Безрассудный

Он развернул футболку, держа ее одной рукой. Анна взвизгнула и протянула руки чтобы взять ее. Но Гриффин поднял ее одной рукой и пальцем указал:

— Не, ты не можешь получить это просто так, — сказал он. — Попробуй ее забрать.

Я закрыл лицо рукой. Болван. Пока я думал, насколько нелеп Гриффин, Анна схватила его и прижала грудью к фургону, коленом упершись между его ног и обхватив его руки, словно арестовывая. Гриффин прикрыл глаза и открыл рот в изумлении. Анна терлась об него всем телом, затем провела носом от шеи к уху. Что-то прошептала. А я мог лишь видеть, как Гриффин тает.

Он отпустил футболку, и Анна мгновенно схватила ее. Когда она отошла, его выражение лица было стеклянным.

Тяжело дыша, он сказал:

— Трахни меня. Сейчас.

Анна хихикнула, прижимая футболку к груди. Она дотронулась пальцем до его носа и засмеялась.

— Ты такой милый. Спасибо за футболку.

— Спасибо за бешеный стояк, — ответил он.

Развернувшись на каблуках, Анна с довольной улыбкой подошла ко мне. Гриффин все еще опирался на фургон, явно ошеломленный. Я покачал головой, глядя на нее.

— Что ты ему сказала?

Закусив губу, она подняла брови.

— Если будешь хорошо себя вести, может, узнаешь.

Смеясь, она начала уходить.

— Может, поедем домой?

Я оглянулась на Гриффина. Его глаза были закрыты, и он обхватывал себя руками, словно Анна подарила ему не стояк, а ударила в живот. Я не хотел спать с Анной, но мне до жути было интересно узнать, что же такого она сказала, что Гриффин превратился в растекшуюся лужу похоти.

Кира как раз выходила из бара, когда Анна садилась в мою машину. Даже на расстоянии я мог с уверенностью сказать, что Кира разозлилась. С огромной улыбкой на лице я садился в машину. Мучить Киру было слишком весело.

Когда мы добрались до дома, я проводил Анну в гостиную. Заметив диван, она сразу схватила меня за руку и заставила сесть рядом с ней. Ее рука мгновенно пристроилась рядом с моей промежностью.

Я услышал, как открылась дверь, и повернулся, чтобы увидеть, как Кира ворвалась в дом. Она выглядела так, будто хотела оторвать кому-нибудь голову. Но она не могла этого сделать. Она ни черта не могла сделать… потому что мы пытались быть незаметным.

Денни вошел через несколько минут. Он обнял Киру, и теперь градус моей ревности слегка подскочил.

Было весело заставлять кого-то ревновать, но самому чувствовать ревность было отстойно. К счастью, я отвлекся.

Анна посмотрела на меня с игривой улыбкой.

— Так, где я буду спать сегодня? — спросила она.

Я знал, что она на самом деле спрашивала меня…какую позицию ты хочешь попробовать в первую очередь? Немного улыбнувшись, я начал ей отвечать, но Кира меня опередила.

— Ты спишь со мной, Анна, — ее тон ясно говорил «не спорь со мной». Я сдержал смех, пока Кира смотрела на Денни.

— Ты не против поспать на диване? — спросила она. Денни не выглядел счастливым, и я его не винил. Это чудовище было неудобным.

— На диване? Серьезно?

Глаза Киры загорелись. Она была так зла, мне нравилось.

— Ну, если хочешь, можешь поспать с Келланом, — она говорила очень твердо. — У тебя есть вариант A или вариант Б. Третьего не дано.

Я больше не мог сдерживать смех. Пока Денни поднимал бровь на Киру, я сказал ему:

— Просто предупреждаю, я пинаюсь.

Выглядя несчастным, Денни проворчал: "диван", а затем направился наверх за одеялами.

Толкая свою грудь в мою сторону, Анна бодро произнесла:

— Знаешь, я могла бы спать с…

Со скоростью света Кира подняла Анну на ноги.

— Пошли, — сказала она, таща сестру к себе.

Ну, хорошо, хорошо, хорошо. У Киры была ревнивая жилка размером с милю. Наблюдать за ее реакцией на Анну мне было безумно интересно. Бьюсь об заклад, Кира сегодня вообще не будет спать. Она будет в полной боевой готовности всю ночь напролет, чтобы убедиться, что ее сестра не покинет комнату. Блин, наверное, так дети себя чувствуют, ожидая рождественского утра. Я тоже не мог сегодня уснуть. Не мог дождаться завтрашнего дня.

Глава 20. Дойное свидание в аду

Я проснулся, чувствуя себя намного лучше, чем должен. Мне было интересно, считаюсь ли я немного садистом, раз мне нравится причинять Кире боль. Хотя ни о какой боли речь не шла, она просто ревновала. Не хотела делить меня с сестрой. Если бы я не находил всё это чертовски увлекательным, то вполне бы мог обидеться. Кира сделала свой выбор, и то, чем занимаюсь я, не должно ее волновать. Но я дал слово, а я свое слово всегда держу.

После нескольких отжиманий и приседаний я оделся и спустился вниз за кофе. Кира, должно быть, караулила меня, так как спустилась сразу через пару минут после. Меня не удивило, что она уже не спит. Мысли об Анне, прокрадывающейся в мою комнату, вероятно, всю ночь не давал Кире покоя. Выглядела она немного потрепанной, с заспанными глазами и ураганом на голове. Но даже при таком раскладе ее сестра проигрывала ей в своей напомаженной идеальности.

– Утречко! Как спалось?
– я мило улыбнулся, наливая воду в кофейник.

– Отлично. А тебе? — ответила она без каких-либо эмоций.

Закончив с кофейником, я повернулся и прислонился к стойке. Все нормально, Кира, продолжай врать. Я же вижу, что спалось тебе дерьмово.

– Спал как младенец.

Я еле сдержал смешок, когда Кира выдавила из себя натянутую улыбку, присаживаясь за стол в ожидании кофе. Она такая милая, когда злится.

– Интересная у тебя сестра, - сказал я, намеренно вкладывая в свою фразу некоторую двусмысленность.

Кира нахмурилась, пытаясь понять, что я имею в виду. Когда она, наконец, ответила, ее щеки порозовели от смущения.

– Да… Она у меня такая.

Меня позабавило то, что Киры тоже ответила так неоднозначно. Думаю, никто из нас не собирался вдаваться в подробности.

Когда кофе был готов, я поставил чашки на стол и откинулся на стуле довольный и беззаботный. Кира же, наоборот, сидела, склонившись над чашкой, будто ей было холодно, и это был единственный источник тепла во всем доме. Но я знал, что ее беспокоил далеко не холод, и осознание этого делало мою ухмылку еще шире. Ревность та еще сука, не так ли, Кира?