Без правил

столики с нервной и извиняющейся улыбкой на губах идёт он. Где

щелчок? Где истерика? Ничего. Холод. Кожа покрывается

мурашками и тебя передёргивает от этого состояния.

— Малышка, я рад, что ты дождалась меня…, — мужчина

опускается на стул и что-то быстро говорит тебе. Но до тебя не

долетает больше ничего, кроме того, что он ожидал такое

стечение обстоятельств. Он был уверен в твоей преданности.

Ты смотришь на него, волосы уже немного отрасли, обещая в

будущем завиться в кудри, как раньше. Красивое и ангельское

лицо с пронзительными глазами. Такого мужчину сложно не

заметить. Услышав раз, трудно забыть. А если испробовать его

губы и услышать, как он стонет, когда кончает, то ты будешь

представлять и искать его в каждом партнёре. Любовь…низкий

голос уверит тебя в этом чувстве, и ты будешь парить над землёй

от счастья. Герой фантазий любой женщины. И он об этом

прекрасно знает, пользуется без устали и сожаления.

И как он может быть таким ублюдком? — спрашиваешь ты

себя, всматриваясь в ямочки, на щеках, ведь сейчас он улыбается

тебе.

— Я ждала не тебя, — ты слышишь свой до боли знакомый

голос, только он спокойный и ровный.

— Что? — переспрашивает он, и лицо разительно меняется.

Губы сжимаются в тонкую линию, плечи напрягаются, и он

подаётся вперёд.

— Я уже ухожу, — с улыбкой говоришь ты, и берёшь в руки

бокал виски, залпом выпивая напиток. Новый огонь по крови и

шум в голове.

Ты открываешь глаза, и теперь все видится чётче. Ты краем

глаза замечаешь букет цветов, лежащий на стуле и какой-то

пакет рядом, но это уже не имеет значения.

— Оплати, — бросаешь ты и поднимаешься, заметив другого

человека.

Ты же знала все, разыграла по нотам, но почему тогда музыка

такая скорбящая?

— Ливи? — возмущён и в полном непонимании, что сейчас

происходит.

Но тебе всё равно, ты огибаешь столик и идёшь навстречу с

улыбкой мужчине, который расцветает при каждом твоём шаге.

— Винс, я рада, что ты приехал. Пойдём? Я тут всё окончила,

— уверяешь его тихим голосом, и берёшь за руку, ведя за собой.

— Оливия, там был Гарри? — тебя дёргают за руку, и ты

останавливаешься, теряешь равновесие, ведь ты надела самые

красивые туфли. А они, как правило, неустойчивы.

— Да, он, — кладя руки на сильную мужскую грудь,

отвечаешь ты. Без стеснения, без стыда. В тебе ничего нет.

— И как это понимать? — недовольно спрашивает Винс.

— Никак, дорогой. Я же сказала, я тут всё окончила, —

спокойно объясняешь ты, поглаживая рукой кожу под тонкой

рубашкой. — Ты же приехал за мной?

— Я не понимаю…что…

— И не надо, — ты берёшь его руки и кладёшь себе на талию,

обнимая его за шею, притягиваешь к своим губам. — Просто

живи, Винсент. Живи со мной, — выдыхаешь ты в его рот,

который раскрылся в полном удивлении.

Осторожное касание губ, не отзывается ни в одном уголке

твоего тела. Чужие губы с робостью отвечают тебе, но затем

понимают, что им предлагают, начинают двигаться активней.

Чужие руки прижимают тебя теснее. А ты? Пуста. Ты кукла,

неживая Барби.

— Твою мать! Лив! Какого чёрта ты творишь! — орет на всю

улицу озлобленный, брошенный кавалер и хватает тебя за руку,

отрывая от своего занятия.

Алкоголь ещё больше затупляет чувства, и даже его

прикосновения не могут оживить тебя. Ты равнодушно смотришь

на него и облизываешь губы, потому что знаешь, это ему

нравится. Привычка, от неё никуда не деться. Как и от любви.

Привычно его любить, ждать и страдать. Но не сейчас.

— Гарри, отпусти её, — угрожает Винс и подходит к тебе с

другой стороны.

— Да ни хрена! Пошли домой, быстро, — Гарри дёргает тебя

за руку и тащит за собой.

— В клуб, — слышишь ты свой голос, и мужчина

останавливается и оборачивается на тебя, весь кипя от злости,

ревности.

— Что? — выплёвывает он слово.

— Поезжай в клуб, Стайлс. А я поеду туда, куда сочту

нужным, — ты без лишних движений освобождаешь свою руку из

его и с гордо поднятым подбородком смотришь на него.

— Лив…ты не можешь, — до Гарри наконец-то доходит, что

он в проигрыше, но тебе этого мало.

— Чего я не могу? Интересно. Спор окончен, Стайлс, Найл

ждет тебя в клубе, чтобы передать документы на машину.

Поздравляю, — ты достаёшь из сумочки салфетку, на которой

сама написала три слова.

«Я тебя люблю». И вкладываешь её ему в руку. Строчка

больше ничего не значит, она не имеет силы и магии, потому что

это сказано не от души, не от сердца.

— Сойдёт за любовное письмо? — с иронией спрашиваешь

ты, а его глаза полны ужаса, и он закусывает нижнюю губу.

Нервничает. — Другого, прости, дать не могу. Вся фантазия

иссякла. Можешь подсказать что-то ещё, я впишу.

Ты разворачиваешься, чтобы уйти к ожидающему тебя

Винсенту, но слышишь позади себя то, чему никогда не

поверишь:

— Я не хотел, Лив. Я… Прошу, дай всё объяснить. Я хочу

быть с тобой! Да я ехал…меня…да похрен. Тебе на всех похрен,

кроме себя! Блять! Да я...я... не могу без тебя, мать твою!

Малышка, поехали со мной, я всё объясню! Я думал, что ты

прилетела, чтобы расстроить свадьбу и решил, что мне это ничего

не будет стоить! Но уже на следующий день я понял, что сглупил!

Я отказался от этого пари, Ливи! Я хочу, чтобы ты была со мной,