Безмолвные тени Раминара

Мне от одного взгляда на него становится ещё холоднее. Я-то хоть в джинсах, а этот типчик так и разгуливает, отсвечивая голыми конечностями. Нет, эффектно, конечно, но… Бр-р-р!

— Погуляю, — заставляю себя прекратить пялиться на демонстрируемые мне рельефные формы. — Можно? — уточняю на всякий случай.

— А я разве запрещаю? — Мужчина опускает ногу на почву и предупреждает строго: — Обед в два. Желательно не опаздывать. Не хочется дважды разогревать продукты. Не заблудишься?

— Постараюсь, — делаю осторожный шаг назад. Обохожу растущий кустик. Потом дерево. И ещё одно.

Наклонив голову, Подестов заинтересованно наблюдает за своеобразными манёврами, но останавливать меня, кажется, не собирается. Как и навязываться в сопровождающие. Вздохнув свободно, я разворачиваюсь и углубляюсь в лесной массив.

Бессмысленное шатание между деревьями мне быстро надоедает. Внимание всё время рассеивается, потому что разные мысли лезут в голову, и моя прогулка приобретает статус «опасное спецзадание». Я несколько раз едва не падаю, запнувшись о выпирающие из земли корни. В итоге выбираю удобное место, обильно поросшее мхом. Сажусь на поваленный сосновый ствол и настраиваюсь на длительный отдых, перебирая пальцами плотные сухие иглы.

Мне есть о чём подумать, а для этого нужны время и спокойная обстановка.

Верить Яну или не верить? С одной стороны, его поведение выглядит подозрительным, а с другой… Может, я просто напридумывала себе того, чего на самом деле и нет? Как писал Пелевин: «Не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову». Похоже, что я уже нашла…

Вот что за мысли? Почему я ищу Подестову оправдание? Ну, нравится он мне, и что из того? Это же не повод игнорировать очевидные факты, доказывающие, что Ян что-то нехорошее задумал. А их не так уж и мало. Как, впрочем, и тех, которые говорят об обратном. То есть о моей мнительности!

Ладно. Не будем торопиться с выводами. Как говорится: «У меня есть мысль, и я её думаю». В том смысле, что всё прояснится со временем, нужно всего лишь подождать. А вести себя осмотрительно всегда полезно.

***

Ну вот. Третий день к завершению, а Ян ведёт себя предельно корректно, не давая мне ни малейшего повода усомниться в своей порядочности или снова начать подозревать его в наличии каких-либо далеко идущих планов. И, несмотря на отсутствие моего четвероногого цербера, максимум физического контакта между нами так и остаётся на уровне «рука плюс талия». И то, «по производственной необходимости».

Днём я фактически предоставлена самой себе. Читаю, загораю на балконе, гуляю, бегаю. На мои перемещения по прилегающей территории Подестов смотрит сквозь пальцы. И вообще, похоже, его мало волнует моё ничегонеделание и отсутствие рядом. Занимается какими-то своими делами в кабинете, иногда тоже куда-то из дома исчезает. Следит только за тем, чтобы я вовремя питалась, высыпалась, и развлекает по вечерам. Позавчера мы вдвоём интерактивную настольную игру терзали, вчера к тому же процессу Дмитрий присоединился, заглянувший на огонёк, так сказать, и составивший нам компанию за ужином, а на сегодня мне пообещали устроить просмотр нового голофильма.

В предвкушении захватывающего зрелища (реклама фильма, по крайней мере, была впечатляющей), иду по тропинке вдоль озера, возвращаясь после лёгкой пробежки. Утром дождь шёл, вот и пришлось перенести физическую нагрузку на нетипичное время. Всё ещё влажный воздух кажется на удивление тёплым. Наверное, завтра атмосфера, да и гидросфера, прогреются основательно, особенно, если тучи соизволят разойтись, дав возможность солнышку помочь им это сделать. А в этом случае можно будет кататься на аквациклах!

Именно с такой радужной надеждой смотрю на формирующийся в облаках голубой просвет и не замечаю на своём пути коварной природной ловушки. Результат? Нога скользит по глинистой вязкой почве, основательно смоченной дождевой водой, и уезжает куда-то далеко вперёд. Я даже осознать толком ничего не успеваю. Прихожу в себя от боли в лодыжке, ободранных ладошках и правом бедре, на которое я, судя по всему, с размаху и шлёпнулась.

Пытаюсь подняться, потому что сидеть в грязи — удовольствие сомнительное, и оглушительно взвизгиваю. Ногу словно кипятком обварили. Ай! Я ничего себе не сломала, надеюсь?!

Сжав зубы, медленно отползаю на сухое место, мучительно соображая: вот как теперь домой добираться?

— Лида, ты в порядке? — основательно напугав, восклицает кто-то у меня за спиной, а через мгновение в поле зрения оказывается блондинистая физиономия присевшего рядом Димона.

— Не знаю, — невольно всхлипываю, вытирая запястьем выступившие слёзы. На ладони мне даже смотреть страшно — настолько они грязные.

— Болит что? — продолжает выпытывать, выясняя масштаб возникших проблем.

— Нога, — смотрю на пострадавшую конечность, не рискуя менять положение тела, чтобы не спровоцировать нового приступа. — Растянула, наверное.

— Тогда держись, — не дав мне времени на раздумья, мужчина подхватывает меня на руки, поднимая с земли.

Очередная волна боли накатывает от резкого движения и я, зашипев, роняю голову Дмитрию на плечо, непроизвольно впиваясь ногтями в футболку. Вернее, в большей степени в то, что под ней.

К чести блондинчика, надо сказать, наносимые мной увечья он мужественно терпит, даже не говорит ничего. Так и идёт молча, осторожно лавируя между деревьями и кустарниками. На тропинку не выходит, скорее всего, решив не рисковать. И поступает он совершенно правильно. Нам теперь не хватает только вдвоём упасть! Лишь на подходе к дому он меняет траекторию, выруливая на выложенную брусчаткой дорожку, ведущую к крыльцу.

Но ещё раньше, чем мой добровольный носильщик успевает шагнуть на первую ступеньку, дверь распахивается, выпуская нам навстречу встревоженного Яна.

— Малышка! — стремительное движение, и этот тип уже забирает меня из рук блондина, не обращая внимания на мой невольный протест. Нового приступа боли мне не хочется!

Впрочем, делает он это аккуратно, так что страхи оказываются напрасными. А может, просто нога за это время чуть отошла?

— И как ты ухитрилась? — качает головой Подестов, утаскивая меня в дом.

— Поскользнулась, — вздыхаю, наблюдая, как зашедший следом Димон рассматривает свою испачканную одежду. Н-да… Моя ещё хуже. Да и я сама чёрт знает на кого похожа!

Наверное, Ян приходит к тому же выводу, потому что, не останавливаясь в холле, поднимается по лестнице. В моей спальне пинает ногой дверь гигиенического модуля, который, игнорируя некультурное обращение, услужливо распахивает створки и бархатистым голосом интересуется:

— Режим?

— Лечебный, — краткий приказ, и меня осторожно пересаживают на трансформированное под изгибы тела сиденье.