Без права выбора

— Борьба потребовала от нас тяжелых жертв, — говорил Пилляр. — Имена погибших известны немногим. Еще не пришло время отлить их в бронзе. Но они всегда будут жить в наших сердцах…

В зал вошло молчание. Бежали секундные стрелки часов, но каждый отмерял время ударами своего сердца.

Полонский вспомнил Семена Левшина и Олю Доброхотову. Он прикрыл глаза, и к нему сразу приблизились их лица: маленькое, худенькое, с навсегда застывшим выражением удивления и испуга — у Оли, и длинное, в мелких рябинках, с закушенными губами и меловой полоской под прикрытыми веками — у Семена. Он увидел темную заснеженную степь и услышал винтовочные выстрелы вслед уходившему в степь полковнику Беленкову.

Потом на него в упор взглянули светло-серые, с темными ободками, широко раскрытые глаза Ани, и он вспомнил, как первый раз шел с ней по ночному городу. Девушка молчала, из тьмы над их головами падал влажный снег, и на пряди волос, выбившихся из-под ее платка, нарастал крохотный снежный сугробик.

Над залом текла минута молчания, и он стоял, закрыв глаза, опустив руки по швам, и что-то в нем кричало и пело, ликовало и плакало. Он думал о том, что называется коротко, просто и торжественно — жизнь, и знал каждой своей мыслью и каждым своим желанием, что в этой жизни, в борьбе и труде, в любви и ненависти, у него есть один-единственный выбор, одна-единственная дорога, уходящая в бесконечность…