Без суда и следствия

– Что ты делаешь? – возмутилась Лия.

Внешне она осталась почти спокойна. Злость не выпирала наружу. Только в глубине глаз светилась холодная ярость. Но эта бабища была тупой, чтобы заметить в ее взгляде опасность.

– Ты, коза! Ты какого хереса тухляки свои здесь вывесила?.. Ты чего такая борзая? Зашла не поздоровалась, про жизнь не спросила. И сразу порядки свои здесь устанавливать, да?

– Не кричи, – ядовито усмехнулась Лия. – А то оглохну. И на суд по состоянию здоровья не пойду...

Арестантки с интересом наблюдали за этой сценой. И на саму Лию смотрели с интересом. И даже с уважением. Не боится она эту мымру, да еще и с юморком.

– Ты чо, умная, да? – набычилась свиноматка. И зачем-то схватила ее за руки.

Но Лия легко высвободилась.

– Ты что делаешь? – грозно прошипела она. – В своей вонючей давалке ковыряешься, а потом за руки меня хватаешь? Тьфу!

Она окатила бабищу презрительным взглядом, с королевским достоинством обогнула ее и подошла к умывальнику. Открыла кран, сполоснула руки.

– Ты, сука! – ошалела от такой наглости свиноматка. И с ревом ринулась на Лию.

Что делать? Драка не входила в ее планы. Ей вовсе не хотелось оказаться в карцере. А потом, она должна вести себя примерно. Она же не киллер, она же не преступница – она просто заблудшая овца. Этому образу она должна соответствовать и сейчас, и на суде.

А разъяренная бабища уже совсем рядом. Тянет к ней руки, чтобы вцепиться в волосы.

Лия не стала ее бить. Она просто махнула руками, чтобы стряхнуть с них воду. И собранными пальцами ударила бабищу по соскам огромных буферов. Естественно, это был совершенно случайный удар. Но Лия вложила в него всю свою силу и резкость.

Бабища взвыла от жуткой боли, схватилась за сиськи, упала на пол и закружила по нему волчком.

– О-о-о! У-у-о-о!..

Казалось, это воет тревожная сирена.

– Внимание, воздушная тревога! – насмешливо объявила Лия.

Она подобрала с полу одежду и белье, сполоснула под краном умывальника и преспокойно развесила на другой свободной веревке. Никто из сокамерниц не посмел прицепиться к ней. Все понимали, что свиноматку она вывела из игры не случайно.

Она вернулась на свое место. Легла. Никто не подходил к ней, не пытался заговорить. А ей никто и не был нужен.

На оправдательный приговор Лия не надеялась. И уже всерьез готовила себя к долгой арестантской жизни. Привыкала к тюремному быту и, надо сказать, не находила в нем ничего ужасного...

Она сильная. Она волевая. И она умеет приспосабливаться к любой среде обитания...

Смогла же она жить среди чеченских боевиков. Необустроенный быт, грязные мужские тела, постоянная опасность. А здесь чисто, светло, просторно. Кормежка, горячая вода, прогулка на свежем воздухе. Телевизор можно посмотреть.

Контингент в общей камере особый: каждая вторая сиделица – наркоманка в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Девочки, как правило, без комплексов – прошли и Крым, и Рым. Но масть в камере держала рыжая баба лет сорока. Она занимала весь угол у окна. Там у нее своя компания. Самые крутые девки. К ним же после облома примкнула и «свиноматка». Было видно, что жаловали ее не особо. Но использовали ее в качестве грубой физической силы – как в случае с Лией.

Лию не трогали. Но она ощущала угрозу, исходящую со стороны блатного угла. Она спиной чувствовала, что против нее готовится какая-то пакость...

Это случилось на следующий день, во время часовой прогулки. Их было трое. Та самая свиноматка и еще две дебелые, ширококостные кобылы.

Они оттеснили ее в угол зарешеченного дворика. И вокруг них тут же образовалась толпа. Лию собирались бить. А со стороны это должно было выглядеть веселой, забавной игрой.

Видно, не думали девочки, что она сама неплохой организатор увлекательных игр.

– Ну все, курва, звиздец тебе! – зарычала на нее свиноматка.

Она явно жаждала взять реванш. Но при этом не забывала о вчерашнем уроке. И локтями закрывала свое вымя. Дура, можно подумать, у нее больше нет болевых точек.

– Курва – это ты! – хищно зашипела Лия.

И словно бы невзначай наступила ей на ногу. Словно бы невзначай... Но удар вышел сильным, резким. И пришелся точно в болевую точку на ступне. Бабища снова завизжала, как недорезанная свинья.

Но оставались еще две другие бабы. И одна уже замахивается для удара. Кулак уже сжат... Видно, у нее есть опыт уличных драк. Обычные глупые бабы пытаются вцепиться в волосы, выцарапать глаза. А эта бьет кулаком.

Только куда ей до Лии... Она легко ставит блок. Идет на опасное сближение. Мощный удар головой – баба заливается кровью и оседает на землю.

Теперь перед ней только один противник. Можно использовать красивый, эффектный прием. Она высоко выпрыгивает вверх, в прыжке разворачивается вокруг своей оси. Пятка врезается бабе точно в нос. Удар мощный, опрокидывающий. Баба-дура улетает в толпу.

Но это еще не все. Перед Лией появляется рыжая стерва. У мужиков – паханы. Значит, у баб – маханы. И у этой маханши в руке остро заточенный черенок ложки. Но куда ей со своей рязанской прытью против Лии... Блок, захват, удар. Глухой звон упавшей заточки. Сдавленный вскрик. Шум падающего тела.

Лия обвела толпу взглядом.

– Ну, кто следующий?

Тишина. Желающих нарваться на неприятность нет.

Но спектакль еще не закончен. Лия взглядом выцепила из толпы двух товарок рыжей бестии. Она ткнула в них пальцем:

– Ты и ты!..

– Не-ет, – запаниковала одна.

– Не надо! – истерически всхлипнула вторая.

Они думали, что Лия будет их бить. Но эти козы нужны ей для другого. Они должны унизить свою бывшую – бывшую! – маханшу.

– Плюнь на нее! – показывая на бесчувственное тело, велела Лия.

– Нет... Не могу!..

Пришлось применить силу. Хлесткая пощечина вразумила бабу. Она набрала полный рот слюней и плюнула в рыжую. И ее подруга сделала то же самое.

Все, рыжая дрянь опозорена и унижена. После прогулки Лия собственноручно скатала ее матрац и выбросила его в проход. И вещи из тумбочки выгребла туда же.

Вокруг новой маханши тут же образовалась своя тусовка. Лия лично выбрала самых достойных и поселила их рядом с собой. Но ей нужны были не только «торпеды». Неплохо было бы завести себе подружку...