу быть счастливее.

А Юлечка умница.

Она сделала.

— В декрет идёшь ты, — нагло улыбается, чмокает меня. — Ты обещал.

— Пойду, — соглашаюсь легко. — А подгузники на тебе.

— Эй! Нет! Кто в декрете, тот и меняет.

— У меня скоро день рождения, Юльчонок. Считай моим подарком.

— Я тебе ребёнка дарю. Имей совесть, Алимбаев.

— Ты моя совесть, Алимбаева. А вот про «иметь» ты мне сейчас подобнее расскажешь.

Юля спорит, визжит, сопротивляется. И привычно замирает, оказавшись подо мной.

Часто дышит, кусает губы, гладит моё тело. Изучает, прикусывает. Постоянно касается.

А я кайфую.

Лучшее, что со мной было.

Когда не только телами соединяешься.

Душой. Сердцем.

И я точно знаю, что больше никогда не променяю это ни на что. Не потеряю.

Всё что мне нужно — в моих руках.

— Тише, мама спит, — важно заявляет Кира, ставшая старшей сестрой. — Пап, скажи ей!

— Солнце, она ещё маленькая, не понимает, — объясняю, покачиваю на руках Алису. — Наша лисичка пока не понимает, что мама спит.

— Па-па! Она не лисичка, она девочка. Ты совсем не понимаешь? А когда она сможет с нами играть?

— Не скоро. Принесёшь мне её пустышку?

Кира важно кивает, совсем уже взрослая. Бежит к столику, собираясь мне помочь.

Алиса на меня смотрит глазками Юли. Хлопает, улыбается. Целую в крошечный носик, заслуживая улыбку.

Маленькая прелесть.

У меня тут женское царство, в которое одно удовольствие возвращаться с работы.

Естественно, Юля отправилась в декрет сама.

Естественно, я стараюсь со всем помогать.

А если завтыкиваю — она говорит, где ей сложно.

Если начинает на себе всё тянуть — забираю себе.

Теперь мы знаем лучше, как нужно поддерживать баланс в семье. Где нужно подхватить, чтобы второго подстраховать.

— Алимбаев!

— О, вот и мама проснулась, — усмехаюсь моим девочкам, укладываю Лису в кроватку. — Последишь за ней, Кирусь?

— Конечно!

Малышка с важным видом начинает следить за сестрой. А я отправляюсь в спальню.

Моя фурия сейчас немного меня убьёт.

— Я опаздываю! — пыхтит, натягивая колготки. — Мы опаздываем. Блин, почему ты меня не разбудил?

— Потому что ты всю ночь мучилась с режущимся зубиком. Пару часов сна не помешают.

— Ага! Мы опоздаем и…