Безграничный Джонни

Приходится врать Гаморе, потому что она не понимает как сложно устроен на наш мир.

Да, знаю, Джонни, я рискую, но от этого во мне кипит Саяджинская кровь, ты же тоже чувствуешь это блаженство? Конечно, я участвую в битве за Камни Бесконечности не только ради удовольствия, но и для того, чтобы быть уверенным, что эта вселенная уцелеет от угроз похуже Таноса.

– Откуда ты знаешь? Может у тебя получится, – предлагает Гамора.

Встаю с дивана и спокойно направляюсь к кухне. Достаю кофе и ставлю чайник, пока Гамора напряженно молчит и осуждает взглядом.

Вот как ей объяснить, что она наивная дура? Правильно, никак.

– А ты как думаешь? Я перемещался по всей галактике и общался с людьми. Даже трогал один камешек руками.

И все без толку – силы дает немерено, и даже абилки прикольные, но я отпустил его в космос. Всего пару лет его нашел какой-то придурок и сдох, коснувшись рукой. Ха-ха… да уж, жизнь забавная штука. Сейчас этот камень у корпуса Альянса в восточной части галактики, под надежной защитой, и мне даже не приходится напрягаться чтобы отбивать его самому. Я заберу его, когда понадобится, но Гаморе лучше не знать, иначе её приступ хватит, если узнает, что я так легко отпустил один из Камней бесконечности.

Нет, камень, конечно, штука мощная, но куда интересней дождаться глобальных событий. Мне нужна настоящая схватка, от которой будет стынуть кровь. Я хочу мяса, которое поможет стать сильнее не только мне, но и всей остальной шайке из нашей вселенной.

– Он у тебя?!

– Нет, я упустил его.

– Ты упустил Камень Бесконечности и говоришь об этом так просто?!

Ну да.

– Ты так говоришь, будто это обычная безделушка? Конечно, оставить его у себя не просто, за ним ведь охотится твой отец и не только, – затем важно поднимаю палец и отпиваю горячий кофе, – И все же расслабься, Гам, на нём мой отпечаток ки. Я в любой момент могу переместиться и забрать его, – говорю я, и к счастью, ни одно устройство во вселенной не может заблокировать отпечаток моей ки… разве что Бог, и если камень закинут в другое пространство, где я не смогу его почувствовать?

Главная причина почему я оставил камень - сохраните баланса. До поры до времени Камни бесконечности должны находиться на своих местах, чтобы не нарушить естественный ход истории и не разрушить все мои труды.

– Ты недооцениваешь технологии Альянса и моего отца, – у-у, как она отзывается о нём, хотя ненавидит? Будем честны, в глубине души она любит даже этого мерзавца. – Они запрячут камень так, что ты никогда его не найдешь.

Знаю.

– А потом они достанут его, чтобы использовать. И угадай что я почувствую? Именно, явившийся из ниоткуда камень.

– … – Гамора раздражена, и не может поверить в услышанное. И я её понимаю.

Перед ней стоит безумец, которому плевать на все кроме собственных амбиций. Но ведь её отец такой же, поэтому она понимает меня. Понимает так, как способна понять дочь Тирана, держащего в страхе всю вселенную.

Жаль, что в её глазах я похожу на Таноса, но ничего не поделать. Все великие люди немного походят на друг друга, и все они немного того, этого не отнять. Наверное, поэтому Гамора так злится на меня и тем не менее до сих пор остается со мной.

Она падает на диван, накрывает лицо ладонью.

– Ты убиваешь меня, Джонни.

Я и сам себя убиваю, но от этого становлюсь только сильнее. Но пойми, Гамора, некоторых вещей не добиться без должной решимости.

Некоторые вещи видны только с Позиции силы, которая доступна лишь единицам из нас.

И так уж причудливо сложился наш сраный мир.

Но не волнуйся, Джонни, чтобы эта девица не говорила, до Войны бесконечности ещё куча времени. Гамора просто не видит того, что вижу я, и это мешает ей относиться к ситуации спокойней.

Поддержать автора и прочитать больше глав можно на бусти! Так же можно помочь добить цель на бусти, чтобы главы Джонни выходили каждый день в течение двух недель на Авторе и на Бусти!

Глава двадцать первая, Зависимость, Неизбежность и Вмешательство!

Я помешанный на битвах псих, который не может жить без крови и битв. Поэтому я путешествовал по галактике и делал это, крушил все подряд, претворяясь торговцем желаний.

Даже спустя столько лет я так и не смог до конца побороть эту жажду.

Кладу кофе и заливаю вскипевшую воду в два стакана. Приношу Гаморе кофе. Мы садимся и тихо пьем.

Да, пожалуй, когда я сижу вот так, контролировать свои Саяджинские желания куда проще. Все-таки если я далеко от драк, ничто меня не возбуждает. Я остаюсь холоден. Медитирую. Стараюсь отстраниться от расового безумия.

«Взрывы по всему Нью-Йорку продолжаются. На восьмом-авеню были замечены террористы, ответственные за подрывы. Полиция ведет преследование. Железный человек уже на месте происшествия, он… подождите, что как такое возможно? Мы видим два Железных человека! Между ними начинается битва»

– О нет… – Гамора поднимает голову и тоже это видит.

Видит причину того, почему я никак не могу забыть битвы и их вид, и запах. То чувство дрожи по всему телу, и напряжение в мышцах, которое будто призывает действовать и почувствовать этот удар вновь. То превосходство над противником во время финального удара. То чувство возвышенности, когда он рухнет к твоим ногам и по глазам становится ясно, он полностью уничтожен одним тобой и никем больше. Я зависим от этого чувства, мое сердце бьется от него сильнее всего и жалобно скулит, когда его нет.

Я жалкий раб своих желаний, у которого нет другой судьбы, кроме сражений. Поэтому я пытаюсь все это разбавлять отдыхом.

– Твой друг, он уже ушел? Вы же хотели уйти вместе?

– Да, он ушёл, – я не чувству ки Пита рядом; он далеко, – уже возле места взрыва.

Пит усердно пересекает парк, чтобы быстрее добраться до восьмого авеню.

– У него есть дурная привычка заботиться о других и действовать в одиночку, даже если это будет стоить ему жизни, – вздыхаю я, ставя полную кружку на стол. Черт, от перевозбуждения я даже не прикоснулся к нему губами.

А вот и ещё одна причина моего беспокойства, у которой тоже есть своя дурная привычка; – окно за нашей спиной резко раскрывается, и девушка в белом паучьем-костюме врывается в комнату.

– По-моему, кто-то говорил, что не хочет бегать по городу как придурок в костюме, – усмехаюсь я.

– Джонатан! Мой отец попал под обвал!

Она подбегает ко мне, и вцепляется в футболку.

– Там! – и взволнованно указывает на телевизор.