Без слов

Выходит, Ланская живёт не одна.

Мысль о муже, любовнике или сожителе, да просто мужчине, который наверняка должен был быть у красивой молодой женщины, Андрею не приходила. Это открытие его поразило, причём неприятно. Андрей не помнил, чтобы на руке Ольги было обручальное кольцо, хотя какое это имеет значение! Важно, что у неё есть мужчина, и, судя по размеру футболки, мужчина крупный, широкий в плечах и, вероятно, спортсмен.

Такой, который при желании может покалечить.

Андрея в очередной раз передёрнуло. Перед глазами прошли образы известных ему тяжеловесов, преимущественно армрестлеров и борцов греко-римского стиля. Вспомнился девяностокилограммовый Князев¹, угрожающего вида боксёр, да ещё и по стечению обстоятельств его тёзка.

Андрей брезгливо отбросил «Бушнель» на заднее сидение и повернул ключ в замке зажигания. Желание выслеживать Ланскую моментально пропало.

Ульяна встретила его нежной улыбкой и мясными рулетиками, над которыми корпела весь вечер. Андрей отказался от ужина и в скверном настроении отправился спать. Он заснул под монотонный шёпот жены, рассказывающей о новом увлечении Киры – художественной гимнастике, к которой дочь внезапно пристрастилась: видимо, сказались материнские гены. Ульяна была уверена, что из Киры получится превосходная спортсменка. В ней есть потенциал, у неё отличные физические данные, и что самое важное – у Киры есть характер. Тот самый характер, который делает из рядовых атлетов настоящих чемпионов.

Андрей спал. Ульяна осторожно поцеловала его в щёку и тихонько заплакала.

Под утро Андрею опять явилась Ланская в образе гуттаперчевой девочки в тренировочном костюме. Она выгибалась змеёй, обвивала его белыми руками и глумливо улыбалась, а потом беззастенчиво отдалась невесть откуда взявшемуся боксёру в синих носках с логотипом Adidas.

Андрей проснулся в холодном поту, бесшумно выругался и начал собираться на работу. Новый день он встречал в плохом настроении.

Глава седьмая

Перешагнув порог приёмной, Андрей понял: что-то не так. Удушливый запах парфюмерии мгновенно вызвал в нём приступ тошноты. Нелли торопливо сметала с пола осколки чего-то непонятного, слабо напоминающего некогда красивый флакон.

– Это что за вонь? – сморщился Андрей, сжав нос пальцами.

– Я случайно, – защебетала Нелли. – Мои любимые духи! Вдребезги!

– Немедленно открой все окна! – гаркнул Андрей. – Чёрт знает что творится!

Он поспешно скрылся в своём кабинете.

Новый аромат в приёмной стал причиной неуместных шуток и насмешек в коллективе. Все посетители непременно бросали тот или иной комментарий, приводя Андрея в неистовство. После совещания, на котором Андрею пришлось выслушать немало нелепых версий о том, как он умудрился перепутать свой одеколон с духами жены, он вызвал Нелли к себе и в приказном порядке обязал вымыть приёмную и кабинет хлоркой.

Нелли скуксилась.

– Но я же не уборщица.

– Конечно, не уборщица, – согласился Андрей, кипя от гнева. – У тебя руки не из того места растут, чтобы убирать. Бери тряпку и тренируйся!

Нелли замешкалась.

– У вас плохое настроение, – лукаво улыбнулась она. – Может, мне удастся его поднять, – она приблизилась к его столу.

– Что ты себе позволяешь! – злобно прошипел Андрей. – В этом месяце будешь работать без премии, на голом окладе!

– На голом? – переспросила Нелли. – Можно и на голом, – она не уходила. – Андрей Семёнович, вы слишком много работаете, вам нужно иногда расслабляться.

Андрею показалось, что ещё секунда – и он её ударит. Кое-как подавив гнев, он жёстко сказал:

– Немедленно иди в подсобку, бери вёдра, тряпки и что там тебе ещё надо и вылизывай всю приёмную!

– Вылизывай, – передразнила Нелли. – Андрей Семёнович, у вас все оговорочки по Фрейду, даже страшно подумать, что у вас в голове творится, – она не стала больше припираться и с видом школьницы, незаслуженно получившей «двойку», отправилась мыть кабинет.

Андрея трясло. Хуже всего было то, что Нелли непостижимым мужскому уму бабьим чутьём угодила в точку. Её выводы, которые она, скорее всего, озвучила лишь с целью поддразнить его и напомнить о себе, были невероятно близки к истине. И только после того как он услышал поставленный ему ограниченной блондинкой диагноз, Андрей наконец понял, что дело зашло слишком далеко.

Кажется, влечение к Ланской стало больше походить на невроз, чем на здоровый интерес к женщине. Примитивные слежки, ревность к неизвестному атлету в спортивных носках, ненормальные сны – неужели не очевидно, что это всё проявление помешательства?

Может, пора брать отпуск и ехать подальше отсюда? Привести в порядок психику, посвятить время жене и детям?

Остаток дня Андрей провёл в полузабытье. Красильский сделал выговор за то, что Андрей поставил подпись на отправку неукомплектованного оборудования. Для большей убедительности белоголовый директор пригрозил подчинённому жёсткими штрафными санкциями.

Всё шло кувырком. Андрей кое-как дождался окончания рабочего дня. На стоянке обнаружил, что забыл включить сигнализацию. Чертыхнувшись, сел за руль и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. В нос ударил стойкий запах пролитых секретаршей духов.

«Чертова Нелли, – зло подумал Андрей, – неужели эта вонь так и будет меня преследовать?»

Ласковое прикосновение к щеке испугало его. Андрей встрепенулся. Женская рука проскользнула за ворот рубашки и легонько погладила его по шее. Оказывается, парфюмерный дух не был игрой воображения. На заднем сидении автомобиля расположилась благоухающая донельзя Нелли.

– Андрей, – ласково позвала она. – Я тебя жду.

Он перехватил её руку и больно сжал.

– Что ты делаешь? – взвизгнула она.

– Это ты что делаешь? – яростно прошептал он, продолжая сжимать её запястье.

– Мне больно!

– Тебе будет больно, когда я разгонюсь до ста километров и выброшу тебя на полном ходу.

– Андрей!

Свободной рукой он завёл двигатель.

– Вы не сделаете этого! – завизжала Нелли, с ужасом глядя на свои пальцы, посиневшие в его сжатом кулаке. Флиртовать с начальником Нелли больше не хотелось.

Андрей тронулся с места.

– Отпустите! – взмолилась Нелли. – Я сглупила! Простите…

Он разжал руку. Секретарша откинулась на спинку кресла и в немом ужасе уставилась на Андрея. Некоторое время они ехали молча.

– Можно, я выйду? – слабо спросила Нелли.

Он остановился у обочины, дождался, когда она покинет машину, и, не успев услышать щелчка дверного замка, резво тронулся с места.

Ненавистный день вяло близился к ночи.

Уля встретила его настороженно. Она внимательно наблюдала за ним, пока он разувался, мыл руки и разглядывал себя в зеркале ванной комнаты.