Без Вариантов

Я, пребывая в слегка предобморочном, зачем то поперся за ними. Впрочем как и Боря с Лехой, и Серега с Родионовым. Мы пронаблюдали как эти лоси уселись в серую девятку, застонавшую под этой массой. И та, ревя от натуги, достаточно резво рванула в сторону Яузской набережной.

Будто в насмешку, чуть ли не вслед им, подъехала наша, конторская шестерка. Из нее вылезли водитель Дима и Андрюха Ярцев- со следами недельного запоя на лице. Увидев это лицо я не сдержался, отошел к газону и меня стошнило.

Ярцев с любопытством это пронаблюдал, изучив мой героический вид, и спросил:

— Ты в аварию что ли попал, Саня?

— Это сотрясение, Лукин — проворчал Боря. — Тебе бы полежать.

— Езжай домой, Алекс — сказал Леха — Дима тебя отвезет.

— Ты же вроде собрался нам с Серегой задачу ставить? — я снова прижал платок к носу.

— Успеем. Поезжай.

И я, плохо соображая, кивнул головой и уселся в Жигули.

— Ты мне, главное, салон кровищей не заляпай — весело приказал Дима трогаясь…

В зеркале домашнего санузла я разглядел травмы. Точнее — всего одну травму, но какую! Мой нос сместился на пару сантиметров к правому уху и был почти под глазом. При этом, кровь так и сочилась. Под глазами уже налилось синевой. Я потрогал переносицу пальцами, слегка покачал и попробовал сдвинуть ее обратно на место. Она, как не странно, легко сдвинулась, и я вдобавок к этому, задышал носом и почувствовал запахи.

Не заморачиваясь, скинул на пол всю одежду, мимоходом отметив, что пожалуй уже не выброс, как мог обмылся под душем и упал в постель. Мелькнула мысль, что толком не смог объяснить произошедшее Диме… Сон мой был больше похож на обморок с кошмарами.

Утром я выглядел как персонаж из семейки Адамс. Кровь из носа больше не шла. Зато, то ли какая кость, то ли какой-то поломанный хрящ в носу, слегка надорвал кожу переносицы, и из ранки постоянно кровило. За налившимися отеками синяками, было трудно разглядеть, но, кажется, ходить мне теперь с расплющенным носом…

В остальном, я чувствовал себя нормально. Настолько, что сожрал под чай пару бутеров с маслом, и вспомнил, что практически все забыл в конторе. И автомобиль, и портфель с бумажником, и куртку, и ключи от конторы…

На Электрозаводскую я приехал на частнике, в начале одиннадцатого, и за пятнадцать рублей. Разглядев мою разноцветную физиономию, никто не горел желанием меня пускать в авто.

На лавочке возле входа в офис курил Боря.

— Привет! — я уселся рядом, переодически прикладывая свой предпоследний носовой платок к носу. С такими приключениями носовых платков нужно много больше. Кровь из ранки так и сочилась.

— Ты чего приперся? Повалялся бы дома с пару дней. А то вид у тебя…

Объяснил про забытое в конторе. Поинтересовался, что это было, и чего теперь ждать.

— Ты же сам видел — пожал плечами Боря — несколько пастухов спустились с гор в Москву. Сняли здесь, недалеко, квартиру. Огляделись, увидели подходящий полуподвал, и решили что в нем будут хранить свои грузы. Представить, что могут быть какие то сложности они не могли…

— Это что, любой говнюк со стволом, может к нам зайти и полапать Резнюка?

— Да ладно тебе. Все, кому нужно, знают, что сюда не нужно лезть. Чревато. А с простой шпаной мы и сами как нибудь…

— Нет уж. Боюсь, еще один раз мой нос не выдержит. Мне кажется, нужно нанять какую охрану…

— А мне кажется, что как отек спадет, ты, Алекс, будешь на Бельмондо похож. А насчёт охраны… ну не городить же здесь забор с будкой для поста…

— Не утешай меня, Боря. — я снова приложил платок к носу. Кровь из ранки все никак не останавливалась- Тоесть, все останется как было?

— Да нет — бросил, вставая, в урну сигарету Боря. К офису подъехала давешняя серая девятка. Вслед за ней показался МаЗ с фурой- полуприцепом. МаЗ тут же начал сдавать задом фуру к дверям нашего офиса. — есть у меня пара мыслей. И охрана будет и огород городить не придется.

Из девятки вылезли вчерашние чеченцы. И я пошел в контору, досадливо размышляя что нужно бы начать с собой таскать гантель какую…

Резнюк, оказалась на месте. Железная барышня! Но увидев меня, она в ужасе округлила глаза и прикрыла ладошкой рот. Я понял, что моя успокаивающая улыбка скорее напоминает о голодных вампирах. И, буркнув про приветы, скрылся у себя в кабинете.

Сергей Викторович Буслов сидел за столом и задумчиво изучал разложенную перед ним пишущую машинку. В кабинете было прибрано, и даже стоял новый, в смысле, выброшенный на помойку, но найденный, и отмытый конторский стул.

— Ты нахер явился? С таким лицом, Алекс, нужно очередь в морг занимать, а не шляться по Москве. Да и Лехи нет, и не будет сегодня.

— У меня вещи здесь. Сам знаешь, стоит отвлечься, и любой лезет в мой портфель. В воспитательных целях, понятно. А у меня там — любовная переписка, лирические стихи, и агентурные донесения для мировой закулисы… и кто здесь, кроме меня работает, когда Лехи нет?..

— Есть в тебе это, Саня. Сидеть с разбитым носом и фонарями под обоими глазами, и рассказывать, что президента Америки тебе принять недосуг…

Я открыл было рот, что бы сказать, что американских президентов много, а я болею, но не успел. Открылась дверь, и в наш кабинет, снова вошел вчерашний горец.

Правда, выглядел он, в отличие от вчера поспокойней. Еще я разглядел у него на правом виске приличную ссадину. И правое ухо у него было заклеено пластырем. Но куртка слева — слегка оттопыривалась. Чего я вчера, просто не заметил. Мстительно позлорадствовал, что и шишка у чувака на затылке — весьма приличная…

Потом я снова озверел, бессильно подумав, что вь@бать стулом ему по башке не выйдет, тесно. И уже начал прикидывать, как сейчас пробью ему в колено, а там Серега включится… но он выставил перед собой ладони, и сказал:

— Спокойно! Я пришел познакомиться. Меня зовут Мурат.

— А смысл? — вроде и правда, не быковать пришел, и я слегка расслабился.

— Тимур, с Алексеем Анатольевичем и Борисом — договорился. Мы теперь часто будем видеться.

— Как это? — поинтересовался Серега.

— Борис договорился, с кафе напротив. Что мы там будем. Вам защита с охраной.

— А ты где служил, такой резкий? — Серегу это, похоже, всерьез интересовало — где комплекс изучил?

— Да там — неопределенно повел горец головой — за речкой.