Без ума от графа

— Вовсе у меня не плохой характер, — проворчал Гриффин.

— Плохой, плохой, но я не собираюсь спорить с тобой. Лучше расскажи то, что хотел сообщить. Крайне любопытно узнать об этом.

Ее легкий, непринужденный тон успокаивающе подействовал на Гриффина.

Взяв чашку с чаем, он сделал пару глотков и не без удивления посмотрел на Розамунду.

— Крепкий чай с молоком; то, что я люблю. Откуда тебе известны мои вкусы и привычки?

— Как, тебе нравится именно такой чай? — с притворным удивлением воскликнула Розамунда. — Какое поразительное совпадение!

Она ни за что не призналась бы в том, что старательно запомнила многое — его привычки и пристрастия — во время первого пребывания в Пендон-Плейс. Несмотря на ужасный прием, оказанный им, она буквально сходила с ума из-за него, поэтому, чтобы не упустить свой шанс, собиралась быть идеальной женой.

Розамунда потрогала медальон и тут же отдернула руку. Пора было отучиться от этой привычки.

Гриффин недоверчиво хмыкнул.

— Пожалуйста, начинай. Расскажи обо всем.

И он поведал ей все. О том, как угрожал Олбрайту и как потом его мертвое тело обнаружили на камнях у подножия скал.

— Понятно, — медленно произнесла Розамунда. Она видела, как нелегко ему рассказывать о том, что случилось в тот день. Рассказывал ли он кому-нибудь еще эту историю так подробно?

— Но это еще не самое худшее, — под конец заявил Гриффин. Встав от волнения, он подошел к окну и взглянул на улицу — Ходят слухи о новых уликах. Якобы есть свидетель. А я по-прежнему единственный подозреваемый. Если опять начнут следствие, то, возможно, из меня сделают козла отпущения.

— Но ведь ты невиновен.

— Ты веришь мне...

В его голосе звучало удивление.

— Конечно, верю. И поэтому не могу понять, почему тебя так волнует наличие свидетеля. Если есть свидетель, то он или она смогут оправдать тебя.

Скрестив руки на груди, Гриффин нахмурился.

— А что, если нет никакого свидетеля и это всего лишь злобная попытка притянуть меня к преступлению? Пока никто не выдвинул конкретного обвинения. Тем не менее слухи-то ходят, и дотех пор пока они подогревают какое-нибудь расследование, Пендон-Плейс будет одним из самых неприятных мест на свете. А каково придется тебе, если ты станешь моей женой?!

Внезапно Розамунду осенило. Но почему она не догадалась об этом еще тогда, когда ей рассказала эту историю Джекс?

— Так вот почему ты не приезжал за мной? Неужели все из-за этого? Сперва умер твой дед, а затем эти нелепые подозрения, омрачившие твою жизнь.

Гриффин промолчал, но она сразу почувствовала, что угадала. Ей стало легко и радостно, с ее стороны это было настоящее свинство, ведь он все это время мучился, страдал. Но разве могла она чем-нибудь помочь ему? Он отгородился от нее, нарочно избегал ее, чтобы не доставлять ей лишних неприятностей.

— Ты по-прежнему хочешь выйти за меня замуж? — спросил он.

— Конечно, хочу. Еще как хочу!

Судя по ее тону, нельзя было сомневаться в ее искренности. Гриффин остолбенел.

Ему хотелось прижать Розамунду к себе и расцеловать за безграничное доверие. Хотя времени у него было не много, но поскольку компаньонка только что вышла из комнаты, можно было рискнуть.

— Тебя обвиняют лишь потому, что ты угрожал ему незадолго до его гибели. Ответь, почему ты это сделал?

Гриффин молчал. Даже сейчас, спустя столько лет, ему было неприятно вспоминать об этом.

— Олбрайт метил высоко, у него были свои планы насчет моей сестры. Он доводился ей кузеном, хотя и служил учителем музыки.

Разумеется, он ни в чем не винил Мэддокса. Тот не мог знать о намерениях Олбрайта, в противном случае не стал бы рекомендовать его на должность учителя музыки.

Гриффин тяжело вздохнул.

— Я доверял ему. Я оставлял их наедине. И вот однажды я нашел его...

Вспыхнувший гнев не дал ему закончить фразу.

— Полагаю, что его намерения так и остались намерениями.

Розамунда побледнела от волнения.

Гриффин покачал головой.

— Она была такой невинной. Она даже не понимала, чего он добивался от нее. Конечно, о любви говорить здесь бессмысленно и даже глупо. Он ей не нравился. Я вошел к ним, потому что услышал какой-то шум.

— Я бы не удивилась, если бы ты прибил его прямо на месте! — воскликнула разгневанная Розамунда. — Более того, я сама убила бы его, если бы оказалась на твоем месте. Воспользоваться невинностью слабой девушки — какой же он негодяй!

Гриффин не выдержал, быстро подошел к Розамунде, прижал к себе и поцеловал.

Смешанные чувства переполняли его. Злость к Олбрайту за его низость и вероломство, а также за те страдания, которые он доставил своей странной смертью, удивительно соединилась с чувством искренней благодарности к человеку, который понимал его, как никто другой. Джекс тоже понимала его, но разве мог он искать поддержки и утешения от сестры, которую именно он должен был оберегать, защищать и утешать?

От избытка благодарности на сердце у него стало тепло и радостно. Он расслабился, подобрел, растрогался.

Ответ Розамунды был столь же искренним и полным: он буквально впитывал ее благодарность, ее доверие. Слава Богу, она поверила в него, и теперь он не мог без нее жить.

Когда он оторвался от ее губ, они оба дышали глубоко и взволнованно, словно после долгого бега. Она погладила его по голове, как ребенка. Этот ласковый жест растрогал его еще сильнее. Глубоко тронутый ее участием, он пошатнулся.

— Гриффин, надо найти способ смыть все эти гнусные подозрения с твоего честного имени. Знаешь что... нам надо найти настоящего убийцу.

Вздрогнув от неожиданности, он отшатнулся от нее.

— Что ты несешь? Это же полная чепуха!

— Это не чепуха! Напротив, это единственный выход из создавшегося положения.

Не успел Гриффин возразить, как в комнату вошла Тибби.

— Ну как дела, дорогая?

Розамунда просияла.

— О, Тибби, милая, ты можешь первой пожелать нам счастья. Гриффин и я собираемся сегодня пожениться!

Глава 17