Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом
Шрифт:
– Да как сказать, душенька… Думаю, сотня-другая фунтов – хватит продержаться до твоей свадьбы. Потом уже все равно. – Он щелчком сбил пылинку с рукава. Джилл невольно подумала, что и к жизненным невзгодам он относится с той же беспечностью. – А обо мне не беспокойся, не пропаду. Я уже один раз проложил себе дорогу в жизни, не оплошаю и снова. Уеду в Америку, попытаю счастья… ты не представляешь, какие там возможности! Для меня лучшего и пожелать нельзя. Настолько обленился, что самому противно! Поживи я так еще год-другой, и, ей-богу, впал бы в старческий маразм, заработал ожирение мозга. Зато теперь, теперь…
Усевшись на тахту, Джилл хохотала до слез. Пускай дядя Крис и виноват
– Дядя Крис, ты читал «Кандида»?
– Что за «Кандид»? – Дядя Крис покачал головой. Читал он редко, за исключением спортивного раздела в газетах.
– Это роман Вольтера. Там есть такой доктор Панглос, который полагает, что «все к лучшему в этом лучшем из миров».
Дядя немного смутился. Не слишком ли восторженную позицию он занял, учитывая обстоятельства? Пожалуй, кипучий темперамент его подвел. Хмуро подергав ус, он вновь настроился на минорный лад.
– Не подумай только, – тяжко вздохнул он, сбивая щелчком еще одну пылинку, – будто я не понимаю, как ужасно, преступно мое поведение. Я виноват, очень виноват. Твоей матери никак не следовало назначать меня опекуном. Она всегда верила в меня, несмотря ни на что, и вот как я отплатил ей! – Он высморкался, скрывая проявление чувств, не подобающее мужчине. – Не гожусь я для этого, Джилл… Никогда не соглашайся на опекунство – это ужас что такое! Сколько ни тверди себе, что деньги чужие, а все равно кажутся твоими собственными. Так и упрашивают: «Потрать нас, потрать!» Вот и черпаешь понемногу… еще, еще – а потом вдруг оказывается, что брать больше и нечего, только слышишь далекий хруст купюр, которых больше нет. Так случилось и со мной. Я едва осознавал, что происходит, как-то само собой все вышло. Туда чуточку, сюда капельку, будто снег тает на вершине горы… и вот однажды утром – все исчезло! – Дядя Крис выразительно махнул рукой. – Я сделал, что смог. Когда увидел, что осталось всего ничего, решил рискнуть… ради тебя. Одни чувства и ни капли разума – вот тебе весь Кристофер Сэлби! Как раз попался мне один болван в клубе… не помню уже, как там его… посоветовал сыграть на «Объединенных красках». Ах да, Монро – Джимми Монро! Все расписывал великое будущее британских красок после того как Германия вышла из гонки… ну, короче, послушался я его совета и вложился – по-крупному! А сегодня утром эти чертовы «Объединенные краски» рухнули ко всем чертям. Вот тебе и вся история!
– А теперь, – кивнула Джилл, – придется расхлебывать.
– Да ну, какой расхлебывать! – отмахнулся дядя Крис. – Счастье на пороге, душенька! Счастье! Свадебные колокола и все такое прочее. – Он широко расставил ноги на каминном коврике и выпятил грудь. Долой пессимизм! Пришла пора веселья. – Ты же не думаешь, что, если потеряла деньги… ну, то есть, я потерял твои деньги, это смутит такого блестящего джентльмена, как Дерек Андерхилл! Я слишком хорошо его знаю. Кроме того, – задумчиво добавил дядя Крис, – зачем ему знать… в смысле, прямо сейчас? Скажешь после свадьбы. Месяц-другой мы легко протянем…
– Нет, мы должны ему сказать!
– Считаешь, это разумно?
– Не знаю, разумно или нет, но иначе нельзя. Сегодня же встречусь с ним… Ой, нет! Забыла. Он же уехал на пару дней.
– Вот и славненько! У тебя есть время подумать как следует.
– Тут и думать нечего!
– Да-да, конечно. Наверное, ты права.
– Напишу ему письмо.
– Письмо?
– Да, так гораздо легче все изложить.
– Эти письма… – начал было дядя Крис, но тут дверь отворилась
и вошла горничная с конвертом на подносе.– Почта для меня? – обернулся дядя Крис.
– Для мисс Джилл, сэр.
– От Дерека, – пояснила Джилл, взяв с подноса запечатанное послание.
– Посыльный ждет, мисс, – добавила Джейн, – на случай, если будет ответ.
– Если от Дерека, – заметил дядя Крис, – то ответ вряд ли потребуется. Ты говорила, он куда-то уехал сегодня.
Джилл вскрыла конверт.
– Ждать ответа, мисс? – выдержав паузу, деликатно осведомилась горничная. Дереком она восхищалась и была в восторге от такого проявления внимания к невесте.
– Будет ответ, Джилл? – эхом откликнулся дядя.
Джилл словно очнулась. Лицо ее было странно бледным.
– Нет, Джейн, ответа не будет.
– Хорошо, мисс, – сухо промолвила Джейн и пошла доложить кухарке, какая Джилл бессердечная. «Будто счет получила, а не любовную записку! Лично мне нравятся люди чувствительные».
Опустившись на стул, Джилл вертела в руках листок. Ее бледность еще усилилась. Свинцовая тяжесть давила на грудь, горло будто стиснула ледяная хватка. Дяде Крису, который поначалу не заметил ничего необычного, молчание показалось зловещим.
– Надеюсь, все в порядке, душенька? – обеспокоенно спросил он.
Она все так же молча вертела листок.
– Милая, неужто дурные вести?
– Дерек разорвал помолвку, – тускло выговорила Джилл. Письмо упало на пол, но она осталась сидеть неподвижно, подперев подбородок ладонями.
– Что?! – Дядя Крис подскочил на каминном коврике, будто обожженный пламенем. – Что ты сказала?
– Он разорвал помолвку, – повторила она.
– Вот подлец! Негодяй, собачий сын! Это просто… просто… Никогда он мне не нравился! Я никогда ему не доверял! – Дядя Крис тяжело перевел дух. – Но… но это невозможно! Как он мог узнать? Да никак, никто не мог!
– Он и не знает. Дело совсем в другом.
– Но почему же тогда? – Дядя наклонился к записке. – Можно?..
– Да, прочитай, если хочешь.
Он достал очки и с отвращением глянул сквозь них на листок бумаги, словно на мерзкое насекомое.
– Мерзавец! Хам! – вновь заорал он, топча письмо. – Будь я помоложе… да я бы его… Джилл! Моя девочка! Моя милая крошка Джилл… – Он бросился на колени рядом с ней, и она разрыдалась, опустив лицо в ладони. – Хам, негодяй! Я изобью его до полусмерти!
Часы на каминной полке отстукивали минуту за минутой. Наконец Джилл поднялась на ноги. Лицо у нее было заплаканным и дрожащим, но рот уже сложился в твердую линию.
– Джилл, дорогая моя! – Дядя сжал ей руку.
– Сегодня все как-то одно к одному, правда? – Она криво улыбнулась. – Какой у тебя забавный вид! Волосы взъерошены, очки набекрень…
Дядя Крис свирепо запыхтел.
– Когда я встречу этого типа… – зловеще начал он.
– Да что толку! – бросила Джилл. – Оно того не стоит! Ничто не стоит! – Она стиснула руки и повернулась к нему. – Давай уедем, прямо сейчас! Я не могу тут оставаться… Дядя Крис, увези меня, куда угодно! Возьми меня с собой в Америку!
Дядя Крис яростно потряс кулаком. Очки свалились и повисли на одном ухе.
– Мы отправимся первым же пароходом! Первым, черт побери! Я позабочусь о тебе, дорогая. Сам поступил низко, обманул и ограбил тебя, но теперь возмещу все, клянусь всеми святыми! У тебя будет новый дом, не хуже этого. Лягу костьми, пойду на все ради тебя! – раскрасневшись, вопил он в припадке неистовства. – Да я… я работать пойду! Клянусь Богом, пойду, если до этого дойдет!
Он изо всех сил треснул кулаком по столу. Ваза подпрыгнула и опрокинулась, цветы Дерека рассыпались по полу.