Без права выбора. Чужие миры

На окраине города расположился сад кораллов, огороженный от быстрых холодных течений скалистыми выступами. В этом оазисе света и цвета, согреваемого теплыми подводными гейзерами, крутились стайки рыбок, ползали маленькие рачки, росли анемоны и охотились мелкие донные хищники. Они жили в своей жестокой гармонии, и это было по- своему правильно. Только в конфликте рождается изменение. И не важно, что это за конфликт.

Плавая по лабиринту кораллов, я то и дело цепляла взглядом верхушку ледяного цветка, в который превратилось здание совета. Я не испытывала радости или удовлетворения, но и совесть прекратила меня мучить. Просто усталость, как после напряженного дня работы. Работы тяжелой, но нужной.

Сейчас мои мысли были совершенно о другом. Когда я смотрела в будущее, я увидела своих детей взрослыми, увидела немного их судьбы. И если быть объективной, была рада этому знанию. Не знаю, как мой сын встретится с дочкой Миши, но они неплохо смотрятся рядом.

А вот у дочки был совсем непонятный кавалер. Эльф с кисточками на ушах и хвостом. И не оборотень. Но очень сильный маг. Что ж, время расставит всё по своим местам, главное для меня, чтобы они были живы, здоровы и счастливы.

Я так задумалась, что пропустила момент, когда за моей спиной открылся переход, из него высунулась рука, обхватила меня за пояс и ловко вытащила на воздух.

Ну, правильно, все, что касалось операции, я знала, а большая часть будущего размылась и стёрлась из памяти. Я должна сама творить свою судьбу.

Оказавшись на воздухе, я изменила только способ дыхания, не желая остаться голой непонятно где и с кем.

— Я так волновался, — горячие родные руки прижали меня к сильному телу. — Тебя месяц не было, я чуть с ума не сошел. Если б этот дракон не сказал, где и когда я смогу тебя выловить, я бы с ним за тобой отправился. — Иск зарылся лицом в мои мокрые волосы, одной рукой прижимая меня к себе за талию, а второй пробежался по животу, скользнул по груди, от чего горошина соска моментально затвердела, и остановил руку на учащено бьющейся жилке на шее.

А я, поняв, что мы в нашей гостиной, обратила хвост в ноги и призывно потерлась о мужа. Меня месяц дома не было, а до этого мы ещё и поругались. Я соскучилась. И не только по разговорам. Да и к чему слова, когда мы оба прекрасно понимаем, что чувствуем.

Иск что-то прошипел сквозь зубы и повернул меня к себе лицом, удерживая на весу. Его губы. Горячие, сладкие, нежные. Родные и любимые. Его рука зарылась в мои волосы, собирая их в кулак и слегка оттягивая назад, добавляя остроты ощущениям. Я потерялась, растворилась в волне желания, последняя связная мысль помогла переключить артефакт, закрывая детей от меня и от мира. Потом была только страсть. Я отрыла своё сознание для него.

Я царапала его плечи, обняв ногами за талию, кусала шею, оставляя отметины на коже, ещё раз доказывая себе и ему, что он мой, любимый и единственный мужчина. Его руки путешествовали по моему телу, помогая мне раствориться в наших чувствах. Страсть и неторопливость были сегодня его целью.

Мы были в кресле, я сидела, откинувшись спиной на него, мои ноги были бесстыдно закинуты на подлокотники, его член был во мне, а пальцы, ласкающие мой беззащитный открытый лепесток, вырывали из меня громкие стоны. Всё, что я могла, это сжимать его внутренними мышцами, потому что двигаться он мне не давал. Перед нами висело зеркало, отражающее всё, что происходит между нами. И меня похожую и не похожую на себя. С тёмными волосами, чуть более бледной кожей. Знакомая незнакомка отдавалась при мне моему мужу. И мне это безумно нравилось.

— Иск. Пожалуйста, — наши тела покрыты бисеринками пота.

— Что, пожалуйста? — я вижу, как черти танцуют в его глазах. Он хочет меня не меньше, чем я его, но медлит и растягивает моё удовольствие.

— Уже что-нибудь, — я в очередной раз выгнула спину, стараясь заставить его уже отпустить меня в полёт. — Я так больше не могу.

Он в очередной раз провёл пальцами вокруг клитора, а второй рукой сжал сосок, подводя меня почти к вершине.

— Мы же уже выясняли, что так ты можешь долго, — он прикусил мочку ушка.

— Убью, — я уже рычала.

— Угрожаешь, моя дикая? — удлинённый раздвоенный язык скользнул по шее. А пальцы совсем остановились.

— Иск! — возмущение, нетерпение и жажда ощутить полноту его страсти, сплелись в моей мольбе.

— Тогда держись!

Он чуть наклонил меня вперёд и стал резко поднимать и опускать на себя. Ощущение моей беспомощности, его властности и напора, и наше отражение того, как я открыта, и его действий — это какое-то безумное наслаждение. Я вижу, как он снова и снова насаживает меня на своё орудие, а потом только звёзды и удовольствие, разливающееся по венам.

Всю ночь он не отпускал меня ни на шаг, мы были на ковре у камина, где он сначала кормил меня, а потом это превратилось в новую игру, в бассейне, когда я пыталась отмыться от такого роскошного ужина и вновь тонула в его страсти. Угомонились только под утро в кровати, когда у меня совсем не осталось сил. Засыпая на родном плече и закинув ногу мужу на бедро, я вспомнила, что через два дня начнётся весна. И улыбка вновь расцвела на моих губах.

Как бы поздно ни начиналось утро, а от лекаря, который тебя больше месяца не видела, никакими подушками не отмахнешься. Прислать вестника она не могла, поэтому пришла сама. Да не одна, а с вампиром.

Эти два эскулапа больше часа меня троллили, в смысле, обследовали. Потом нацедили кровушки и обязали весь день лежать. Так как у меня, видите ли, магическое истощение, потеря веса, недостаток витаминов и тому подобная ересь. Попытку моего бунта остановил Адриакторн. Пообещал усыпить, если буду капризничать. В ответ я пригрозила, что не буду сидеть с младшими кровопийцами.

— И не нужно. Мы теперь вместе гуляем. И дети отлично меня приняли.

— Только младшая постоянно его за клыки дёргает, — улыбнулась Милана. А вампир усмехнулся и потёр кожу над верхней губой.

— И всё равно, тебе лучше сегодня полежать, особенно после тренировки, которую вы ночью устроили.

Я вспыхнула от его слов. Чёрт, артефакт-то я не переключила, и моя голова сейчас — открытая книга для всяких проходимцев, которые лучше бы проходили мимо.

Подоплёку их навязчивого нежелания меня выпускать я выяснила несколько позже. Когда ко мне с обедом прибежала Соня. В то, что я вернулась, были посвящены всего несколько личностей. Эти меры предосторожности были вызваны тем, что ИСБ всё ещё искали меня. Пусть не по желанию сиренидов, а по другим обвинениям. Нападение на сотрудника Службы Безопасности, побег из-под стражи и нанесение материального и физического ущерба.

Со временем, с юридической помощью, их можно будет решить путём компенсаций, но лучше подождать, пока всё уляжется. И особенно бесновался тот красавчик-оборотень. Из-за моего побега у него накрылось очередное повышение.

— Дарок почти здоров. Когда сработал твой телепорт, как раз выбили дверь, а в тебя полетел воздушный кулак. Но тебя только зацепил, а попал в Дарока, и его отбросило в окно.

Но он только пару ушибов получил, и один из осколков мышцу над лопаткой рассек. Остальных откинуло обратно в коридор, ещё и дверью пару ног сломали. Дали сломал нос. Это он в тебя целился. В общем, там такой ужас творился. А из-за того, что он телепорт сбил, точки выхода невозможно было даже приблизительно определить, и его в младшие следователи перевели. Хотели совсем уволить, но у него какая-то родня в руководстве есть, поэтому оставили до первого выговора. Он теперь мелкими нарушениями занимается и в состав оперативной группы не начальником входит. А у Дарока амнезия на последние сутки, ни один целитель не смог восстановить воспоминания. А нет тела — нет дела. Так что у нас всё хорошо. Ой, да ты устала, а я всё гружу тебя. Выздоравливай. Я вечером заскочу.