Без ума от тебя

Я проглотил два печенья и осушил стакан молока, отказавшись от добавки.

Хуана вымыла мою тарелку и стакан.

– У тебя милая сестра.

– Да. Она хорошая.

Я видел, что Хуана хочет сказать что-то еще. Возможно, отругать меня, чтобы я ушел, сохранив достоинство.

– Ей повезло, что у нее такой брат. Никто не поймет тебя так, как вы друг друга.

Что-то в этом роде я уже слышал. Такое любят говорить взрослые, добавляя, что я не виноват в уходе своего отца.

– Мы с братом росли вместе и вместе работали в ресторане моей бабушки. Даже сейчас мы можем приготовить полный обед, не говоря друг другу ни слова.

– Ты должна открыть свой ресторан, Хуана. Ты потрясающий повар.

Она вытерла передо мной стол, хотя я старался его не испачкать.

– Было бы замечательно.

– А твоим фирменным блюдом стала бы картошка.

– Я могу гораздо больше, Ривер. – Хуана наклонилась ко мне и понизила голос: – Но Броквэи любят простые блюда. Ничего интересного. Никакой изюминки.

В кухню ворвалась Натали с маленькой круглой коробочкой в руке:

– Смотри, Ривер! У Пенни были лишние серебряные тени для глаз, и она подарила их мне!

– Это только для парадных выходов. Чтобы дома так не ходить, хорошо? – Пенни посмотрела на Натали.

Натали кивнула:

– Хорошо.

Пенни снова обняла ее:

– Спасибо, что приехала. Это было для меня важно.

– Спасибо за тени. И за духи. – Натали прислонилась ко мне и протянула руку: – Понюхай меня, Ривер.

Она пахла как Пенни.

Я обнял Натали за плечи, и мы встали, глядя на Пенни у кухонного стола. Хуана тем временем мыла в раковине посуду.

– Ну… пока. – Пенни распустила волосы и вновь начала их заплетать. У нее была привычка: переделывать идеальную прическу.

– Нас надо подвезти до дома, – сказала Натали.

Я сжал ее плечо:

– Нет, нет. Все в порядке, мы дойдем пешком.

Натали сделала шаг в сторону и сложила руки на груди:

– Я сказала, что не пойду, – значит, не пойду. Я не собираюсь идти домой пешком.

Пенни смотрела на нас.

Я достал из кармана телефон:

– Я могу позвонить Мэгги или кому-нибудь из ребят. У Люка практика, а Уилл нас сюда привез, так что не стоит вызывать его обратно, особенно в такое время, но если Мэгги сможет…

– Хуана, – сказала Пенни, пристально глядя на меня. – Ты не могла бы отвезти Ривера и Натали домой?

Хуана закрыла кран и вытерла руки полотенцем:

– Мне надо приготовить ужин, а твоя мать сказала…

– Просто отвези их, Хуана, – попросила Пенни. И добавила: – Пожалуйста.

– Хорошо, если тебе действительно так надо… – вздохнула Хуана.

– Спасибо.

Пенни развернулась и вышла из комнаты.

Мы последовали за Хуаной мимо гаража, мимо внедорожника Пенни и перешли на другую сторону улицы к старой темно-зеленой «тойота-камри», у которой был разбит левый передний бампер, а на заднем крыле виднелась наклейка радиостанции, которую я никогда не слушал.

Хуана жила у Броквэев всю неделю, кроме выходных. Я не знал, что у нее есть автомобиль и куда она уезжает на выходные, но, разумеется, машина у нее была, поскольку это Лос-Анджелес.

– Спасибо, что помогаешь, – сказал я, когда Натали прыгнула на заднее сиденье. – Правда, большое спасибо.

– Все нормально, – улыбнулась Хуана. – Ты хороший парень, Ривер.

Я сказал, где живу и по каким улицам не стоит ехать в час пик.

Потом повернулся к Натали:

– Как все прошло наверху?

– Хорошо. Пенни сказала, что ей очень жаль, что она будет скучать по мне, но мы можем оставаться друзьями.

– Очень мило с ее стороны.

– А я сказала, что она ошибается на твой счет.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сказала, что она ошибается, когда говорит, что ты ни о чем не думаешь, потому что ты думаешь. На самом деле думаешь. Я знаю.

Мы ехали в молчании; тихо играло радио. Какая-то испаноязычная радиостанция. Наверное, та, чью наклейку я заметил на крыле. Когда мы останавливались на светофоре или трогались с места на вечерних запруженных улицах, я смотрел, как на зеркале заднего вида качается взад-вперед пластиковая фигурка.

Машина остановились перед нашим домом, и я вновь поблагодарил Хуану.

– Ты не обязана это делать, это не твоя работа, – пробормотал я. – Мне жаль, что Пенни тебя заставила.

Хуана дотронулась ладонью до моей щеки:

– Как я уже сказала, ты хороший мальчик, Ривер. У тебя доброе сердце. Я знаю, так оно и есть.

Когда Натали вылезла из машины, то заметила висевшую на зеркале небольшую пластиковую фигурку. Она протянула руку и дотронулась до нее:

– Кто это?

– Святой Иуда.

– Кто такой святой Иуда?

– Покровитель безнадежных дел.

Глава шестая

На третьей неделе визитов во «Второй шанс» я больше не мог уклоняться от разговоров о своих проблемах с травкой.

Настало время заняться этим всерьез.

Когда подошла очередь Бри, она закрыла лицо руками и начала плакать, слегка вздрагивая. Никто ничего не сказал; мы просто сидели, давая ей возможность прочувствовать свою печаль. Дафна гладила ее по спине. Обычно, когда люди передо мной плакали, мне было крайне некомфортно или, как говорила Натали, «некофорно»: я испытывал неловкость за человека, который плачет, и хотел что-то сделать, чтобы он перестал, избавив нас обоих от переживаний. Сперва я и здесь чувствовал себя довольно «некофорно», но постепенно смог Бри просто посочувствовать.

Следующей была Дафна.

– Обычно я покупаю все, что мне нужно, в «Ральфс» или «Вальярта», а если меня кто-нибудь подвозит или я могу взять машину, мы едем в «Костко». Но тут у нас кончились пакеты с застежкой, а мне каждый день надо делать по четыре обеда, не считая собственного, и я пошла в маленькую бакалею по соседству. В этом магазине обычно нет ничего нужного, парень, который там сидит, грубиян, и я не хожу к нему из принципа, но был вечер, время готовить обеды к завтрашнему дню, поэтому пришлось идти туда, а у него оказался только один дурацкий бренд, где в коробке восемнадцать пакетов, которых едва хватит на день. И коробка стоит четыре девяносто девять. То есть каждый пакет – двадцать восемь центов. У меня были деньги, чтобы купить весь его запас дрянных пакетов. Но я подумала: проще положить коробку в сумку и уйти. Это казалось правильным. Не говорить с этим козлом, владельцем магазина. Ничего у него не покупать. Но… я этого не сделала. Купила две коробки. Их хватило на три дня.

Эверетт нарушил воцарившуюся тишину:

– Великолепно.

– Великолепно? – Кристофер посмотрел на Эверетта. – Великолепно? Серьезно?

– Ты хочешь что-то сказать, Кристофер?

– Да. Она…

– Не говори «она». Смотри, пожалуйста, на Дафну и обращайся к ней напрямую.

Кристофер повернулся на стуле лицом к Дафне:

– Эта история. Ты в ней описываешь себя как герой. Будто это очень благородно – заплатить за пакеты по завышенной цене. Если ты не хотела за них платить, могла бы пойти в другой магазин. А может, у этого парня дома пятеро детей, которым тоже нужно обедать, и поэтому он слегка завышает цены на свои пакеты. Ты об этом думала?

Конец ознакомительного фрагмента.