Безумная ведьма

– Моргни, если слышишь меня.

Он не рассчитывает на ответ, но лёгкое шевеление длинных ресниц говорит об обратном. Слышит.

– Где ты находишься?

В кабинете становится так тихо, что слышно, как из коридора доносится чей-то приглушённый смех.

– Склеп. Огонь. Больно. Невыносимо. Моя любовь…

– Ты потеряла кого-то дорогого? – Гидеон дёргает плечом, будто приказывая никому не шевелиться.

– Камелии. Не знал. Не мог. Сердце. Боль.

– Никто больше не причинит тебе боли. Ты в безопасности, слышишь? Больше никто не причинит тебе боли. Ты знаешь, где находишься?

– Хал…Авс… Могила. Заживо.

– Так, Австрия. Ты в Австрии. Зальцбургская клиника. Меня зовут – Гидеон Тейт. Я твой врач. Я помогу тебе. Ты мне веришь?

Она замирает в его руках, глядя прямиком в глаза. В них бушующим приливом разливается океан. И она тонет, захлёбываясь, только потому, что никогда не умела плавать.

– Да, – едва различимый шёпот доносится до ушей.

На мгновение она затихает, дыхание выравнивается, даже прикрывает глаза. Стоит Гидеону отнять руки, как рыжая склоняет голову на бок, болезненно хмыкая:

– Всё в порядке, я потерплю, – она резко дёргается в сторону, шипит от того, как его ноги больно впиваются в бёдра. – Всё хорошо… Всё хорошо… Я потерплю! Я… Нет! Молчи! Молчимолчимолчи!

– Смотри на меня. Я – настоящее.

– Я не хочу терять тебя, слышишь?… Молчи… Молчи-молчи! Я просила, чтобы ты не приходил! Что ты наделал?

– Довольно, я вызываю охрану, – мужской голос басит где-то с краю от Гидеона.

– Что же ты наделал?!

Он резко оборачивается, одаривая старого врача взглядом ненависти, и не размыкая челюстей бросает острое: «Не сметь!».

– Я лишь хочу помочь тебе. Послушай… слушай мой голос. Только его. У тебя очень красивое имя. На аккадском оно означает «звезда». Хочешь, я расскажу о твоей тёзке? Конечно, хочешь, выбора-то у тебя нет. Я немного разбираюсь в Библии, и Эсфирь – главная героиня одноимённой книги Танаха. Она была невероятна красива, прямо как ты, – попытки причинить себе боль оканчиваются, она поднимает на него глаза, сама устанавливает зрительный контакт. – Но помимо этого она была невероятно предана своему народу, религии и земле. Её в жёны выбрал персидский царь Артаксеркс, тем самым отвергнув завистливую царицу Астинь. Об этом узнал Аман, что точил зуб на отца Эсфирь и всех иудеев. Аман добился от царя разрешения погубить Мардохея – отца Эсфирь, и его народ иудейский, тогда Эсфирь, нарушив придворный этикет, ценой собственного положения и под страхом потерять жизнь, обратилась к Артоксерксу за помощью. На виселице, приготовленной для Мардохея был повешен Аман. Так она смогла спасти не только свой народ, но и брак.

– Она… была счастлива? – хрипло спрашивает девушка.

Гидеон сдерживает судорожный облегченный выдох. Он смог выдернуть её из воспоминаний. Вопрос лишь в том: надолго ли?

– Да, она была счастлива.

– Что же, ей повезло больше, чем мне, верно? – она уже хочет усмехнуться, как тело словно выламывает, а голос срывается на шёпот: – Молчи… Молчимолчимолчи!

Гидеон распрямляет спину, оборачиваясь на коллег.

– Думаю, что вердикт у всех однозначен. Доктор Хайс, вызовите капельницу. Позже я назначу курс антипсихотиков, а пока прокапайте успокоительное, – он поворачивается обратно к замершей Эсфирь. – Не пугайся, я постараюсь стабилизировать твоё состояние и облегчить жизнь… – «насколько это возможно с шизофренией», но он не договаривает, спрыгивая со стола.

Двери открываются, приковывая внимание рыжей. Зрачки опасно расширяются, когда внутрь заходит медбрат, а второй поднимается из-за стола. Оба двигаются на неё. Затылок облизывает страх. Опасность. Она медленно переводит взгляд на черноволосого врача – тот излучает сплошное спокойствие. Его взгляд служит чем-то волшебным, иначе не объяснить. Таким уютным, кротким, доверительным.

Эсфирь задерживает дыхание, когда её кожи касаются чужие руки медбратьев. И снова это несуразное, нелепое, нервное: «Что ты наделал?». Она понятия не имеет, кто этот «он», а уж тем более, что он сотворил. Но некто в голове обращается к нему с отчаянием, слепой яростью и… надеждой.

Некто в голове буквально молится на него.

Как только её выводят из кабинета – хватка медбратьев усиливается до боли в мышцах. Эсфирь дёргается, но слышит в ответ сухое: «Не рыпайся». Персонал в коридоре сторонится и только провожает заинтересованным взглядом до очередной клетки.

Дверь с лязгом открывается, её грубо вталкивают внутрь, отчего она оступается и летит прямо в объятия холодного линолеума. Боль в области скулы начинает слепо пульсировать, посылая яркую вспышку в мозг. Сейчас начнётся. Сейчас снова начнётся.

Еле различает, что перед глазами белыми разводами вспыхивает сначала обувь медбрата, а затем колени, обтянутые тёмно-синей тканью. От чужого прикосновения к челюсти Эсфирь дёргается, но хватка на скулах усиливается. Приходится смотреть прямо в лицо осклабившегося работника. За его спиной стоит второй, скрестив руки и опираясь спиной на железную дверь.

– Не думай, что после всего, что ты сделала и наговорила – тебя здесь ждёт курорт, – грубый голос раскаленным железом затопляет ушные раковины. – Ты здесь не пациентка. Лишь эксперимент.

Второй медбрат довольно фыркает, но продолжает хранить молчание. И прекрасно, потому что в голове все звуки смешались в один едва различимый поток.

– Когда я выберусь… Я сожгу тебя, – хрипит Эсфирь, чувствуя, как мозолистые пальцы буквально таранят кости.

– Ты ещё не поняла? Ты не выйдешь отсюда. Твой пожизненный срок передадут в руки доктора Тейта и поверь, в мире нет безжалостнее никого, чем целеустремлённый врач, желающий полностью излечить шизофрению. Так что помалкивай и будь покладистой, ведьма.

Он чуть приподнимает её голову, на что Эсфирь не удерживается от плевка в лицо. Он шипит едва различимое: «Сука», а затем разжимает пальцы.

– Карл, – медбрат поднимается, переводя взгляд на напарника. – Сделай так, будто она случайно упала по дороге сюда.

– Поиграем, ведьма?

Вот чёрт. Зрачки резко расширяются. Лучше бы он молчал до конца своей жизни и не сотрясал воздух противным высоким голосом. Линчевать его внутри собственной головы не получается. Сознание гаснет после нескольких вспышек боли. Тьма проглатывает её как маленькую таблетку хлорпромазина 2 : быстро и незаметно.

2

Хлорпромазин (CPZ), продаваемый, в частности, под торговыми марками Торазин и Ларгактил, является антипсихотическим препаратом. Он в основном используется для лечения психотических расстройств, таких как шизофрения.

ГЛАВА 2

Гидеон проводит ладонью по лицу, наивно полагая, что это снимет усталость. Если честно, становится только хуже. Последние силы он оставил в кабинете доктора Штайнера, когда тот вручал документы новой пациентки, как священный Грааль.

Он чиркает бензиновой зажигалкой, а затем достаёт сигарету правой рукой. Курить в собственном кабинете запрещено, но когда Гидеона волновало что-то кроме себя? Тем более, сейчас. Вишня оседает на слизистой. Грудь неприятно сдавливает. В последнее время невинная затяжка обращалась лёгким кашлем. Но, как и все врачи, этот тоже не спешил обследоваться. «Реакция на стресс» – за таким невинным предложением обычно прятался Гидеон.