Без шансов
Шрифт:
Снаряд начинает уменьшаться в диаметре, но растет в толщине. Так не пойдет! Напрягаюсь сильней. Давай же! Сжимаю диск. Делаю его еще плотней. Воздух вокруг магического образования начинает гудеть и вибрировать. Еще усилие, еще немного!
Снаряд принимает форму двояковыпуклой линзы величиной с ладонь, только очень тоненькой.
Готово! Запускаю!
Диск с гудением уходит в ствол уже пострадавшего дерева. Вжик, и все…
Не вижу разлетающихся щепок… Где эффект?
— Хрена-се! — восклицает Князь смерти и подбегает к бревну.
Осматриваюсь по сторонам и вижу, что вся группа
Некромант округляет глаза и восторженно кричит:
— Круто! Охренеть! Это что такое было?!
Я подхожу к стволу и рассматриваю то, что так удивило парня.
Это оказывается дырка. Хотя, какая она дырка, нет — щель. Узкая, длинной с ладонь, еле заметная щелочка. Примерно, в миллиметр толщиной. Края коры и древесины очень ровно срезаны.
Вот я эффекта сразу и не заметил. Ого! А глубина-то прорези большая. Конечно не насквозь пробил, но на половину точно.
— Джедайская сила! — отвечаю некроманту первое, что приходит в голову.
— Какая? Джедайская? Кто такие джедаи? — в недоумении спрашивает Князь смерти.
Раздумывая об эффективности новых воздушных снарядов в реальном бою, не думая отвечаю очередным бредом, всплывшим в памяти.
— Мы рыцари джедаи, борцы со злом, темную силу завяжем узлом. Нехорошие люди, разрази их гром, получат по башне огненным мечом.
— Это ты о паладинах, что ли? — еще больше удивляется парень. — Ян, значит и ты так можешь?!
— Кого, ты, слушаешь?! — огрызается рыцарь света. — Нахрена, вообще его об этом спросил?! Он же музыкальный плеер на ножках, на каждое слово новую песню выдает! Лучше бы с таким энтузиазмом уровни набирал! А то, таким темпом, мы еще долго будем его качать до возможности призыва Хранителя!
Глава 10.2
Эх! Хорошо сидеть за костерком, в кругу друзей, болтать ни о чем, смеяться над случившимися с нами приключениями и курьезами.
На небе далекие звезды и месяц. Вокруг тишина, если не считать наши беседы, пение ночных птиц и потрескивание горящих веток. Пряный аромат хвои и приятного дымка, навевающего состояние ностальгии, хоть никто ничего не помнит из прошлой жизни. Но глаза у всех уже в виде щелочек, и зевота эстафетой проходит по десятому кругу. Значит, пора ложиться спать.
Валимся на боковую прямо там, где сидим. Мышцы натруженного тела с наслаждением расслабляются.
Все, почти сразу засыпаем. Я, по крайней мере, тут же уплываю в небытие, как только смыкаю веки…
Перед глазами всплывают странные и, не поддающиеся логике, картины.
Яна сидит верхом на Туре во всем обтягивающем, и, выпятив соблазнительную попку, призывно по ней похлопывает. Ян, в этот момент, возносит молитвы свету стоя на коленях и плачет. Из его носа текут сверкающие сопли тоненьким, но непрерывным ручейком. Его жалеют, гладя по головке, Вероника с Оксаной. Из-под их волос торчат заостренные кончики ушей.
Серега, взяв двумя руками меч паладина, бегает за болонкой, пытаясь ее разрубить. Собака, почему-то, розового
цвета. Я, голый и, как всегда, чумазый и вонючий, убегаю от некроманта и Кирилла. Князь смерти бежит по пятам и насылает своих, поднятых из мертвых слепней, что ярко горят огнем и оставляют инверсионный след. При этом, парень постоянно кричит о том, чтобы я научил его петь и плясать.Пробегаем мимо Профессора. Тот делает выпады своим копьем в сторону огромных грибов, а те от этого взрываются. Над алхимиком смеются, хватаясь за животы, Борис и Хрыч. Ржут как кони, как настоящие копытные. Даже «иго-го» слышится.
За всем этим хаосом наблюдает огненно-рыжий петух с по-человечески умными глазами. Он сидит на шезлонге, пьет коктейль через соломку, осуждающе качает головой, и совершает жест «рука лицо» своей куриной лапой.
Ну и сны у меня бредовые. Даже просыпаюсь. Трясу головой, сбрасывая наваждение. Делаю глоток воды из бутылки, устраиваюсь поудобней и снова проваливаюсь в сон.
Перед глазами проявляется новое видение. Но какое-то странное…
Все чувства работают, как наяву…
В нос ударяет влажный воздух с запахом йода и водорослей. Ощущаю неслабую качку, но ноги привычно удерживают равновесие. Стою на палубе какого-то корабля. И я здесь не один. Вокруг воины в броне, у кого-то кожаная, у кого-то из металла. В их руках топоры, щиты, копья, есть несколько людей с мечами, и есть с луками. За бортом вода. Сильные волны. Берега не видно. Нам наперерез, переваливаясь через высокие гребни, мчится другое судно.
На чужом корабле тоже имеются воины. Выглядят также. Что-то кричат нам, кривя в злобе свои рожи. В нас начинают лететь стрелы. Рефлекторно, будто проделывал это тысячу раз, поднимаю левой рукой шит, и отбиваю, предназначенную мне стрелу.
Картина смазывается и меняется.
Я мчусь верхом на коне. Вокруг поле с пожухлым разнотравьем. Сильный встречный ветер холодит взмокшее тело, укутанное в поддоспешник, придавленный кольчугой. Сзади раздаются крики. Оборачиваюсь. Меня преследует трое плохо различимых всадников, тонущих в облаке пыли, рождающегося под копытами моего скакуна.
Еще имеется чувство уверенности в том, что мне осталось продержаться недолго. Через два стрельбища, преследующий меня дозорный отряд вражеского войска, встретит мой десяток.
Изображение перед глазами начинает плыть…
Мой щит, переживший достаточно много для него ударов, трескается от топора рыжебородого раскрасневшегося воина. Ногой бью ему по объемному пузу, что не может скрыть даже кольчуга. Рыжий садится на задницу и сверлит меня своими бешеными глазами и что-то орет, брызгая слюной. Выпад верным мечом, и душа противника навсегда покидает мир яви.
Подхватываю меч вражины, убитого мной прежде. Успеваю собственным клинком отвести рогатину, метившую мне в правый бок. Трофейный загоняю нападающему под руку, через короткий кольчужный рукав. Кромка меча легко рассекает стеганое одеяние, ребра и глубоко входит в крупное тело еще довольно молодого воина. Тот хрипит, пытаясь что-то сказать, и оседает на стоптанную землю.
На вражеского отрока внимания более не обращаю, так как уже замахиваюсь на воя в дорогих доспехах, что наседал на раненого союзного дружинника.