Бездомный мрак

Появилась она минут через десять, и я едва не вскрикнул. Белла преобразилась. Куда делась вся вульгарщина? И вовсе она не была рыжей, сняв парик, она превратилась в русоволосую. Косметика исчезла с лица, и оно стало простым и благородным с потрясающими карими глазами. Я не ошибся в своей оценке, увидев ее впервые. Красавицей ее не назовешь, но в ней чувствовалась такая притягательная сила, что у меня комок подступил к горлу.

Она достала из морозилки запотевшую бутылку водки и, поставив ее на стол, села напротив.

— Вы потрясающая женщина, Белла!

— Галантно. Но я не люблю таких слов. Не привыкла. Ничего потрясающего во мне нет. Но отвечу вам соответствующим образом. У вас красивые глаза. Я такие же видела только один раз в жизни. Синие, как небо, и невинные, как у ребенка.

Они могут увести куда угодно, и можно потерять голову. Только печали в них больше, чем радости. Какая-то боль проглядывает. Совсем несоответствующая вашему внешнему благополучию.

Я верил всему, что она говорит. Мне захотелось раскрыться перед ней. Не знаю почему, то ли одиночество меня доконало, то ли хотелось выплеснуть переполненную чашу. Но вряд ли ей будет интересен мой рассказ. Люди живут особняком, чураясь друг друга, огораживаясь заборами — каменными, железными, деревянными. Кому нужна та грязь, что я ношу в себе? Взять и выплеснуть ее на хорошего человека.

— Ну рассказывай, — тихо сказала она. Точно. Белла читала мои мысли.

— Все несчастье в том, что я не знаю, кто я такой!

Я говорил, и говорил, и говорил, не замолкая, а она слушала внимательно и изредка ее красивые дугообразные брови подрагивали. Мне временами казалось, что она в каких-то местах хочет поправить меня, как учительница ученика, споткнувшегося на важном факте. Но она не проронила ни слова.

Водку она так и не стала пить. Мы ушли в комнату и легли в постель. Об этом и речи не было, я не знаю, как все получилось. Само собой.

Теперь мне стало понятно, ради чего живут люди. И еще острее я ощутил свое одиночество. Мне стало страшно, что я ее больше не увижу.

— Мы увидимся, — сказала она, прочитав мои мысли. — Так уж складывается судьба. Только я не знаю, когда и где. Тебе надо уходить, и не думай обо мне.

Пока не думай. Я сама тебя найду. И еще. Зачем ты блуждаешь во мраке? Иди сам к этому майору, и пусть он тебе все расскажет. Ничего он тебе сделать не может.

Ты ведь по документам другой человек. Если ты сам придешь, то тебя тем более подозревать ни в чем не станут. Узнаешь ты что-то новое или нет, сказать трудно, но ты ничего не теряешь. Хорошо выслушать все стороны, чтобы иметь о прошлом более ясную картину.

Я не хотел уходить, но она настояла. Печенкой чувствовал, что и она не хочет со мной расставаться, но, очевидно, были причины для такой настойчивости.

В девять утра я сел в свою машину и поехал домой. Усталый, разбитый, но получивший немного счастья. Мгновенье, мелькнувший луч в царстве бесконечного мрака.

Глава V Шаг вперед, два назад

Выйдя из ванной, я устроился в кресле и осмотрел свои руки. Они напоминали восковые поделки. Кожа задубела, растянулась и стала гладкой, будто на руки надеты тонкие резиновые перчатки. Сжимая кулаки, я чувствовал, как натягивается чужеродная желтая пленка на суставах. Во всяком случае, без перчаток можно обойтись. Или сменить их на обычные черные, выходя на улицу.

На дворе стояла самая настоящая осень. Похолодало. Хватит мне выглядеть белой вороной, пора слиться с серой толпой, сменить одежду на более скромную.

Может быть, тогда меня не будут узнавать на каждом шагу и утверждать, что я с ними уже пил на брудершафт.

Я подошел к стенному шкафу и раздвинул дверцы. Одежды на вешалках висело не меньше, чем в магазине. Выбирай — не хочу. Мне приглянулся серый костюм.

Судя по всему, третью вещей хозяин еще ни разу не пользовался — на них висели ярлыки все того же магазина «Сортано». Не замечал за собой страсти к накопительству.

К моему удивлению, костюм мне не подошел, сидел словно мешок. Я взял другой. То же самое. И третий меня не порадовал.

Пришлось все побросать в шкаф. Странно. Антон уверял, что вещи привез мне в больницу из дома, а не покупал их в магазине.

Почему же они на пару размеров больше? Конечно, во время болезни я очень похудел. Потерял в весе, и намного. Очевидно, адвокат не хотел меня расстраивать и купил подходящий костюм. Так это или нет, но идею с перевоплощением в серую мышку пришлось отставить в сторону.

Удалось сменить рубашку и галстук. От белых лайковых перчаток я решил отказаться раз и навсегда. Закончив с туалетом, я спустился вниз в тот самый момент, когда Антон переступал порог дома.

— Добрый день, Тим.

— Добрый. Может быть. Ты мне не объяснишь, куда подевался Эрик?

Антон прошел в гостиную и, не раздеваясь, сел на диван. Сложив руки на набалдашнике трости, он уперся подбородком в мягкие, пухлые, холеные кисти.

Знакомая поза. Вот только лицо его оставалось ледяным. Влажными темными глазами стрельнул в мою сторону.

— Я его уволил, — ответил он после долгой паузы.

— С какой стати?

— Он не справлялся со своими обязанностями.

— Ты имеешь в виду мой побег от телохранителя? Мне нужен шофер и сторож в доме, а не шпик, ходящий по моим следам и докладывающий тебе все подробности.

— Да. Шпик тебе не нужен, и мне тоже, вот по этой причине в нем отпала необходимость. Я хотел избавить тебя от лишних неприятностей и глупого риска.

Но бесполезно. Ты продолжаешь лезть на рожон, и чем больше я оказываю тебе внимания, тем больше ты брыкаешься. Хочешь свободы? Получи! Но если тебя загребут и посадят за решетку, то ни я, ни доктор Розин тебе помочь не сможем.

На тебя открыта охота. Я делаю все возможное, чтобы уберечь тебя от полного краха и вывезти в безопасную зону. За красные флажки. А ты как слепой. Тебе дверь открывают, а ты об стенку лбом… Ну хватит об этом. Твое решение, и тебе с ним жить. Пора заняться делом. У нас сегодня много хлопот. Две деловые встречи. Захвати с собой печать.

— Она валяется в кармане.

— Напрасно ты таскаешь ее с собой. В этой безделушке большая сила. Твое лицо! Ни один документ без нее не имеет юридической силы.

— Забери ее себе.

— Возможно, так и следует сделать. Ты готов?

— Вполне.

— Поехали.

Он вышел на веранду, я последовал за ним. Мне ничего не хотелось. Только спать. Я устал, и настроение перевалило за минусовую отметку. Хотелось бросить все к чертовой матери и уехать куда глаза глядят. Туда, где царит тишина, покой, где нет ни людей, ни денег. Впрочем, Антон и пытался совершить что-то в этом роде, зря я ополчился на него. Может, где-нибудь в Швейцарии или Монако удастся сбросить с плеч часть тяжелого груза и начать новую жизнь? Третью по счету. А пока придется выполнять его требования. В конце концов, он мой компаньон и один несет на своих плечах все заботы. Корысти ради? Вряд ли. Я ему нужен так же, как он мне. Мы — единый организм.