Безобразное поведение

Я скорей достаю телефон, открываю «Телеграм». Так, погодите. Писать, что меня срочно вызвали в школу, явно не стоит. Марк может подумать, что я плохая мать. Даже не может, а точно подумает. Со стороны все выглядит прескверно: дочь хулиганит, а мать, вместо того чтобы целиком посвятить себя ее воспитанию, бегает по свиданкам.

«Марк, прости, пожалуйста, но я вынуждена отменить нашу встречу, – немного подумав, пишу я. – Я, кажется, простудилась. Чувствую себя ужасно: болит горло, температура поднялась».

«Бедная моя девочка, – тут же прилетает от Марка. – Как же тебя угораздило? Еще и перед выходными…»

Волнуется за меня. Такой милый!

Я улыбаюсь, на душе очень тепло. Но потом Марк присылает еще одно сообщение: «А я уже цветы купил. Так жалко выбрасывать. Давай я заскочу к тебе – с лекарствами и вкусняшками? Пиши адрес».

Внутри у меня все сразу холодеет и противно сжимается. Вот не умею я врать, не дано мне. Ну ничего, ничего, главное – не раскисать, не терять самообладания.

«Не надо ко мне заскакивать: я, наверное, заразная, – дрожащими пальцами набираю я. – И не волнуйся ты так: я обычно долго не болею. Пару дней отлежусь, и мы сразу встретимся. Обещаю».

«Я не маньяк, Оля. Нечего меня бояться. Я только вручу тебе цветы и гостинец и сразу уеду, – пишет Марк. – Я буду в маске и перчатках – мое здоровье будет в полной безопасности».

– На следующей остановите, пожалуйста, – кричу я и скорей пробираюсь к выходу, строча по дороге:

«Марк, я без сил. Я сейчас не могу принимать гостей. Я выпью горячего чая и лягу спать. Прости».

«Ладно, – отзывается Марк, снабдив сообщение грустным смайликом. – Выздоравливай. Пиши, если понадобится помощь: я всегда к твоим услугам».

«Спасибо», – набираю я. Немного подумав, добавляю смайлик-поцелуйчик.

Автобус останавливается, распахивает двери. Выскочив на улицу, я с мрачным видом шагаю в сторону школы.

***

Кабинет Люсиного классного руководителя располагается на втором этаже. Дорогу к нему я помню смутно, приходится целую минуту слоняться по коридору, прежде чем я нахожу нужную дверь. Помявшись, я вежливо стучу и заглядываю в кабинет. За учительским столом сидит какой-то пузатый дядька, ест хлеб с вареньем.

– Здравствуйте, а Наталья Николаевна вышла? – с сомнением уточняю я.

– Одинцова?

– Угу.

– Одинцова в двести шестом пасется, – отвечает дядька, слизывая стекающие с ломтя хлеба капли.

Извинившись, я закрываю дверь и снова иду вдоль коридора. Ага, вот и двести шестой.

Я снова осторожно стучу.

– Да-да, – отвечает женский голос.

Я заглядываю в кабинет. На этот раз я все же попала по адресу. За учительским столом сидит именно Наталья Николаевна, в руках у нее какие-то бумаги.

– Здравствуйте, я мама Люси, – нервно тараторю я. – Вы меня вызывали.

– Девушка, здесь вообще-то очередь, – громыхает рядом со мной недовольный мужской голос.

Оглядываюсь. Позади стоит разъяренный бородатый мужик и изо всех сил пытается испепелить меня взглядом.

– Вы тоже к Наталье Николаевне? – с недоумением переспрашиваю я.

– Нет, блин, к Деду Морозу, – отвечает бородатый хам, потом гордо задирает подбородок. – За мной будете.

Я перевожу взгляд на классную руководительницу. Она всем видом изображает недовольство, отложив бумаги, выбирается из-за стола и идет к нам.

– Родители, немедленно прекратите шуметь: вы мешаете мне работать, – мрачно заявляет Наталья Николаевна. – Я пригласила вас на шесть. Дождитесь, пожалуйста, назначенного времени.

Она отодвигает меня от порога и с грохотом захлопывает дверь.

Я достаю из сумки мобильник, смотрю время.

– Но ведь уже без пяти шесть, – бормочу я скорей себе, чем бородачу. Вздохнув, облокачиваюсь о стену. Ноги гудят из-за неудобных ботинок и немного подкашиваются от волнения.

– Вон там, у окна, есть диван, – присядьте, – хозяйским тоном распоряжается бородач. – Он как раз под цвет вашего пальто, будете смотреться как единое целое.

Я посылаю ему ледяной взгляд.

– Спасибо, я постою.

– Даже не надейтесь проскочить передо мной, – с нажимом произносит бородач. – Я здесь уже двадцать минут ошиваюсь.

– Да не нервничайте вы так! – Я начинаю раздражаться. – Никто вперед вас не лезет. Я просто не знала, что тут очередь.

– Ну так и отойдите от двери.

– С какой стати вы указываете мне, что делать?

Дверь в класс снова распахивается, на пороге появляется рассвирепевшая Наталья Николаевна.

– Нет, я что, неясно выразилась? – скрежещет она. – Немедленно прекратите орать! Мне сейчас нужно отправить важный отчет, а из-за ваших криков я не могу сосредоточиться.

– Вообще-то, это все она, – бородач тыкает в меня пальцем. – Пришла и устроила тут базар.

– Что? – Я ушам своим не верю. – Я веду себя прилично, это вы орете как потерпевший всю дорогу.

Учительница закатывает глаза:

– Боже, ну что за родители пошли, а? И мы еще от детей хотим нормального поведения – с такими-то взрослыми.

Я краснею. Бородач, кажется, тоже.

– Отойдите к окну, – устало добавляет Наталья Николаевна. – Там и выясняйте отношения, сколько влезет.

– Я ничего не выясняла, – блею я.

– Выясняли, – нагло возражает бородач.

– А вас вообще не спрашивают, – огрызаюсь я.

– Все, закрыли рты! – вдруг командирским голосом рявкает Наталья Николаевна и снова скрывается за дверью.

Бородач мерзко ухмыляется. Мне нестерпимо хочется огреть его сумкой, еле сдерживаюсь.

Глава 2

Я все же отхожу к окну, сняв пальто, плюхаюсь на диван. Бородач немного топчется у двери, а потом тоже удаляется от кабинета на безопасное расстояние. Облокотившись о стену, он залипает на мои ноги. Сначала я стойко терплю его пошлый взгляд, изо всех сил надеюсь, что ему надоест таращиться. Потом не выдерживаю: