Безумие и Отвага. Том 1

— Хорошо. Давайте проедем в участок, там и выясним, что здесь произошло.

— Мы не против, но можно уже руки опустить?..

— Да, опускайте.

— Фу-у-у-у-ух, это тяжело, знаете ли.

Мы опустили руки и размяли плечи, а затем сели в полицейский броневик, и в скором времени нас привезли в отделение полиции. Оно было огорожено четырёхметровой стеной и представляло собою два здания. Одно буквой «Г», а второе квадратное. Гараж. И в Изнанке здесь обитали оборотни.

Довольно сильные монстры. Это такие люди-волки, которые ходят на задних лапах. Они умные, стайные и опасные.

Участок находился на моей половине Кластера. Но Дашка два раза его у меня отбивала. Она вообще любит «собачек» и пыталась забрать у меня все их логова.

В участке, к слову, совсем ничего не было интересного. Хотя я тут осмотрел всё, что мог. Даже пыточную в подвале. Ну или допросную…

И вот мы приехали. Нас вывели из машины и сопроводили в комнату с металлической дверью, металлическим столом, который прибит к полу и четырьмя стульями. Тоже металлические, и тоже не двигались. Ну и две камеры видеонаблюдения в углах.

— Миленько, — подметила Даша и присела на стол, но подвинулась. Я тоже хотел присесть.

— Странные все какие-то.

— И не говори. А ещё нашу землю забрали… думаю, будут проблемы.

— Ожидаемые. Но да, лучше бы, чтобы их не было. Однако мы прорвёмся, — я приобнял Дашу за талию, а она положила голову на моё плечо.

Так и сидели, пока к нам не пришёл сонный мужчина в гражданской одежде, но полицейском кителе на плечах. В руках была сумка под документы и кофе.

— Добрый вечер, — поздоровался мужчина, и мы ответили тем же, но тот вдруг расширил глаза и уставился на нас. — Ой…

— Что-то не так? — спросила Даша.

— Прошу прощения, просто удивился вашим ожогам… — он переводил взгляд то на меня, то на сестру.

— Ожогам? — мы с сестрой посмотрели друг на друга и вгляделись.

— А-а-а-а, эти ожоги… ну да, есть такое, — закивал я, разглядев ожоги на лице и теле сестры. — Нас просто в восемь лет вместе с резиденцией и всей семьёй сожгли. Мы часть ожогов вывели, а потом забыли о них.

— Как… можно забыть про такое?..

— Когда любишь сердцем, а не глазами, такое не замечается, — ответила Даша и поцеловала меня. Правда, не уверен, что мы правильно целуемся. Но это приятно…

— Пони… маю… — как-то неуверенно ответил тот, но даже дураку будет понятно, что ничего он не понимает. — Тогда перейду к делу… Вас обвиняют в проникновении на территорию Графа Коньякова. Нападении на охранника, а также полицейский утверждает, что вы «демоны».

— К слову, о нападении на охранника. Хочу сразу написать заявление о покушении на убийство. Он в нас стрелял, благо, промахнулся. После этого он убежал, — сказал я.

— Наверное, нам сперва нужно представиться? — спросила меня Даша, на что я кивнул. — Я Рысева Дарья Сергеевна, а это, — указала она на меня, — Рысев Андрей Константинович.

Следователь, который так и не представился нам, смотрел на нас с неверием во взгляде.

— Нет, документов у нас не осталось. Они были уничтожены во время поджога, — сразу сказал я, опережая вопрос.

— Поджога? Вы утверждаете, что пожар на Резиденции рода Рысевых был поджогом?

— О чём вы? — удивилась сестра в ответ на удивление мужчины.

— Я читал это дело, и там было сказано, что это был обычный пожар, — ответил следователь.

Когда нам было восемь лет, и всё это произошло, причём тридцать первого декабря, мы спали, но тётушка Анастасия успела спрятать нас в тайной комнате за картиной. Через неё мы слышали, да и видели, как убивали всех наших родных и близких… Лица убийц мы тоже видели.

Но говорить это всё, я, конечно же, не стал. Думаю, после таких заявлений мы долго не проживём.

— В восемь лет, после того как нас увезли в госпиталь и чудом спасли, мы давали показания. Найдите их и почитайте. Но сейчас это не имеет значения, нам нужны документы. Вы ведь можете их восстановить? — спросил я.

— Да, думаю, сможем. Я подам запрос…

— Запрос? — удивился я. — И сколько мы будем ждать?

— Не могу сказать. Может, день, может, месяц, — неуверенно ответил тот.

— Значит, нам проще самим восстановить документы, — сказала Даша и посмотрела на меня.

— Согласен, — кивнул ей и спрыгнул со стола. — Тогда мы уходим.

— Эм? Вы не можете уйти, — возразил тот и обернулся, а мы уже были у двери. Но она заперта…

— Почему? — поинтересовалась сестра, обернувшись к полицейскому.

Хотя, наверное, уже неуместно её так называть. Всё же мы совершеннолетние и вскоре поженимся. Тогда… Невеста? Наверное, но как-то грубо и формально…

— Потому что на вас уже заведено дело.

— Вы не можете его завести, потому что делами аристократов занимается Имперская Канцелярия, — возразила сестра, которая прочитала немало юридических книг.

— Я не могу подтвердить вашу личность. У вас документов нет.

— Серьёзно? Я думаю, у отца в жизни не спрашивали документы, — теперь уже я удивлялся и повернулся к своей заразе. — Даш?

— Он не может задержать нас, даже несмотря на то, что у нас нет документов. Если мы сказали, что мы аристократы, это уже дело Канцелярии. Но в случае, если человек обманет, сказав, что аристократ, то наказание будет суровым, — объяснила девушка.

— Молодые люди, — мужчина зевнул и указал на стулья. — Садитесь на места. Всё оформим, и вы пойдёте в камеры до выяснения ваших личностей.

— Камеры? — приподнял я бровь.

— А вам же нужно где-то… — зевнул он, — ждать, пока идёт проверка. А если будете буянить и сопротивляться, я вас запру в карцер.

— Вы же понимаете, что, когда подтвердится, что мы аристократы, вас будет ждать незавидная участь? — спросила Даша.

— Да-да, но потом выяснится, что я император, так что ничего мне не будет, — он вновь зевнул и, похоже совершенно не воспринимает нас всерьёз. Плохо… Нам попался идиот, причём, бесстрашный.

— Бесстрашный вы человек. — покачал я головой и сел за стол. — Назовитесь хоть.

— Мат… — он вдруг замолчал и посмотрел на меня. Видимо, прикидывая шансы, что мы на самом деле аристократы. — Матвеев Леонид Ярославович, а теперь садитесь и рассказывайте.

Зевая, он начал записывать нашу версию, после чего мы прочитали, что он записал и, убедившись, что нигде ничего не соврал, подписали.

— Это подпись? — удивился Леонид, глядя на наши закорючки.

— Мы с восьми лет на улице жили, думаете, у нас была возможность практиковаться в письме? — поинтересовался я.