Безбашенный

Я тут же понимаю, когда это случилось. Когда Ильдар снимал видео в той квартире. Мы с ним тоже попали тогда в кадр.

– Блогер без лица? – удивляется Дан. – И что же ты там показывал? – скабрезненько ухмыляется.

Ильдар закатывает глаза.

– Нет. Это я там не показывал. Я музыкант.

Моё лицо вытягивается от изумления.

Ничего себе!.. Наверняка хороший музыкант, раз столько подписчиков.

– И на чём ты играешь? – спрашиваю у Ильдара.

– На фортепьяно.

– Круто!

Ловлю ревнивый взгляд Дана.

Ой, всё, молчу!

– Давайте уже снимать, – бурчит Даниил.

Ильдар вновь кладёт ладонь на плечо брата, и на этот раз тот позволяет себя обнять.

– Снимаю, – говорю я и включаю запись.

– Привет, дедуль, – расплывается в обворожительной улыбке Ильдар. – Только не шокируйся так сильно, помни про своё сердце, – улыбка становится грустной. – Знаю, тебя расстроил мой поспешный отъезд, но я должен был разобраться во всём и найти... брата.

Голос у него просаживается. Он прокашливается и продолжает.

– Знакомься, дед, это Даниил. Мы с ним близнецы. Как видишь, у нас одно лицо. Согласен, это очень неожиданно и шокирует. О Дане мне перед смертью рассказала мама. Правда, она даже имени его не знала. Отец отнял его у мамы сразу после рождения. И увёз... куда-то... Не смог смириться с тем, что она родила от другого. Да, дед. Давид Русланович – нам с Даниилом не отец. Ты помнишь Сергея?..

И пока Ильдар рассказывает о связи их матери с этим Сергеем, я наблюдаю за Даном. Его лицо застыло, в глазах – вселенская грусть. Мне больно видеть его таким. Улыбаюсь, чтобы подбодрить обоих.

– Меня зовут Даниил Аверьянов, – берёт слово Дан. – Я рос в детском доме, пока не попал в приёмную семью. Это случилось, когда мне было семь. Ильдар... – косится на брата, – нашёл меня недавно. Было довольно неожиданно встретиться со своей копией, – неуверенно улыбается.

Улыбки у них очень похожи. И голоса. Но разный цвет глаз всё же вносит существенное отличие. Глубокие тёмные глаза Ильдара гипнотизируют. А светлые и яркие Дана – будоражат.

– Знаешь, дед, – задумчиво говорит Ильдар. – Может быть, мама и совершила не самый благочестивый поступок, связавшись с другим мужчиной... Но «отец», – делает кавычки в воздухе, – поступил как конченый подонок. Он избавился от моего брата. Всю мою жизнь гнобил и унижал меня, называя это воспитанием. Я знаю, что ты привык считать его партнёром, надёжным преемником твоего бизнеса. Но будешь ли ты по-прежнему так думать теперь? Способен ли этот человек оправдать твои ожидания? Подумай об этом, дед.

Замолкает. А я жму на «стоп».

Опускаю телефон. В гостиничном номере повисает тяжёлая тишина.

Дан поднимается с дивана, подходит к окну.

– Ну и как он тебя гнобил? – словно нехотя спрашивает у брата. Будто ещё не до конца уверен, что хочет это знать.

– Морально, – коротко отвечает Ильдар. – Физического насилия в нашей семье не было.

– Ясно, – кивает Дан. – И ты отправишь это деду?

– Сначала я отправлю это отцу.

Ильдар забирает телефон, пересматривает запись. Мы с Даном просто ждём.

– Всё. Отправил, – кладёт телефон на журнальный столик. – Надеюсь, его реакцию не придётся ждать слишком долго.

Дан подходит ко мне, тянет за руку, заставляя встать с кресла. Опускается туда сам, а меня сажает к себе на колени. Зарывается носом в волосы, целует в шею.

Ильдар смотрит на нас с усмешкой.

– Вы отлично смотритесь, надо признать.

Дан обхватывает меня руками крест-накрест, плотнее утрамбовывая в себя.

– Мы знаем, – деловито роняет он.

Да, между братьями всё ещё чувствуется напряжение. Оно исходит в основном от Дана. Он ещё не ужился с тем фактом, что у него есть брат-близнец.

Думаю, это лишь вопрос времени. И скоро всё у них наладится.

Телефон на столе начинает вибрировать. Ильдар усмехается.

– Ну вот и реакция пошла...

С самодовольным лицом принимает вызов и ставит на громкую.

– Да, папа, – произносит холодно и надменно.

– Ты порочишь имя матери! – выплёвывает Фридман. – Покойной матери! И деда своего угробишь такими новостями! А ведь он с трудом оправился после последнего приступа.

От голоса Давида Руслановича по коже пробегает холодок. Всплывают воспоминания о нашей последней встрече, и на душе становится гадко.

– Поздоровайся, Дан, – говорит Ильдар брату.

Даниил тут же отзывается:

– Привет, ублюдок. Я несказанно рад, что ты не мой отец.

– Аверьянов, а ты думаешь, что в такую обеспеченную семью попал просто по воле случая? – усмехается Фридман. – Это я дал тебе эту семью!

– Мне тебя поблагодарить, что ли, надо? – зеркалит его усмешку Дан. – Давай встретимся, поблагодарю лично. И за Лизу тоже. А потом тебя дед будет благодарить.

– Угрожаешь мне, щенок?

– Да. Люблю, умею, практикую. И не только угрожать.

– Что вам нужно, идиоты малолетние?

Ильдар вдруг выключает громкую связь и прикладывает телефон к уху.

– Ты можешь остановить это всё, папа. Дед не получит видео. Дан забудет о существовании своих настоящих родственников. Просто скажи мне, где она!

Мы не слышим, о чём говорит Фридман. И понятия не имеем, кого ищет Ильдар. Почему-то кажется, что свою девушку... Но что с ней произошло – неизвестно.

– Такой ответ меня не устраивает, – агрессивно вздрагивают ноздри Ильдара. – Скажи. Где. Она! – чеканит парень. – Ты знаешь! Не морочь мне голову... Что?! – подскакивает он с дивана. – Ты врёшь сейчас! Я не верю... Нет, хватит... Не говори мне это дерьмо...

Широким шагом уходит в спальню. Захлопывает дверь.

Поворачиваюсь к Дану.

– Что происходит?

Он задумчиво качает головой.

– Явно ничего хорошего.

– Надо как-то помочь...

– Ты же видишь, Ильдар не просит помощи. И секретами своими не делится, – начинает психовать Дан. – Может, это и правда не наше дело, Лиз.

– Но он же твой брат! – возмущаюсь я.

Дан тут же сжимает меня крепче и шепчет в ухо.

– Всё, всё... Без нервов. Да, он мой брат. Захочет высказаться – я выслушаю. Примет помощь – помогу. Так нормально?

– Нормально, – стараюсь не улыбаться и сохранять грозный вид.

Но этот Аверьянов кого угодно расслабит...

Кусает мочку моего уха, ведёт языком по кромке – и я таю в его руках... Ладонь скользит по моему горлу к подбородку. Дан надавливает на скулу, заставляя повернуть голову, и касается моих губ своими.

Я забываю, как дышать.

Он нежно целует, погружая язык мне в рот. Гладит бёдра, грудь.

На секунду я даже забываю, где мы находимся.

Резко возвращает в реальность внезапно вернувшийся к нам Ильдар. Выглядит он подавленным и отстранённым. Словно зарылся в собственные мысли, и нам туда хода нет.