Бездна
Шрифт:
— Нет.
— Хорошо. — Она передернулась. — Не хотелось бы снова встретиться с тварями, даже в чужом сне.
— Не бойся, не встретишься. Это я тебе обещаю.
Джиа улыбнулась, вернулась к «Сиротке Энни», Джек оглянулся в поисках Вики. Восьмилетняя причина, по которой они здесь собрались, пристроилась у окна на тренажере-мотоцикле, приводимом в действие монетками. Охваченный мягким теплом, он смотрел, как она, потряхивая тоненькими косичками, мчится по воображаемой дороге. Если ему когда-нибудь хотелось иметь дочку, то именно такую, как Вики, которую он полюбил, как родную. В восемь лет от мамочки никаких секретов, каждый день узнаешь что-то новое... Вот это
— Как думаешь, из нее вырастет байкерша?
— Только об этом мечтаю, — ответила Джиа, не отрываясь от книжки.
Джек обещал Вики ленч на неделе весенних каникул в начальной школе, и она выбрала кафе «Харлей-Дэвидсон» [9] . Ей нравятся колеса и хром, а ему нравится, что сюда заглядывают одни туристы, что сводит почти к нулю шансы встретиться с кем-то знакомым. Джиа отправилась в качестве компаньонки, чтобы оба не вляпались в неприятности. Пришли вовсе не ради еды, которая лишь позволяла не умереть с голоду до обеда. Но для Джека присутствие двух главных в его жизни леди превращает любое место в «Цирк-2000».
9
«Харлей-Дэвидсон» — фирма, выпускающая мотоциклы и фирменную одежду для мотоциклистов.
— В самом деле, прекрасно, — заключила Джиа, уделяя каждой странице «Сиротки Энни» не больше двух секунд.
— Неужели так быстро читаешь? — усомнился он.
— Нет, я имею в виду художественное оформление.
— Оформление? Там же просто рисунки.
— Да, но что художник делает одними черными чернилами в маленьких беленьких книжечках! — Она восторженно тряхнула головой. — Композиция великолепная. — Закрыла книжку, взглянула на обложку. — Кто это сделал?
— Некий Гарольд Грей. Он придумал сиротку Энни.
— Правда? Я знаю Энни по спектаклю и фильму, а о нем почему-то никогда не слышала, работ не видела.
— Наверно, потому, что во времена твоего детства в Айове в местных газетах комикс не печатался. Он перестал выходить в конце шестидесятых, а после смерти Грея про Энни уже не стоит читать.
— Сколько всего выпусков?
— Дай подумать... Первые вышли в двадцатых...
— Ух ты! Сорок лет продолжались?
— Лучшие сделаны в тридцатых — сороковых. В той книжке, что у тебя, появился Пенджаб.
— Пенджаб?
— Да. Здоровенный индус. В фильме его Джеффри Холдер сыграл. Мне больше всего нравятся в «Сиротке Энни» персонажи вроде Пенджаба и Аспида — с Аспидом лучше не связываться. Этот самый Грей — настоящий американский Диккенс.
— Я и не знала, что ты любишь Диккенса.
— Со средней школы.
— Впрочем, я тебя понимаю, — сказала Джиа, снова листая книжечку. — Понятно всем слоям населения.
— Я никогда особо не задумывался о его искусстве.
— Задумайся. Хороший художник.
Джек поверил ей на слово. Джиа сама художница, для оплаты счетов выполняет коммерческие заказы вроде книжных обложек, журнальных иллюстраций, постоянно пишет для души, стараясь заинтересовать галереи, устроить выставку.
— Есть в нем что-то от Томаса Наста [10] . А у него кое-что позаимствовал Крамб.
— Из андерграунда?
— Именно.
— Ты знакома с подпольными комиксами? — удивился Джек.
Она взглянула на него:
— Когда речь идет о рисунках, я хочу со всем познакомиться. И тебя начну снова таскать на выставки.
10
Наст
Томас (1840 — 1902) — известный политический карикатурист, иллюстратор.Джек застонал. Она без конца его тянет на вернисажи, в музеи, он время от времени уступает, но почти ничего из увиденного удовольствия не доставляет.
— Если считаешь нужным. Только без залитых мочой стен и кирпичных штабелей на полу, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулась Джиа.
Он заглянул в бездонные, до сумасшествия голубые глаза. Один взгляд на нее приводит его в трепет. Блещет тут, как драгоценный камень. Двое мужиков у окна то и дело поглядывают. Нечего их упрекать. Сам бы целыми днями смотрел. Почти без косметики — нет нужды, — все настоящее. При высокой влажности светлые волосы вьются, стрижка короткая, поэтому за ушами вспархивают пушистые крылышки. Она их терпеть не может, а ему нравится. Сейчас крылышек целая стая. Протянул руку, поправил перышко.
— Ты чего?
— Просто хотелось до тебя дотронуться. Убедиться, что настоящая.
Джиа улыбнулась своей бесподобной улыбкой, взяла его за руку, легонечко прикусила указательный палец.
— Убедился?
— На данный момент. — Джек поднял палец со следами зубов, погрозил. — Учти, это мясо. Ты же новоиспеченная вегетарианка.
Успел отдернуть палец перед новым укусом.
— Никакая я не вегетарианка. Просто отказалась от мяса.
— Из религиозных соображений? Или из злого умысла против овощей?
— Да нет... У меня в последнее время пропал аппетит ко всему, что самостоятельно бродит вокруг, прежде чем оказаться в тарелке. Особенно в том же виде, как при жизни.
— Например, индейка?
— Перестань, — скорчила она гримасу.
— Или, еще лучше, голубь.
— Продолжать обязательно? Кстати, каждый, кто в этом городе ест голубей, должен знать, что кушает манхэттенских птичек.
— Ладно тебе.
— Будь уверен. — Она перешла на конспиративный шепот: — Как только заказал голубя, на крышу посылают парня с сачком, через пару минут подают.
Джек рассмеялся:
— Точно так же, как с меховой шубой?
— Пожалуйста... не будем сегодня говорить о шубах. Наконец наступает весна и праздные шубовладельцы сдают их на хранение до конца года.
— Господи Исусе, запрещено говорить о шубах, голубях, прессованной свинине... Не остается приятных тем для беседы.
— Есть у меня приятная тема, — возразила она. — Предлагаю побеседовать о твоем отце.
— Мой черед сказать «стоп».
— Перестань. Я с ним никогда не встречалась, но не может он быть так плох, как ты изображаешь.
— Он совсем не плохой, но жутко приставучий. И остановиться у меня не может. Ты же знаешь мою квартиру.
— Арсенал на Сто шестьдесят восьмой улице, — кивнула Джиа.
— Правильно. Я ж не могу все оттуда убрать. Некуда перевезти. Вдруг он что-нибудь обнаружит...
— Как я обнаружила?
Джек кивнул.
— Помнишь, что после этого было?
К тому моменту они пробыли вместе недолго. Он представился ей консультантом по вопросам безопасности. Она решила немножко помочь, взялась за весеннюю уборку и наткнулась на схрон в антикварном секретере с двойным дном. Дело едва не кончилось катастрофой. Хотя теперь они снова вместе, еще сильней сблизившись, Джек до сих пор с содроганием думает, что чуть-чуть не потерял Джиа и Вики. Это главные в его жизни люди, якоря, привязывающие к реальности.