Безумно влюблен

– Отвратительная, млять, идея, – бормотала Лада.

Широкова предпочла не смотреть в зеркало. Совесть не позволяла. Пара тряпочек абсолютно не закрывали ее. С большим удовольствием Ладка натянула бы на себя комбинезон, а еще лучше – осталась бы дома.

– Парик! Чуть парик не забыли! – прошипела Поля.

Парик благополучно был водружен на положенное место, как и маска. Шелковые завязки прочно удерживали единственное спасение Лады от неминуемого позора.

– Ты уж постарайся, Ладушка. Сама понимаешь, судьба всего рода Архиповых в твоих руках! – заявила Полина и подняла два больших пальца вверх.

– Не нагнетай, а! – насупилась Лада и влезла в торт.

***

Тимофей Архипов в свои двадцать семь являлся опорой и надеждой отца не только в бизнесе, но и в продолжении рода. Хотя, род и без Тима было кому продолжить. А что касалось бизнеса – тут, да, на Тима возлагалась нешуточная ответственность. Отец мог спокойно отойти от дел, но продолжал заниматься строительной империей Архиповых. Тимофей пошел по стопам отца.

Архипов потянулся за бокалом. Крепкий алкоголь слегка притупил все чувства.

Тим залпом допил все, что оставалось в бокале. Пацаны веселились на полную катушку. Отмечали прощание Тима с холостяцкой жизнью. А самому Архипову было гадко от этого мероприятия.

– Тимофей Владиславович, вас ждут в отдельном кабинете, – обратился к Тиму управляющий клуба.

– Чего хотят?

– Небольшой подарок от ваших друзей, – осторожно ответил админ.

Тим не очень любил сюрпризы. Предпочитал все контролировать. Но друзья ведь старались. Надо принимать подарки.

Тим взглянул на веселящихся парней. Богдан Широков – лучший друг Архипова, и Даниил. Даня был племянником Тима, сыном старшего брата. Но пятилетняя разница в возрасте позволяла считать Даньчика братом.

Ладно, походу, заняты братки. Потом поблагодарит, после.

Архипов на ходу стянул пиджак. В клубе было душно. Бросил вещь охраннику и послушно последовал за управляющим. Признаться, и самому стало любопытно, чего там такого таинственного сообразили для него пацаны.

Тим вошел в комнату один. Управляющий остался в коридоре, там же и охрана.

В полной темноте молодой человек сделал два шага. Зажегся софит. Луч света был направлен на бутафорский трёхъярусный торт. Одна стена помещения была зеркальной, и отражение создавало странные иллюзии в голове Тима. Ну или он все же успел опьянеть достаточно сильно.

– Мда... – протянул Тим, сунув руки в карманы.

Не сказать, что от пацанов Тимофей ожидал чего-то эдакого. Но уж явно не проститутку, выпрыгнувшую из торта.

Заиграла музыка. Тимофей снисходительно склонил голову набок. Стало даже любопытно, что за девушка может уместиться в такую коробку.

Крышка сползла с верхнего яруса. Показалась темноволосая макушка. Луч света скользнул по волосам и тут же задержался на груди и плечах танцовщицы.

Очень медленно, в такт музыке девушка начала подниматься. А Тит ощутил, как кровь мчится быстрее. Два блестящих треугольника с ниткой ничерта не скрывали женскую грудь. Кончики волос касались пышных полушарий. А две полоски спускались перекрестием на живот. Два ремешка поперек плоского, аккуратного животика.

Тим расплылся в широкой хищной улыбке. Он не понимал, что смотрит, не отрываясь, на эти ремни. И едва сдерживает нетерпение. Он хочет увидеть больше. Хочет еще!

А дальше – крутые бедра с таким же треугольником, ничерта не скрывающим. Тим мог поклясться, что это были самые охренительные женские бедра в его жизни.

– Твою мать! – прошептал Тим, когда увидел, как стройная бесконечно длинная нога взметнулась вверх.

Убойная растяжка у девчонки. Хотя, ей ведь положена именно такая. Она же стриптизерша.

Тим рухнул на единственный диван и продолжил пялиться на танцовщицу.

А со спины она была не менее красивой. Точеные косточки, к которым хотелось не то, чтобы прижаться ртом. Сожрать хотелось.

Тим ошалело моргнул. Тряхнул головой. Сжал кулаки до хруста и сам же заставил себя их разжать.

Что ж, он же не просил такого подарка. Подарок сам заявился к нему!

Девчонка дала себя рассмотреть. Двигалась в такт музыке. Извивалась, точно дикая кошечка. Тим прикипел взглядом к упругой попке. Ладная, аккуратная, аппетитная. Крохотный клочок ткани дразнил Тима, навевал только одно желание – трахнуть.

А девочка прогнулась так, что Тима сквозь зубы беззвучно выругался.

И вдруг в длинных пальцах девушки оказалась черная плотная лента. В танце малышка приблизилась к Тиму. Ее лицо оставалось в тени, да и маска надежно скрывала. Но Архипов. уже понял правила игры.

– Нельзя смотреть?

Голос казался Тиму чужим. Но плевать. К чертям все. Нахрен!

Тим послушно повязал ленту на глаза. Рукой он успел перехватить тонкое запястье прежде, чем девушка отодвинулась от него.

Потянул на себя, заставил оседлать его бедра.

Играй, девочка! Раз уж вляпалась в такой вот подарочек.

Под жадными ладонями Тима оказалась горячая гладкая бархатистая кожа. Все воспринималось невероятно остро. Наверное, потому что он не видел ничего. Полагался на другие органы восприятия. Старший брат Марк как-то рассказывал, каково это – быть слепым. Вот и Тима сейчас чувствовал себя беспомощным, и одновременно, всемогущим.

Он притянул девчонку еще ближе. Еще. Заставил прогнуться так, что грудь оказалась в сантиметре от губ.

Ощутил, как на его плечи легли девичьи ладони. Надавили, отталкивая.

Тим сделал вид, что не заметил сопротивления. Мы ведь играем, девочка?!

Его руки надавили на поясницу. Тим ощутил, как член упирается в развилку бедер. Надавил сильнее, давая прочувствовать возбуждение.

А свободной рукой нащупал затылок. Парик? Значит, она не брюнетка? Блондинка? Рыжая?

Почему-то Тима еще сильнее возбудила эта неизвестность.

Архипов надавил сильнее. Безошибочно отыскал влажные сладкие на вкус губы.

Его основательно встряхнуло от этого поцелуя. Блядь! Походу, он и не целовался по-настоящему прежде. Вот сейчас, в двадцать семь, познал вкус реального поцелуя. И не с девочкой из приличной семьи, а со шлюхой. Пусть и с красивой.

Рукой на крутые бедра. Надавил. Сильнее. Плавно. Рвано. В такт музыке.

Твою ж мать! Они трахаются уже. А он не успел даже штаны снять!

Она попыталась отпрянуть. Вновь надавила ладонями на его плечи.

Не пустил.

***