Безмолвие

Снова переодевшись и аккуратно запрятав костюм в чехол, я повесила его на ручку с той стороны потайной двери, чтобы никакая свихнувшаяся конкурента не смогла до него дотянуть свои загребущие ручки.

Успокоенная, я простилась с Эль, которая ушла проведать Остина в сад и обещала зайти за мной на обед.

Распустила волосы, заплетя их в обычную косу и принялась будить Троя. К вечеру он должен полностью проснуться, вернуть гибкость мышц и ясность видения.

Собакен мой просыпался неохотно. Но я настояла на своем и Трою пришлось подчиниться. Напоив его водой, вывела на прогулку. Свежий воздух довершил начатое мной и Трой окончательно проснулся. Я познакомила его со щенками, возню и прыжки которых он воспринял на редкость благосклонно. В комнату мой собачий друг возвращаться не захотел, оно и понятно, там было слишком для него жарко. Пришлось оставить его в вольере, списав вольнодумное поведение на пережитый стресс и долгий сон. Как бы то ни было, а он все-таки вольерное животное, а не комнатная болонка. И я оставила Троя в покое, уйдя по своим делам.

А их у меня оставалось немало. Наведавшись в театр, еще раз проверила наличие и целостность атрибутов для танца. Все оказалось в целости и на местах. Затем проведала Дагни, попросила прощения, что не зашла вчера, на что малышка мне сказала, что дядя Вернер, Риджина и папа ей все объяснили и, что иногда бывает время, когда для того чтобы перенести тяжесть утраты, взрослым нужно одиночество. И заверила меня, что любит и всегда простит.

Я снова подавила в себе слезы. Успокоив себя тем, что принцесса не будет сильно по мне скучать, потому что рядом с ней теперь любящий отец и дядя, друзья и подруги и еще новая няня, с которой похоже у девочки сложились очень доверительные отношения, чего не скажешь об её отце. Между этими разве что искры не летели. Сдается мне, что очень скоро молодая няня сменит статус. Для Дагни это будет большим счастьем, девочке очень нужна мать. Так что за малышку я спокойна, как и за её отца.

Незаметно пролетело утро и настало время идти на обед. После вкусной трапезы, мы с Эль разошлись по комнатам немного отдохнуть перед концертом. Обняв подругу, я сказала, как мне повезло, что на моем пути встретились такие замечательные молвы как она и Остин. Расчувствовавшаяся Элионор скрылась в своих комнатах, я же занялась сбором вещей. Вытряхнув все из своего рюкзака пересмотрела вещи, часть из которых просто выкинула в мусор, часть запихала в дорожные сумки, вместе с бельем, платьями, расческами и любимыми гельками. Я тщательно готовилась к побегу. Совершить который мне предстояло сразу после выступления.

Отобрала несколько понравившихся принцессе серег, на память. Настырная малышка проколола себе ушки, доведя Лекаря до нервного тика.

Эль я оставила тетрадку со стихами. Вспомнив и записав всю лирику, что смогла откопать в памяти. Особенно ей понравились Блок, Есенин и Ахматова.

Остин, Снежный Лорд и Тиззей свои подарки уже получили, что же касается Вернера, то…

Кн иг и на Кн иго ед .нeт

Рука неровно выводила буквы, слезы упорно пытались накапать на бумагу и все же мне удалось накарябать

— Живи, мечтай, люби, расти сына, а я освобождаю тебя от твоей клятвы. Мое Желание — не следуй за мной. Прости. Алина.

К началу концерта все вещи были собраны, подарки на память подписаны, Желания стребованы. А я готова зажечь не по-детски.

Время подходило. Судьи расселись в ложах. Наверху. Пансионерки дергано приводили себя в порядок, что-то все на себе поправляя. И лишь я была спокойна. Надо уметь не только раздеваться, но и сбегать красиво.

Взмах руки Снежного Лорда и я поднимаюсь на сцену, на которой уже стоит стул со спинкой и прикреплен шест. Голоса смолкают, все глаза устремлены на меня. И лишь одни любимые, синие, я хочу видеть перед собой напоследок. Платформа-сцена вместе со мной поднимается. Именно из — за этого её свойства я и уговорила Тиза провести мероприятие здесь. Свет гаснет, оставляя лишь подсветку на самой сцене, да ярко горят шест и стул, раскрашенные светящимися красками Остина. Я замираю в середине, закутанная в плащ. Срабатывает музыкальный кристалл и звуки рояля наполняют зал, вызывая восхищенный шепот внизу. Красивый голос, на незнакомом молвам французском языке, поет о несостоявшейся любви и страданиях, которые она с собой приносит. Я начинаю медленные движения по сцене. Руки словно крылья птицы, плавно движутся, используя струящуюся ткань плаща.

Музыка убыстряется, из протяжно-плаксивой переходя в отрывисто-страдальную. Перестаю кружиться словно оторванный от ветки лист и сбрасывая плащ, перехожу к стулу. Приватный танец начался. Обхожу стул, теперь я гибкая кошечка, которая потягивается на стуле, расправляя шубку-юбочку, а потом и вовсе избавляясь от последней. Несколько акробатических фигур сменяют друг друга, я закидываю ногу на ногу, меняю их местами, прогибаюсь вперед и назад. Встаю, чтобы продемонстрировать фигуру сзади, вытягивая руки над головой, прогибаюсь назад, вставая на мостик. Переворот и я снова на ногах. Музыка меняется, перехожу к шесту. Теперь я лиана, готовая оплести неосторожного путника по рукам и ногам, опасная, но такая одинокая в своей оплетающей и пугающей красоте. Прыжок. Скольжение по шесту с задержкой и движениями рук. Захват. Я прогибаюсь, меняя положение тела, свешиваясь вниз головой, продолжая держаться ногами, изображая руками гибкие ветви.

Снова смена темпа. Третья часть. Я меняю захват ног на руки и спрыгиваю на сцену.

Мои руки словно огненные цветы. Сжатые в кулаки, они разжимаются, распуская маленькие лепестки огня на каждом из пальцев. Лепестки растут, музыка снова убыстряет темп и я устраиваю огненную вакханалию. Тадам! Лепестки гаснут вместе с подсветкой сцены и вот оно вам — фаер-шоу. Такого в Безмолвие вы еще не видали и вряд ли еще когда увидите. Поджигаю принесенные заранее железные плошки из легкого сплава, раскачивающиеся на длинных цепочках. В темноте видны все обороты горящих плошек и моего тела. Огонь отражается в блестках костюма создавая эффект преломления. Я танцую танец огня в окружении звезд. Да, я такая. Я огонь. Я прекрасна и ужасна одновременно. Это моя стихия и мы с ней единое целое.

Танцуя этот танец для любимого, я многое поняла и приняла для себя. Я отдалась во власть стихии и музыки и огонь тоже полюбил и принял меня.

Но все когда — нибудь приходит к концу. Завершался и мой стихийный танец. Затушила и убрала плошки. В минутой темноте накинула висевший на спинке стула плащ, юбку искать уже было некогда, да она мне, в принципе, и не нужна.

Финальное завершение. Под рыдания пианино, поджигаю угловые самодельные фейерверки. Те загораются быстро, создавая эффект тумана. Снова совместная разработка. Моя идея, воплощение Остина. Новая копеечка в их с Эль карман, как подарок от меня к свадьбе.

Встаю на краю сцены. Там у Тиза располагается суфлерская будка. Дым обволакивает меня и я исчезаю в его ароматных, так создал Остин, клубах, а на самом деле ныряю в будку, оставляя на сцене плащ. Музыка смолкает. Гаснут последние всполохи огня. Сцена опускается для следующего представления.

На последней секунде, прежде чем исчезнуть, успеваю поймать полный восхищения, любви и желания взгляд Вернера. Не удержавшись, посылаю воздушный поцелуй. Прощай, любимый! Буду помнить. По пути слышу, как зал взрывается бурными овациями.

Пять минут и я в своих комнатах. Снимаю костюм, натягивая тунику с теплыми лосинами. Ещё через десять, в дверь стучится Тиззей. Хватаю рюкзак и сумку и отправляюсь за Троем к вольеру. Тиз открывает портал рядом с границей Безмолвия. Там меня дожидается труппа бродячих менестрелей С ними я доберусь до Фермерарии, а там и до Академии дотопаю. Крепко обнимаю друга, сжимая в руке подарок. Амулет-портал на три раза.

— На всякий случай, — предупредил Тиззей.

Ослабив объятья, смело шагнула вперед. Снова свобода и новая жизнь!

Глава 25 С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ

Второй день мы в пути. Из нас двоих с Троем, счастлив только Трой. Он снова на воле в своей стихии. Привыкшие к ежедневным передвижениям, бродячие актеры ходко скользили на лыжах, мне же столь резкие физические нагрузки давались с трудом. Я чувствовала себя желеподобной массой, готовой прислониться к любому предмету, да хоть к сугробу, лишь бы остановить этот многокилометровый забег.

Ребята старались как можно быстрее добраться до Стана, опасаясь сильных снегопадов. И если мне думалось, что физическая активность снизит мыслительный процесс и я не буду вспоминать о Вернере и Маргарет, то сильно ошибалась. Автоматически монотонно переставляя лыжи, я словно наяву слышала его голос, чувствовала нежные прикосновения, даже наше уютное молчание по вечерам, когда я не раз засыпала на его плече, хрупкие первоцветы на моем столике, его подколки и мои проделки, наш первый поцелуй и долгие ночи в лекарской и эти невероятно синие глаза и… Воспоминания теснили друг друга, заставляя трепетать душу и лить горючие слезы на слова, что камнем легли на сердце: