Без ума от графа

Лидгейт закатил глаза.

— Черт! — пробормотал Гриффин, растерявшись при упоминании покойной матери слуги. — Ладно, пусть будет Дирлав.

— Милорд, через пару недель вы привыкнете и перестанете обращать на это внимание, — поспешил успокоить своего господина Дирлав.

— Вот и отлично. — Лидгейт дружески хлопнул лакея по плечу. — Ну что ж, нам пора идти. У нас много дел.

Как так получилось, что Гриффин уступил Лидгейту, чей энтузиазм увлек его? Но вскоре он опомнился и снова стал брюзжать.

— Черт, ну зачем мне лакей? — обратился он к Лидгейту, как только они свернули на Нью-Бонд-стрит.

Он оглянулся на идущего сзади строго одетого лакея. Слуга держался незаметно, казался почти невидимым. И это тревожило Гриффина.

— У вас такой вид, будто следом за вами крадется чудовище, — усмехнулся Лидгейт. — Успокойтесь, Дирлав приходится кузеном моему лакею. Он очень толковый и сообразительный. Вам повезло, что у вас такой слуга и что так быстро его удалось найти.

— Очень польщен, — проворчал Гриффин. — Но, повторяю, мне не нужен лакей.

Грустно вздохнув, Лидгейт заметил:

— Честно говоря, я еще не встречал человека, которому был бы не нужен лакей. Если вы помолвлены с леди Уэструдер, это обязывает вас одеваться соответствующим образом, поэтому без помощи опытного слуги вам никак не обойтись. Лакей обычно следит, чтобы ваши рубашки были чистые и накрахмаленные, платье выглажено, а обувь почищена. Он поможет вам одеться, поможет снять обувь. Он даже завяжет вам галстук, если пожелаете.

Лидгейт посмотрел на завязанный узлом шейный платок Гриффина и на миг закрыл глаза, это зрелище оскорбляло его как джентльмена.

— Будь я на вашем месте, не преминул бы извлечь выгоду из его опыта и умения.

Гриффин недовольно засопел:

— Если вы стыдитесь появляться со мной на людях...

— Что за вздор! — отрезал Лидгейт. — Будь это так, я отправил бы вместе с вами Дирлава, а сам остался бы дома. Не стоит выглядеть увальнем больше, чем вы есть на самом деле.

Как ни странно, но от оскорбительного выпада в свой адрес настроение у Гриффина улучшилось. Ухмыльнувшись, он вошел в магазин следом за Лидгейтом.

Но вскоре настроение у него снова испортилось. К его удивлению и недовольству, выяснилось, что нельзя выбрать одежду в одном магазине и покончить со всей этой канителью. По мнению Лидгейта, с которым был согласен достойный Дирлав, лучшие брюки шил Майер, наиболее элегантные жилетки — Уэстон, лучшая обувь была у Хоби, а самые модные шляпы — у Локка.

Только в одном разошлись во мнениях два знатока моды. Предметом спора стал сюртук, самый важный предмет туалета.

Дирлав отстаивал свою точку зрения весьма рассудительно, без всякой горячности.

— Милорд, по-моему, лучше всего обратиться к Швейцеру и Дэвидсону.

— Нет-нет. Нам нужен Штульц, и только он, — запротестовал Лидгейт, указывая на Гриффина. — Взгляните, какие широкие плечи у лорда Трегарта, а Штульц как раз шьет мундиры для военных.

— Если позволите, сэр, то я с вами не соглашусь, — вежливо возразил лакей. — Военный покрой предназначен для того, чтобы придать фигуре больше внушительности. Нам же нужна элегантность, а это качество, как хорошо известно вашей светлости, прежде всего складывается из пропорций. Мистер Швейцер, вы должны согласиться, мастер пропорций, когда речь заходит о покрое сюртуков.

Дирлав принялся объяснять Гриффину неоклассические принципы пошива одежды, которыми вышеуказанный портной владел в совершенстве.

Заметив, что господин слушает его полуоткрыв от удивления рот, Дирлав остановился и, разведя руки в стороны, вежливо улыбнулся.

— Милорд, вам незачем вдаваться в подобные тонкости. Просто доверьтесь мистеру Швейцеру, его высокому искусству портного.

К удивлению Гриффина, Лидгейт согласился с приведенными доводами.

— Знаете, Дирлав, полагаю, вы правы.

— Я счастлив, милорд.

— Ладно, пусть будет Швейцер. — И виконт направился в другую сторону — на Корк-стрит.

Гриффин закатил глаза, пожал плечами и последовал за ним.

Больше половины недели ушло на посещение фешенебельных магазинов и портных, примерки, подбор необходимых аксессуаров — всего того, что должно было входить в гардероб джентльмена. Гриффин безропотно выполнял все, что от него требовалось. Без всякого преувеличения он исходил весь город вместе с Лидгейтом и Дирлавом в поисках самых модных и изысканных вещей, которым мог позавидовать любой лондонский щеголь.

Лидгейт заставлял его принимать участие в выборе всех вещей вплоть до запонок и заколок для галстука, интересуясь его мнением и поминутно спрашивая, нравится это ему или нет. Ошеломленный, мало в чем разбиравшийся, Гриффин тем не менее покорно выполнял все, что от него требовалось. Неким утешением для него служила мысль, что наличие прекрасного гардероба пригодится еще раз, когда придется вывозить Джекс в свет. Собираясь одним ударом убить двух зайцев, он старался как можно добросовестнее относиться к подобным занятиям.

Впрочем, он оставил за собой право ворчать.

Однажды, после невыносимо скучного похода по магазинам и утомительного подбора тканей самых разных цветов и оттенков для жилетов, Лидгейт согласился, что пора сделать перерыв. Их светлости отослали домой Дирлава в карете вместе с многочисленными пакетами и коробками, а сами решили пройтись пешком. У Лидгейта, кроме того, было небольшое дельце, и чтобы выполнить его, надо было зайти на Беркли-сквер.

— Почему бы вам не заглянуть к «Гантеру»? Превосходный освежающий пунш — вот чем вас могут там угостить, обратился Лидгейт к своему спутнику. — А я скоро вернусь.

Гриффин не стал задавать лишних вопросов, судя по всему, Лидгейт явно избегал вдаваться в детали — целью его отлучки была женщина. Гриффин не спеша направился к кондитерской, где на вывеске был изображен заморский фрукт ананас.

Днем уже было жарко, а он изрядно намотался за полдня. Его измеряли, щупали, поворачивали из стороны в сторону, так что уже просто зудели руки врезать какому-нибудь портному, если тому вздумается опять пощупать его мышцы. Они обсуждали его телосложение с таким знанием дела, с таким увлечением, как будто перед ними стоял не человек, а племенной бык.