Бежим отсюда!

Они принялись за уборку. Элька болтала так, что у Сони начали болеть уши. К счастью, через полчаса Эльвире позвонили, и она отправилась разговаривать в коридор. Соня повернулась к Даше с Вероникой, которые отмывали парты, и спросила:

— Что с ней такое?

Даша пожала плечами, зато Вероника охотно объяснила:

— Ты же теперь звезда! Вон какой Новый год устроила. После каникул все к тебе в подруги будут набиваться. А Элька ррраз — и уже подруга.

Соне стало не по себе от такого будущего, а тут еще Вероника предупредила:

— И всех остальных от тебя будет отгонять.

«Надо сказать “Нет”!» — приказала себе Соня. — Валькирия же учила, что надо отказываться…»

Но тут мысль забуксовала. Соня не поняла, от чего отказываться. От дружбы? Как можно отказываться от такой хорошей штуки? От того, что Элька будет всех от нее отгонять? Так ведь пока не отгоняет… В отчаянии Соня посмотрела на Матвея.

«Ты же умный! — мысленно попросила она. — Придумай что-нибудь!»

Матвей почувствовал ее взгляд, поднял голову… и у него в кармане звякнул телефон.

— Да, мама? — ответил Матвей.

— Матвей! — то ли звук был выставлен на максимум, то ли мама говорила очень громко, но ее голос слышали все в классе. — Валерия Кирилловна еще с вами?

— Ее вообще тут не было, — буркнул мальчик, пытаясь уменьшить громкость динамика.

— Так что ты там сидишь до сих пор? Марш домой! Ты же знаешь, у тебя проблемы с математикой… Осталось всего полгода до поступления…

Тут Матвею удалось победить клавишу громкости, и окончание разговора слышал только он.

Когда он отключил телефон, в классе повисла нехорошая тишина. Вид у Матвея был несчастнее не придумаешь.

— Я пойду, — вяло сказал он и направился к двери. — Извините.

— Что у тебя с математикой? — выпалила Соня, которая ужасно не хотела, чтобы он уходил.

— Ай, — отмахнулся он.

— Нет, не «ай», — Соня даже ногой топнула от возмущения. — Расскажи, может, мы тебе поможем! Вон Толик по математике отличник!

Толик буркнул что-то неразборчивое, но Соню поддержала Даша.

— Да, в чем проблема? Давай мы объясним! И потом, у тебя по математике нормальные оценки, что твоей маме не нравится?

— Маме не нравится, что во всех контрольных есть задачи на движение, — сказал Матвей, — а я их решать не умею. А без такой задачи в гимназию не поступишь. А маме надо, чтоб я поступил. А я их не по-ни-ма-ю.

Тут Матвей обвел взглядом остальных четвероклассников, увидел сочувствие в их глазах, и его прорвало.

— Что толку, что я сижу и решаю их целыми днями? — закричал он. — Я все равно тыкаю наугад. Или наизусть учу. А они все разные. Мама орет на меня, заставляет еще решать. Я опять наугад тыкаю. У меня этот сборник задач уже знаете где?

Одноклассники поспешно закивали. Они себе представляли, где у Матвея сборник.

— Так там же ничего сложного, — начала говорить Даша, но Матвей не дал ей закончить.

— Если мне еще кто-нибудь скажет, что там нет ничего сложного, — закричал он, — то я… то я…

— Тихо, тихо, — сказала Соня и схватила Матвея за руку.

Она вспомнила, как сама год назад швыряла в стену учебник и кричала, что никогда-никогда не поймет, зачем эти противные пешеходы ходят из пункта А в пункт В? Кто их заставляет? И какая разница, когда они встретятся? Хоть бы они никогда не встречались, хоть бы они сидели по домам!

Тогда Сонин папа взял ее любимую куклу и любимую машинку…

— Я знаю, что делать! — сказала она, заметалась по классу, но быстро обнаружила нужное у себя в руках.

Это было снятое со стены елочное украшение — солдатик.

— Смотри, — продолжила она, — например, этот парень идет из пункта А.

Соня нарисовала на полу мелом жирную точку, подписала «А» и поставила туда солдатика.

— А навстречу ему движется поезд… Поездом у нас будет…

Соня оглянулась в поисках чего-нибудь, что можно выдать за поезд, но к ней подскочила мгновенно включившаяся в игру Даша с картонным паровозиком в руках. Соня нарисовала чуть в стороне пункт «В», и они вместе поставили туда паровозик.

— А теперь главное: представь себе, как это все происходит. Если паровозик стоит, то идет к нему солдатик долго, а если он едет, то они встретятся быстрее, значит, их скорости нужно будет сложить! Я всегда себе представляю, что они живые, понимаешь? Тогда все просто.

Матвей дернулся сбежать, но Соня крепко держала его за руку.

— Толик, мы можем идти? — спросила Элька, влетев в класс. — Мне сказали, в два часа сеанс в «Авроре». Мы с Соней хотим в кино успеть. Да, Сонечка?

— Нет! — сказала Соня, и в этот раз «нет» далось ей очень легко. — Например, солдатик идет со скоростью 5 км/ч, а поезд движется навстречу со скоростью 30 км/ч, расстояние между ними 70 км. Они начали двигаться в полдень, когда они встретятся?

Матвей скривился так, словно укусил самый кислый в мире лимон.

— Я не знааааю, — заныл он.

— А ты смотри на них! — сердито воскликнула Соня и взяла в руки большие картонные часы, которые валялись за доской.

Солдатик, стоявший по стойке «смирно», вдруг кашлянул и шаркнул ножкой. Паровозик дал предупредительный свисток. Все замерли.

У Сони дрогнула рука, и это подтолкнуло минутную стрелку. Часы ожили. Руки у Сони так заколотились, что она вынуждена была прислонить часы к стене.

— Мамочки! — тихо сказала Даша.

— Уиииии! — заскулила Элька.

Остальные звуков не издавали, окаменели.

Часы быстренько докрутились до двенадцати, предупредительно звякнули, и… солдатик одновременно с паровозиком отправились в путь.

— Солдат медленнее идет, — потрясенно сказал Матвей.

— Понятное дело, у него же скорость меньше, — хрипло объяснила Соня.

Большая стрелка сделала полный оборот, и часы остановились. Солдат замер с поднятой ногой. Паровозик тоже замер, но продолжал фыркать и пускать пар.

— Наверное, нужно объяснить, что за час солдат прошел пять километров, а паровоз проехал тридцать, — сказал Толик.