Безликий

— Помогите… — она прошептала тихо в грязный пол. Ее голос стал ужасно сиплым, и она поняла, что не сможет закричать, даже если, наконец, решится на это.

А решиться она не могла: почему-то думала, что на этот крик придет убийца, но никто больше. Это только в красивых книгах на помощь девушкам спешат проходящие мимо люди, молодые парни, решившие спасти этот мир, или просто послы доброй воли.

— Не старайся. Не трать силы, — донесся низкий голос со спины девушки.

Она дрогнула, пытаясь повернуть голову в том направлении. Может быть, Гермиона смогла бы понять, кому принадлежит голос, однако накатывающая волнами паника не давала ей сделать этого.

Она подумала о том, что это убийца. Сумасшедший Безликий, который каким-то образом выманил ее сюда.

— Попробуешь меня увидеть? – голос приобрел легкую насмешливость. Можно было даже сказать, обладатель насмехался над тщетными попытками девушки развернуться в другую сторону и увидеть его.

Она тяжело вдыхала пыль, стараясь, если не повернуться к человеку, то хотя бы на секунду посмотреть на него. Однако это не удавалось из-за ряда причин: Гермиона все еще не могла совладать со страхом, который холодом растекался по ее венам, заставляя кровь растекаться по организму с бешеной скоростью; запястья, колени и ребра были обвязаны тяжелыми веревками, которые при каждом движении вызывали невероятную боль, от чего становилось еще сложнее дышать. У нее уже раскалывалась голова от бессильных миллиметровых передвижений по полу.

— Я же говорю, не трать силы, Герми, — голос стал мягче, словно обладатель уже вдоволь пошутил над девушкой. – Я тебя не трону. Разве ты не узнаешь меня?

Он говорил в спину. И она бы прокричала, что ей до невозможности страшно, а сил отгадывать загадки нет, однако девушка промолчала. Тяжело вздохнула. Прикрыла глаза, которые болели после долгих попыток рассмотреть хоть что-то в темноте.

Успокойся. Паника приводит людей к смерти.

Как удачно думать об этом, сидя дома на диване и читая детектив, где человек попадает в лапы убийцы. Как же неудачно думать об этом, лежа на полу в душной комнате неизвестного старинного дома. Слышать человека, который вздумал играть в игры, хотя тебе казалось, что ты умрешь прямо сейчас от этой неизвестности.

— Нет, — ее голос стал более громким, и человек усмехнулся за ее спиной.

Ему было почти что весело, хотя это веселье перемешалось с горечью. Он решил не упоминать, как сам днями ранее рыдал в этой самой комнате, пытаясь отворить дверь без палочки. У него было преимущество: он не был связанным и мог спокойно передвигаться по маленькому пространству, иногда подходя к двери, от которой веяло прохладой, чтобы вдохнуть более свежий воздух.

Он встал на ноги, держась рукой о стену. Медленно подошел, чувствуя невероятную усталость: последний раз он ел, кажется, вчера утром, когда девушка подкинула ему кусок хлеба, сказав, чтобы тот не смел говорить об этом Стивену.

Парень присел около нее, заглянув в испуганное лицо. Девушка чуть отодвинулась, пытаясь рассмотреть стоящего над ней человека. Он тяжело усмехнулся.

— Узнаешь?

Конечно, она узнала. В каком бы приступе паники она не находилась, девушка смогла бы различить его из тысячи других людей.

Он очень изменился с прошлого раза, насколько она могла сравнить в темноте, хотя глаза постепенно стали привыкать к мраку. Ранее густые темные волосы теперь висели лохмотьями и даже доставали до плеч; приветливая улыбка стала вымученной, словно это стоило ему больших усилий – улыбнуться.

— Сильно тебя связали, — сказал он, присаживаясь на колени около девушки.

— Марк? – выдохнула она, не отрываясь от его измученного лица: было видно, что его или пытали, или морили голодом. – Что ты здесь делаешь?

— Тот же вопрос у меня к тебе, — он хмыкнул, проведя холодной рукой по разгоряченному лицу Гермионы. – У тебя жар.

Он убрал руку, пробежавшись глазами по ее лицу. Девушка лежала полу-боком, пытаясь унять дрожь. Ее кидало то в жар, то в холод, но Гермиона не могла взять себя в руки на протяжении пяти минут, что находилась здесь.

— Я посмотрю? – парень аккуратно придвинулся к ее спине, глянув на руки. На запястьях виднелись раны от веревок, которые намертво сцепляли их.

— Марк, — она позвала его, чувствуя, что он пытается развязать их или оттянуть в сторону, чтобы было не так больно. Однако из-за этого колючие веревки еще больше впивались в кровавые раны.

— Что? – он попытался найти узел, который связывал веревки, однако его не было. Они были цельными, образующими круг, который сжимал ее руки за спиной.

— Ответь мне.

Он промолчал, продолжая изучать руки Гермионы. Затем поднялся и пошел в сторону, где до этого сидел. Девушка, которая снова ничего не видела, сглотнула ком в горле, чтобы снова задать свой вопрос и добиться ответа.

— У меня есть нож. Джорджина подкинула еще в самом начале, как я сюда попал, — он вновь усмехнулся, приходя к девушке. – Сейчас может быть больно, зато я разрежу хотя бы эти веревки.

Девушка молча проследила за тем, как он присаживается у ее рук и начинает аккуратно распиливать веревки ножом. Это доставляло еще больше боли – он ездил туда-сюда, каждый раз соприкасаясь с тонкой кожей на запястьях. Раны начинали кровоточить, и девушка лежала, сцепив зубы. Парень не остановился, пока через десять минут не откинул веревки в сторону.

— Кажется, все, — он мягко улыбнулся, когда Гермиона облегчено выдохнула, переворачиваясь на спину.

Девушка попыталась кое-как лечь в более удобное положение, чтобы веревки на животе ослабли; колени были так же сильно сжаты до сих пор. Она подняла руки к лицу, пытаясь рассмотреть через темноту, идет ли кровь. Девушка, различив красные пятна, дрожащими пальцами провела по ранам – крови было достаточно. Она постаралась аккуратно вытереть ее о воротник куртки.

— У тебя нет тряпки? – Гермиона посмотрела на Марка, который до этого молча наблюдал за ее движениями.

Он, нахмурив брови, приподнял край своей тонкой футболки и отрезал несколько кусков ножом. Мягкая, но усталая улыбка коснулась его лица, когда он увидел удивленное выражение девушки.

— Давай, — он нежно взял ее за руки, обматывая запястья несколькими слоями ткани, которая ранее была его грязной футболкой. Посильнее затянул, несколько раз погладив Гермиону по руке. – Мне нужно посмотреть на остальные веревки. Быть может, я смогу избавиться от них.

Она кивнула. Почему-то после этих слов снова почувствовала боль в районе живота, где все стянулось в тугой узел, и вспомнила про зажатые колени. Нога так же ныла, напоминая о сильном ударе об пол.

Парень склонился над ней, пытаясь освободить ее от остального. С этого ракурса комнату было видно намного лучше, чем вид с пола; глаза уже полностью приспособились к темноте, что давало возможность рассмотреть все.

Комната, в которую ее затолкнули, была маленькая, как ей изначально и показалось. Ее можно было пройти пятью шагами в длину и девятью в ширину. Она была ужасно холодной, без окон и вентиляции. Напротив нее была небольшая дверь, через которую девушка, в общем-то, и «вошла». Кажется, это был единственный выход отсюда.