Безграничный 3.0

— Да, на мёртвого я никак не тяну. — Ещё раз прикоснувшись к голове, снова зашипел от боли.

Понятно. Значит связи с Землёй нет, как и с основным телом. Ещё раз оглядев себя, я понял, что тело вроде как моё. Кто-то заботливо заблаговременно стащил с меня всю лишнюю одежду, вручив в руки папку с личным делом. Зовут меня Мэрл Ын и судя по тому, каким языком всё это написано, меня занесло в одну из версий альтернативной реальности Земли. Я говорю на сорока двух языках, половина из которых вообще инопланетные. Так что в этот раз, мне, можно сказать, повезло. Русским я весьма неплохо владею.

— Следующий! — Вышедшая из кабинета тучная дама в белом халате заглянула в список. — Мэрл Ын, из деревни Ванавара 1921 года рождения.

Женщина хмуро оглядела пацанов, прикрывающих трусы папками.

— Мэрл Ын, пройдите на медосмотр.

Поднявшись с пола, я последовал за медсестрой. Так начался мой забег по военкомату.

— Ничего не болит? — спросил еврей-терапевт с непроизносимой фамилией.

— А разве не видно. — Указал на забинтованную голову. — Ещё совесть, душа…

— Балагур, значит? Так в личном деле и запишем. — Еврей хмуро махнул на дверь. — Следующий.

Забег в новый кабинет.

— Какую строчку видите? — Спросила женщина с уставшим взглядом, указывая на белый лист с буквами.

— Последнюю. — Я пригляделся. — Но там какая-то бессмыслица из набора букв. Рлье…

Потом в следующий кабинет. И ещё, и ещё, и ещё. Наконец, мне поставили последний штампик в личное дело в кабинете главного доктора и указали на дверь, около которого дежурила сразу пара солдат.

Стоило мне войти внутрь, как на глаза сразу попал длинный стол, заваленный папками один в один как моя. Тучному усатому полковнику, сидящему в центре коллегии, все что-то советовали. Секретарь принесла чай, а помощник тихо подсунул моё дело.

— Зовут меня полковник Савчин Пётр Михайлович. Ко мне можете обращаться "товарищ полковник" и никак иначе! Вы вот-вот вступите в ряды Советской Армии. — Полковник нахмурился, вчитываясь в конец доклада врачей. — Мэрл Ын, из деревни Ванавара. Так-так-так...

Глаза офицера забегали по строчкам заключения главврача.

— Значит, здоров как бык... не считая пометки от доктора Курматова. Мозгоправ пишет, что не уверен в вашем психическом здоровье. Так что в артиллерию и авиацию вам путь закрыт. Но об этом позже. Машину водить вы не умеете. Никакого образования нет. Отметок о знании языков и владении оружием, тоже нет. Верховой езде не обучены, так что путь в конную роту вам тоже закрыт. Жаль! Из деревень мы обычно наездников набираем. Тогда направим в пехоту. При тридцатой советской армии под Красноярском, как раз формируется новый пехотный полк.

— Благодарю, товарищ полковник! — Подыграл я офицеру. Ему лицо держать надо, а мне не помереть по глупости.

Полковник поднял на меня удивлённый взгляд.

— Рядовой... Ын. А чем вы так задели доктора Курматова? Если бы не нужды фронта, я бы вас с такой характеристикой от него в стройбат отправил.

— Да не обижал я его, товарищ полковник. — Возмутился я. — Просто спросил какая сегодня дата и в какой стране я нахожусь.

— И что же вам ответили? — Полковник улыбнулся.

— 25 августа 1941 года. Мы в Красноярском крае, страна СССР.

Савич поглаживая усы внимательно на меня посмотрел и усмехнулся.

— Уж больно говор у тебя хорош для деревенского, рядовой Ын.

— Так то купцы, товарищ полковник. — Я нервно улыбнулся, чувствуя как потеет спина. — Когда они через деревню приходили...

— Рядовой! — Рявкнул полковник. — Ты чего мелешь, олух?! Да ты когда на свет родился, последних купчих уже расстреляли. Советская власть на дворе! Да у тебя на всю деревню почитай один магазин промтоваров был.

— Ааа... — Спина взмокла ещё сильнее. — Так это не купцы были?

Сидящий слева от полковника офицер, аккуратно указал тому на моё личное дело. Савич опустил взгляд, к чему-то приглядываясь.

— Курматов, собака старая! Нельзя было просто написал, что парень с головой не дружит. — Полковник глянул на даму-секретаря в конце стола. — В стройбат его!

Хмурая девушка с кудряшками одарила полковника многозначительным взглядом. С её уже поднятого пера сорвалась капля чернил, капнув на моё дело. Судя по затянувшейся немой паузе, она уже подписала моё направление в пехотный полк.

— Ладно, быть тебе пехтурой! Оставим такую рекомендацию. — Савич перевёл на меня хмурый взгляд. — Ты вроде дурак, но из безобидных. Так что смотри, не подведи честь Советской Армии!

Дурак? Это я-то? Да если сложить вместе умы сотни величайших учёных нынешней эпохи то даже один Саджи не получится. Мной надо мерить уровень развития цивилизаций... а тут дураком обозвали. Хочется проклясть полковника на облысение, но он и так лысый. Да и нет у меня магии! Не считая Веды, у меня вообще ничего серьёзного не осталось. Так что улыбаемся и машем.

— Служу... — вскинул я руку, но нужной речёвки так и не узнал.

— …Советскому Союзу. — Помог мне тот офицер, что сидел слева от полковника. — Свободен! И да, товарищ Ын. Формально, вы станете военнослужащим только после принятия присяги. В учебной части вам объяснят, что воинское приветствие отдают правой рукой, а не левой.

Выкрутился… вроде бы.

Кабинет полковника я покинул не через ту дверь, в которую вошёл, а другую. Там толпа парней натягивала на себя тёплые вещи и уже в таком виде шла в тамбур, где готовилась к отправке по военным частям Красноярского края. Деревенский детина, узнавший во мне прежнего владельца тела, ткнул рукой под ближайшую скамейку.

— Мэрл, мы тряпьё туда сунули. Оно воняло так, что тут дышать нечем стало.

— Спасибо.

— Как голова?

— Хочется кого-нибудь убить. А так всё хорошо.

— Ого! — Парень присвистнул. — Да ты никак поумнел. Раньше больше трёх слов сказать не мог. Всё коровам хвосты крутил.

Оглядев здоровенного лыбящегося детину, я по глазам понял, что этот парень в деревне меня не один раз колотил. Аж родной детдом вспомнился! Так таким зубоскалистых кадров как этот, приходилось ставить на место, едва ли не каждую неделю. Так что недолго думая, я вдарил шутнику в пах, а потому добавил в ухо.