Безмятежное море
Шрифт:
К удивлению Дианы, Йоланда обиженно вскинулась.
– Мне не нужны надоедливые юнцы, вешающиеся на шею! – холодно бросила она. – Я хочу остаться в «Афродите» и спокойно заниматься своей работой, больше меня ничего не интересует!
Очень удивленная ее тоном и выражением лица, Диана поспешно улыбнулась итальянке.
– Я тоже этого хочу, – примирительно заметила она, – но дружба тоже важна.
Йоланда кивнула, делая явные усилия взять себя в руки, и преуспела в этом:
– Я согласна. Но ты не найдешь лучшего места, чем наше агентство. – Она немного поколебалась, затем добавила: – Очень хорошо, что ты к
Она подняла свой бокал и, улыбаясь, произнесла подходящий тост на греческом.
Следующим утром, когда Диана обживалась за своим столом, в комнату вошел лучезарно улыбающийся Михаил.
– Вчера вечером мне звонил Зенон, – объявил он, – и просил передать, что он заскочит сегодня перед отъездом в Афины и принесет тебе несколько книг. Старина считает тебя хорошей ученицей и надеется, что когда ты познакомишься с островом получше и поработаешь над греческим, то станешь для нас бесценным сокровищем.
Диана зарделась от удовольствия, но ответила довольно небрежно:
– Надеюсь, он не забыл литературу по греческой грамматике.
– Ну, это легко будет исправить, не беспокойся. Кстати, Зенон хочет, чтобы в его отсутствие я начал с тобой заниматься греческим. И я понял намек, хотя он выразился достаточно тактично. Для археолога и историка это потеря времени, если не подвиг, – учить кого-то языку, которым можно заниматься в любом другом месте.
– Да я и не мечтала, что он станет учить меня греческому. Однако твое время тоже дорого. Сможешь ли ты регулярно давать мне уроки?
– Конечно. Я не сомневаюсь, что, если заниматься индивидуально, ты выучишь его очень быстро, – с жаром заверил ее Михаил, и Диану тронуло его великодушие. Он немного поколебался, затем добавил: – Вот только не знаю, где нам найти «класс». Может, кириа Агата выделит какой-нибудь укромный уголочек, где нас не будут беспокоить? Учиться тебе придется, конечно, вечером. В рабочее время не удастся урвать и минуты, в офисе постоянно придется прерываться.
– Мы могли бы оставаться в офисе после работы, – предложила Диана.
– Не пойдет. – Михаил сокрушенно покачал головой. – Это тебе не Англия или Скандинавия. Такой номер не прошел бы, даже если бы мы с тобой были сорокалетними страшилищами. Слухи есть слухи, ничего не поделаешь.
– Тогда я поговорю с хозяйкой или попрошу Йоланду замолвить словечко, если ты сам не хочешь общаться с ней. Возможно, она решит, что мы заслуживаем доверия, и позволит заниматься в гостиной, выделив столик и пару стульев в углу. При этом она сможет присматривать за нами, так как вечерами смотрит там телевизор или играет в карты с закадычными друзьями.
Однако слова Дианы вопреки ее ожиданиям не позабавили Михаила. Он посчитал это вполне разумным решением проблемы.
– Было бы очень любезно с ее стороны, – совершенно серьезно заявил он. – Но все-таки это не дело, если ее приятели начнут во время игры отвлекать нас своей болтовней. Я подумаю, может, один из моих родственников поможет. Но плохо то, что никто из них не живет в этой части Никосии, а ездить в другой конец города не очень удобно для тебя.
Ошарашенная, Диана даже не успела высказать своего мнения по этому вопросу, как Михаил продолжил, широко улыбаясь:
– Ты же знаешь, что мы, греки, известны своей
любовью к флирту с привлекательными девушками и никогда не упускаем малейшего шанса попрактиковаться в этом искусстве. Под зорким и проницательным взглядом кириа Агаты я вынужден буду вести себя строго, как свирепый и старый школьный учитель.– Если меня не парализует от страха, я постараюсь выдержать это испытание, – усмехнулась Диана. – Но остерегайся! Твой грозный друг Зенон, вернувшись в Никосию и не найдя положительных сдвигов в моем греческом, начнет метать в тебя громы и молнии!
И хотя Диана говорила все это в шутку, она знала, что так и будет. Пол не собирался тратить свое драгоценное время и знания на человека, не способного и не желающего усердно трудиться, добиваясь блестящих результатов. Он способен сразить ее обидным, язвительным замечанием, не покажи она себя способной и серьезной ученицей. Диана укрепилась в своем мнении на этот счет, когда Пол на пару минут забежал в ее маленький офис с обещанной кипой книг.
– Почти все они английские, – пояснил он, – но некоторые изданы на греческом. Михаил поможет вам с переводом, когда начнет давать уроки по языку. Кстати, когда вы начинаете?
– Как только найдем подходящее место для занятий.
– Понятно. – Пол немного поколебался, затем решительно продолжил: – Михаил – отличный парень. У него прирожденный дар учителя. Но этот плейбой слишком падок на хорошеньких «птичек», как он их называет.
– Я знаю, – беззаботно заметила Диана, умышленно делая вид, будто неправильно его поняла. – У него есть прекрасные фотографии дикой природы. Теперь наш друг просто помешан на том, чтобы сделать снимок сокола элинор.
– Все правильно. Но я имел в виду совсем другое. Вы прекрасно знаете о его страстном увлечении «птичками» другого рода. А с его классической красотой и неотразимым шармом Михаил никогда не испытывал трудностей в общении с прекрасным полом. С выгодой для себя, естественно. Держите его в крепкой узде, не то он впустую потратит время, отведенное для занятий, пытаясь очаровать вас.
– Думаете, вы открыли мне Америку? – Диана терпеливо улыбнулась, словно говорила с не очень сообразительным человеком. – На самом деле мы с ним обсуждали уже вопрос о флирте, причем совершенно беспристрастно. На этот счет вам нечего беспокоиться, тем более что вы сами рекомендовали мне Михаила в качестве учителя.
Пол густо покраснел и сердито посмотрел на девушку. Потом внезапно запрокинул голову и расхохотался.
– Я дорого бы дал, моя девочка, – посмеявшись, сказал он ей, – чтобы однажды преподать вам хороший урок. Но для этого потребуется много свободного времени, которым я пока не располагаю.
И прежде чем Диана смогла найти подходящий ответ, Пол развернулся на каблуках и ушел. «Он просто невыносим, – сказала себе англичанка, раздраженная еще и тем, что сердце ее почему-то забилось сильнее. – Этот тип считает, что если он родился с серебряной ложкой во рту, то вправе быть грубым и бесцеремонным с людьми, не относящимися к его кругу! Он никогда бы не осмелился говорить так с девушкой, принадлежащей к аристократической или просто богатой греческой семье». И она с силой стукнула кулачком по своему рабочему столу, как будто ударила по щеке самого Пола. Затем, глядя на дверь, которая только что закрылась за ним, прошипела: