Без ума от виконта

Джем почти успешно подавил смех, впрочем, то, что успело сорваться с его уст, сильно походило на грубый хохот.

Джейн пренебрежительно фыркнула и заявила:

— На тот случай, если вы сами этого не заметили, милорд, позвольте вам сказать, что я не флиртую.

— Неужели? — Эдмунд поднял бровь. — Может, стоило бы попробовать? — Он натянул поводья. — Мы приехали. Джем, подойдите и подержите лошадей под уздцы, если можете.

Виконт спрыгнул из экипажа на мостовую и обошел карету с другой стороны, чтобы помочь спуститься Джейн. Он пробормотал ей на ухо, едва ее ноги коснулись земли:

— Я и сам почти не флиртую, как вы знаете.

Джейн усмехнулась и ответила:

— Лжец. Вы флиртуете постоянно. Вы и сейчас этим занимаетесь.

Он улыбнулся, но глаза у него оставались серьезными.

— Когда это вы видели меня флиртующим в бальных залах?

— Я не встречала вас во многих бальных залах. — Джейн отступила от него на шаг. — Я имею в виду, что вы флиртуете в других, менее людных местах.

— Ох, но ведь это не называется флиртом! — со смехом возразил он.

— Лорд Моттон!

Он взял ее под руку и улыбнулся:

— Мы станем практиковаться в искусстве флирта вместе.

Джейн в очередной раз ощутила спазм под ложечкой.

— Флирт со мной станет поводом для сплетен, как вы понимаете.

— Именно на это я и надеюсь. Я хочу отвадить ищеек Сатаны и его самого от слежки за нами, хочу, чтобы они решили, будто мы держимся вместе только потому, что нам нравится общество друг друга.

Джейн схватила лорда Моттона за рукав.

— Вы видите того человека, который преследовал нас? Он еще здесь?

Она уже начала поворачивать голову, чтобы посмотреть, но Моттон ее удержал.

— Тсс, мисс Паркер-Рот, пожалуйста, помните, что предполагается, будто ваши глаза обращены только на меня.

Он приподнял руку Джейн и поцеловал, отчего у нее в одно мгновение вылетели из головы все мысли.

— Не тревожьтесь, мои люди настороже.

— Мне было бы намного спокойнее, если бы я знала, кого мне следует остерегаться. Я…

Эдмунд отвел в сторону прядь волос Джейн, упавшую ей на глаза.

— Вы скорее всего уставились бы на парня так пристально, что даже слепой почувствовал бы это. Я думаю, всего безопаснее для нас, если Сатана сочтет наши отношения чисто романтическими, но этого не будет, если вы начнете заглядывать на выставке за каждую картину и за каждый горшок с цветком в поисках затаившегося злодея.

Джейн глубоко вздохнула и сказала:

— Ладно, кажется, вы правы.

— Конечно, прав. — Он направился ко входу в здание, увлекая с собой Джейн. — Единственная причина, по которой я захотел посетить эту выставку, заключается в том, чтобы другие посетители из числа людей светских, а также и Сатана, увидели нас вместе. Чем скорее высшее общество заметит, что я ухаживаю за вами, тем лучше.

Так. Ухаживает. Сердце у Джейн снова забилось неровно. Ах, ну должна же она помнить, что это всего лишь игра.

— А дополнительное преимущество этой самой экскурсии заключается в том, что люди подумают, будто мы интересуемся искусством, и не придадут особого значения нашему появлению в галерее на Харли-стрит. Я говорил сегодня утром с вашей матерью и узнал, что галерея открыта для посетителей только по вторникам.

— Я понимаю. — Подумала ли мама, что лорд Моттон ухаживает за ее дочерью? О Господи, это было бы до крайности нежелательно. — Маме ваш вопрос не показался странным?

Он пожал плечами:

— Да вроде бы нет, насколько я мог разобраться. Она художница. Я почти уверен, что она считает, будто каждому человеку хочется посетить стоящую картинную галерею.

— И все же… м-м… она не нашла примечательным то обстоятельство, что вы заинтересованы в том, чтобы сопровождать меня?

Он слегка замялся, прежде чем ответить:

— Видите ли… хм, я не уверен, что упомянул о вас.

Само собой разумеется, что не упомянул. Ведь он мужчина. А мужчины, по ее наблюдениям, не упоминали об интересных подробностях, а те подробности, о которых они упоминали, часто не представляли ни малейшего интереса. И ведь он не нуждался в том, чтобы просить у мамы разрешения сопровождать ее дочь. Джейн двадцать четыре года, она в свете не юная дебютантка.

— Кстати, а где была моя мама сегодня утром? Она даже не появилась в комнате для завтраков и не помогла мне отбиваться от ваших тетушек!

Он расхохотался:

— Она хитрее вас или, вероятно, более опытна в общении с моими тетками. Она в то утро пила шоколад у себя в спальне. Я встретил ее в коридоре незадолго до того, как мы с вами уехали. Вы тем временем, наверное, надевали шляпку у себя в комнате.

Именно это и подозревала Джейн.

— Завтра утром я поступлю так же, как мама.

— Я не уверен в том, что это будет разумно. Если вы так поступите, готов держать пари, что тетя Уинифред обратит общее внимание на ваше отсутствие и не преминет доложить, что ваша комната смежная с моей…

— Она не посмеет!

— Посмеет. И более того, напомнит всем теткам, что ключ от смежной двери потерян давным-давно, много лет назад.

— Это так? — Джейн почувствовала, что краснеет, и откашлялась. — Значит, дверь заперта?

Губы Эдмунда сложились в улыбку.

— О нет. Она не заперта. Вообще никогда не запирается.

— Вот как?

Значит, виконт может войти в ее спальню, а она — в его спальню в любое время, и никто об этом не узнает… Джейн вздрогнула.

Сможет ли она уснуть?

— Вам холодно?

— О нет. Все хорошо.

Джейн надеялась, что на сей раз не покраснела.

Эдмунд улыбнулся, но, к счастью, промолчал. Они уже подошли к входной двери, и Моттон вручил старику швейцару плату за вход.

— Благодарю вас, милорд. — Старик расплылся в почти совершенно беззубой улыбке. — Не сочтите мои слова излишне смелыми, ваше сиятельство, но я считаю, что портрет вашей дамы мог бы стать украшением выставки, она просто очаровательна.

Моттон добавил старику еще монету за такой комплимент:

— Не могу с этим не согласиться.

Они вошли в просторное помещение галереи. Свет из высоких окон окружил сияющим ореолом фигуру Джейн и вспыхнул золотом в ее густых светло-каштановых волосах. Служитель у входа прав — Джейн очень красива. Кто-то должен написать ее портрет и поместить его здесь, на одной из стен галереи.

Хотя, возможно, и не здесь. На этих стенах сегодня, как и всегда, адски тесно от картин, развешанных от пола до потолка чуть ли не одна на другой.