Без снов

“Я знаю, Лукас. Я... чувствую себя хорошо, и просто плыву.” Она поняла, что вслух произнесла его имя впервые за столько времени. Это было такое облегчение, наконец произнести его имя своими губами снова, что она рассмеялась. “Мне нравится делать это иногда. Разве ты не делаешь так?”

“Да. Я делаю,” признал он, все еще сжимая ее и прижимая лицо все ближе и ближе к ее шее, пока они плыли по холодному ночному небу. Он прошептал ей на ухо. “Но твои глаза были закрыты. Я подумал, что ты потеряла сознание.”

"Прости. Я думала, что была одна," прошептала она.

Она знала, что должна бы спросить, как Лукас добрался сюда, но если честно ее это не заботило.

Она держалась за него, прижимаясь все сильнее и сильнее, как будто пыталась раствориться на его груди и обернуться кожей вокруг него.

Это был Лукас, и она хотела держаться за него, держаться за человека, каким он был в этот момент, прежде, чем он снова превратиться в сердитого незнакомца. Он вздохнул глубоко и произнес ее имя перед тем, как отстранился из ее объятия и опустил Элен на крышу.

“Где Джерри? ” спросил он, когда они нависли над ее домом. Поросенок, древний Jeep Wrangler Джерри, отсутствовал на дорожке, и не было света ни в одном окне.

"Наверное, по­прежнему работает," сказала Элен, не спуская с него глаз. "Ты войдешь? Или начнешь снова угрожать?"

“Я обещаю тебе, больше не угрожать. Так или иначе, это все равно не сработало,” сказал Лукас и потащил Элен вниз, чтобы приземлиться с ней на "вдовьей дорожке"­­[огражденная платформа на крыше].

"Ты ведь нарочно так сделал, не так ли?" На мгновение они замерли, уставившись, друг на друга в густой тишине. "Разве твой отец не имеет к этому отношение?"

"Это был мой выбор," тяжело сказал он.

Она ждала, что он объясниться, но он этого не сделал. Он не пытался оправдаться или свалить вину на кого­то другого. Вместо этого, Лукас предоставил решить Элен, что должно произойти между ними. Она ударила его в грудь от разочарования, не так сильно, как могла, но достаточно сильно, чтобы заставить его почувствовать что­то. Он не пытался остановить ее.

"Как ты мог так поступить со мной!" Закричала она, чуть не завыв.

"Элен". Он поймал ее маленькие кулаки и прижал их к месту на своей груди, по которому она била. “Что еще я мог сделать? Мы снова были вместе все время. Сидели вместе, рассказывая, друг другу наши самые глубокие тайны, и это смущало тебя. У тебя есть более важные вещи, о чем нужно думать, чем я.”

“Ты хоть представляешь, насколько это больно?” ­ спросила она хриплым голосом, желая, ударить его еще раз, но, обнаружила, что ее руки расслабились сами собой, и гладят его.

“Да.” сказал он так ласково, что Элен поняла, что он разделял ее боль. “И последствия, останутся со мной до конца моей жизни.”

Она наморщила лоб от беспокойства, понимая, что он не преувеличивал — Лукас изменился. Его лицо было таким бледным, что отражало лунный свет, а его глаза были темно­синими, почти черными. Казалось, что она смотрит на полуночного близнеца ее солнечного Лукаса. Он был все еще красив, но так грустен, что было очень больно на него смотреть.

После всего через что она прошла по его вене, Элен понимала, что должна хотеть наказать его, но ей не хотелось. Вместо этого она сомкнула руки вокруг его шеи, а он вздрогнув, начал водить руками вверх и вниз по ее спине, и она знала, что больше нисколько не сердится.

Смотря в его глаза, она увидела, что странный мрак клубясь проникает туда, пытаясь потушить свечение, которое она всегда находила в них. Но прежде, чем она смогла придумать, как спросить его, что он подразумевал под "последствиями", Лукас сменил тему разговора и отстранился от нее.

“У меня была долгая переписка с Орионом сегодня,” сказал он, открывая дверь с "вдовьей дорожки", которая вела вниз в дом и придерживая ее открытой для Элен. “У него возникло чувство, что ты не все рассказываешь нам о том, что происходит в Подземном мире. Он попросил, чтобы я помог. Он очень заботится о тебе.”

“Я знаю это.” Элен повела его вниз в дом к ее холодной спальне. “Но он неправ. Я ничего не скрываю ни от кого. Просто, я думаю, что помочь мне невозможно, так, зачем вникать в детали?

Я не сплю, Лукас. А что Орион думает, что ты, или кто­либо еще может исправить это?”

Лукас в задумчивости, резко сел на край кровати Элен, сбросил куртку и скинул ботинки. Он настолько правильно смотрелся в ее комнате, как будто принадлежал ей. Все инстинкты Элен кричали, что Лукас действительно принадлежал ее спальне, несмотря на то, что они оба знали, что он не должен быть здесь.

"Я спустился в Подземный мир в ту ночь. Сначала чтобы увидеть, чем я могу помочь тебе—не вмешиваясь, конечно. А потом, несколько часов просто наблюдал за вами. По целому ряду причин," Лукас наконец, признался, и выложил все свои карты на стол. "Так или иначе я был неаккуратен. Орион увидел меня там и догадался, как я сделал это. Он связался со мной сегодня, чтобы сказать мне, почему ты умираешь, и вместе мы поняли, что у меня возможно есть одна вещь, которая поможет тебе выздороветь. Так что я думаю, я нашел способ, помочь тебе в конце концов." Он положил ноги на ее кровать и откинулся на подушки.

Элен замерла. Ей захотелось смотреть на него всю ночь, столь красивого, лежащего в ее кровати, но тут до нее стало доходить, что он только что сказал ей.

"Ты спускался в Подземный мир? Когда? Как?" спросила она, стараясь не пищать.

“В субботу вечером. Арес увидел меня, скрывающегося в могильнике и разговаривал со мной. Я был ‘маленьким божком.’ Помнишь? Потом я отвлек Цербера, когда она погнался за тобой”.

"Йодлер?" не веря, спросила Элен. "Подожди, она ­ она?"

"Да", сказал он усмехнувшись. “Я был йодлер, и Цербер ­ волчица. Теперь иди в душ. Я побуду здесь.”

"Но. . ."

"Поспеши," призвал он. "Мне и так пришлось ждать до тех пор, пока ты общалась с нашей семьей, чтобы рассказать тебе это, и я больше не могу видеть тебя такой больной."

Элен убежала в ванную и почти вымыла рот с мылом и почистила лицо зубной пастой, она ужасно дрожала. Она разделась, вычистилась, расчесалась, быстро забралась в чистую пижаму и прибежала обратно в спальню.

Он все еще был там, как и обещал, и последние мучительные сомнения Элен испарились.

Неестественное разделение закончилось, и они не собираются больше начинать кричать друг на друга или отталкивать друг друга.

"Ох, прекрасно. У меня нет галлюцинаций", сказала она, только наполовину шутя. "И я не сплю."

“Но ты должна спать," мягко сказал он через комнату, и посмотрел на нее. Элен покачала головой.

“Наверное должна,” сказала она,. “Но даже если это убьет меня, бодрствовать и видеть тебя в моей постели лучше, чем какой­либо сон.”

“Ты не должна говорить подобные вещи," напомнил он ей.

Он на секунду прикрыл глаза. А когда он открыл их, то решительно улыбнулся и поднял край одеяла. Элен подбежала и счастливая нырнула под него. Она больше не заботилась правильно это или неправильно. Она умирает, рассуждала она; по крайней мере, может ведь она умереть счастливой?