Без правил

мы вошли в дом.

Мы остановились в холе. Моя рука была в руке Гарри, и мы

уже представляли, как устроим пикник в гостиной, поболтаем. Но

как только со второго этажа сбежала Патриция и даже не

посмотрела на нас, прошмыгнув в столовую, мы поняли, что

спокойствие и единение нам только будет сниться ещё два дня.

— Оливия, Гарри, доброе утро, — зевнув, сказала мама,

остановившись наверху лестницы.

— Доброе, мам, — ответила я.

— Доброе утро, Маргарет, — кивнул Гарри. — Я смотрю, мы

успели на семейный завтрак?

— А где вы были? И куда вчера ты уехала? — спросила мама,

спускаясь.

Я только раскрыла рот, чтобы ответить, но Гарри опередил

меня.

— Я приехал за ней, и за девочками.

— А мы вчера, по-моему, перебрали, голова болит, а Пати

уже час носится по дому и стучит дверьми, — пожаловалась

мама.

Мы с Гарри прошли в столовую, где были уже Патриция, папа

и Тейд. Мама села рядом со своим мужем, а мы расположились на

тех же местах, где сидели на семейном ужине.

— Даже спрашивать не буду, — покачал головой папа,

заметив, какие взгляды мы бросаем друг на друга, и как Гарри

придвинулся ко мне ближе и положил руку на стул.

— Гарри, — наконец-то Патриция очнулась и захлопала

ресницами. — А ты откуда тут? Боже, я не собрала твои вещи, и

Дороти не попросила. Я… ты звонил в усадьбу у них всё готово?

А платье? Платье привезли? А…

— Мама, — громко прервал её Гари и она удивлённо

посмотрела на него, закрыв рот, пока моя мама хрюкала от смеха.

— Успокойся, вдохни и выдохни, позавтракай, выпей кофе. Всё

хорошо. Усадьба готова, номера сняты, списки гостей развешены,

и они оповещены, кто где живёт. Твоё платье привезли четыре

дня назад, и ты повесила его в гардеробной. А мои вещи…Я

большой мальчик, если ты не заметила.

Я покачала головой на такой выговор от Гарри, но тут же

отвлеклась. Передо мной Дороти поставила глазунью с беконом и

помидорами и брускетта «капрезе». Вот что делают со мной

нервы. Кто-то начинает худеть, а я ем, как слон. Или это не

нервы, а радость? Неважно. Мне необходимо было пополнить

запас энергии, чтобы к вечеру быть в полной боевой готовности.

Что-то мне подсказывало, что Гарри всё-таки доведёт мои

фантазии до пика, и я изнасилую его. Да, секс у нас определённо

хорош. И мы оба от него зависимы. Нет. Не от него. Друг от

друга. Глоток бессмертного эликсира, без которого невозможно

быть полноценной. А, может быть, мы просто навёрстываем

упущенное время.

Я с жадностью съела всё до последнего кусочка, пока

Патриция снова начинала паниковать, но её все за столом

успокаивали. Кроме меня.

Я не могла отпустить это ощущение невесомости и даже

угрызений совести нет, что я решила забыть ситуацию с отцом

Гарри, просто принять как прошлое и начать жить без груза

ответственности.

Я бросила быстрый взгляд на предмет моего падения в бездну,

и улыбнулась. Чертовски люблю этого эгоиста. Моего эгоиста.

Он медленно отрезал кусочек блина и обмакивал его в джем. Его

губы захватили вилку, и он стянул лакомство. Я неотрывно

следила за этим приёмом пищи. Быстрый взгляд превратился в

обожаемый и полный желания. Ничего не могла с собой поделать.

Я тону в его сексуальной притягательности. И даже не молю о

помощи.

Я больная. Меня не излечить тоже, я повёрнута на нём. На его

губах, и даже такая обыденность заставляет меня загореться. Я

находилась в каком-то непонятном состоянии, как будто разум

опьянён и только он остался за столом. Никого более.

Гарри кончиком языка облизал оставшийся джем на своих

губах, а я нервно выдохнула. Мозг взорвался вариантами эротики,

что захотелось застонать и спрятаться под столом.

Черт! Я тут же вспомнила, что мы не одни и заморгала,

поднимая глаза и встречаясь с глазами Гарри. А он ведь

специально изводил меня, это было видно по блеску в глазах и

потемневшей зелени в глубине, по расширенным зрачкам и

ленивой, но довольной улыбке.

— Ливи, что-то потеряла или не наелась? — издевался он, а я

резко отвернулась и сложила руки на груди.

Ну как он может знать, что и мне это нравится? Наша игра,

соблазнение друг друга и острые подколы меня возбуждают до

неприятной уже тяжести внизу живота, которую было

необходимо снять.

— Так, выезжаем ровно в десять. Луи сказал, что поедет

вместе с Кори, а Реджи заболела. Она остаётся. Но как? Может

быть, мы возьмём её с собой, чтобы она была под присмотром? —

из кипящего возбуждения меня вывел мамин голос, и я

посмотрела на неё расширенными от ужаса глазами. В моменты

фантазий я не умею контролировать эмоции, я открыта, и я

фиговый игрок.

Никто, кроме ребят (уверена им рассказал всё Лиам) и нас не

знает, что вчера произошло.

— Маргарет, вы же не хотите, чтобы ей стало хуже. Мы уже

позаботились об этом. Это всего лишь простуда. Секретарша

Лиама будет приходить к ней утром и вечером, холодильник

забит, полно дисков. Думаю, она отдохнёт и наберётся сил перед

полётом. Тем более всего два дня, — уверенно сказал Гарри, и я

облегчённо вздохнула.

Вот что значит пара. Он всегда будет прикрывать мою спину,

заслонять меня грудью и заставлять любить его ещё сильнее.

Только куда выше-то? Я и так на грани!

— Да, ты прав, Гарри. Значит, вы едете вместе? —

поинтересовалась мама.

— Конечно, — Гарри улыбнулся, и я ощутила его горячую