Безумное такси

– Это машина отца. Так и не успел обкатать, - заметил он горестно, загружаясь на место водителя.
– Ну что, поехали?

Меня выбросишь через четыре квартала, нужно зайти кое к кому по делам, - объявил Роман Юрьевич, поудобнее устраиваясь на кожаном сиденье.

– В полдвенадцатого ночи дела?
– изумилась Лиля.

– Дела, котик, вершатся круглосуточно, - нравоучительно изрек Роман Юрьевич.
– Иначе... ты отлично знаешь поговорку "Под лежачий камень вода не течет".

Если быть точным до конца - Ниязов уже на всякий случай подыскивал себе надежное алиби.

После того, как высадили шефа "Линии плюс", Владик домчал их без проблем. Не доехав до дома метров пятьдесят, припарковался в тени огромного дерева.

– Люди спят, зачем лишний раз тревожить шумом двигателя.

– Какой заботливый, - Лиля насмешливо уставилась на него, прежде чем выйти из машины.
– Жена там, небось, заждалась уже с детишками...

– Какая ещё жена!
– возмутился Владик, затем спохватился.
– Ах да, жена... она уже привыкла к таким вот командировкам.

– Ну, чао, женатик, - Нина с другой стороны сделала ему ручкой.

Они торопливо поднялись на свой этаж.

– Ой, не могу, умираю - писать хочу!
– со смехом приплясывая на месте, Лялька быстро отперла дверь и, бросив сумочку в прихожей, понеслась к санузлу. А Нинка все топталась и топталась у своей двери, пытаясь повернуть ключ рукой, в которой был зажат подаренный букет роз...

Выйдя из туалета, Лиля направилась в прихожую, чтобы как следует запереть входную дверь. И тут услышала три хлопка - словно из пневматической винтовки.

– Снова Нинка сумочку обронила...Но не трижды же.

Она рывком распахнула дверь и увидела удалявшуюся вниз спину, обтянутую кожей куртки. А Нинка сидела спиной к своей двери прямо на лестничной площадеке с широко раскрытыми глазами. И кровь стекала из уголка её рта прямо на белую блузку. А вокруг были рассыпаны прекрасные алые розы...

Услыхав звук открывшейся двери, убийца оглянулся.

– Ты-ы?
– Лялька в изумлении округлила глаза.

– А почему бы и нет?
– усмехнулся тот, поднимая пистолет с навинченным на ствол глушителем.

Лялька хотела толкнуть, закрыть массивную дверь со встроенным в неё стальным листом - она защитила бы, оберегла...И не успела - первая же пуля вошла ей точно в лоб.

Глава 22. Н Е Б Ы В А Е Т В С Т Р Е Ч Б Е З Р А С С Т А В А Н И Й .

На кладбище было много народа. Очень много. Кроме представителей трудового коллектива "Линии плюс", администрации, здесь присутствовали очень солидные люди - те, которым фирма помогла подобрать и построить жилье по вкусу и подобию. Присутствовали и те, кто просто общался с Лилей и Ниной, но таких было мало и они стояли обобщенной кучкой, перешептываясь о чем-то своем.Не было лишь самого шефа фирмы "Линия плюс" - накануне ему срочно пришлось вылететь в Германию для подписания контракта на поставку дополнительного элитного оборудования для сдаточного объекта-новостройки. Ему сообщили о гибели его заместителя по мобильнику и он прямо из Германии отдал распоряжение предоставить для погребения неограниченные средства из его личного директорского фонда. Так что все, что осталось Толяну - это настоять на том, чтобы могилы Ляльки и Нины были рядом - так же, как и их фотографии на одном большом памятнике из чистого уральского мрамора.

Неподалеку хоронили ещё кого-то. Возле могилы толпились в основном молодые люди. Гора венков, огромный памятник из бронзы с нержавейкой - как видно, кто-то из очень влиятельных особ.

Пока наемный ритор читал надгробную речь, Толян оглядывал толпу, его окружающую. Были здесь и представители внутренних органов, коим так или иначе приходилось соприкасаться с деятельностью фирмы "Линия плюс", и все они без исключения были облагодетельствованы Лилианой Викторовной от лица руководства фирмы очень солидными пооощрениями. В денежном эквиваленте, естественно.

Толян постоял ещё немного. На смену ритору пришел подполковник милиции, который прочел пламенную речь о том, что те, кто замахнулся на эти вот две совсем ещё молодые жизни, будут все-равно пойманы и понесут заслуженное наказание. Послушав его, Поняков вздохнул, ещё раз взглянул на бледное лицо Ляльки с широкой черной лентой на лбу, и тихо пошел с кладбища. Как же, будут пойманы, да ещё и наказаны. В стране девяносто шесть процентов нераскрытых заказных убийств, но и оставшиеся четыре процента явно натянуты. Да пошли вы все со своими клятвами и обещаниями! Будто они вернут теперь Ляльку. Или загубленную молодость. Или подорванную веру в любимое Отечество, которое разворовывают прямо на глазах...

Толян сидел в баре на вертящемся стульчаке и по-тихому в одиночестве поглощал водяру, которая почему-то не забирала его нисколечки. Наконец, озверев окончательно, он грохнул массивным кулаком по мраморной столешнице и яростно уставился на бармена.

– Ты что же, гад, меня минералкой поишь, а?

Тот невозмутимо плеснул из той же бутылки водки на мраморную стойку и чиркнул зажигалкой. Фукнуло голубое пламя и весело заплясало, чуть колеблясь, по лужице разлитого пойла. Толян сник и задумался.

– Извини, братан, но явный дискомфорт в организме порождает всякин низменные желания. А знаешь, почему я наехал на тебя?

Парень по другую сторону стойки внимательно взглянул на него, но в глазах его - Толян готов был поклясться, плясали веселые чертики. Ну ничего, счас он его срежет.

– Потому что у меня за душой нет ни копейки, чтобы расплатиться за это вот пойло, - он хихикнул, вывернув наизнанку свое шикарное портмоне из антилопы.
– Так что можешь начистить мне морду в счет оплаты, я даже руки за спину спрячу. Если тебе интересно, конечно. Но я закажу еще.

Бармен нырнул рукой под стойку и быстро нашвырял на столешницу долларовых бумажек с добавлением мелочи.

– Шестьдесят восемь долларов и тридцать семь центов - сдача со ста долларов.

Вот гадство - бар был ещё и валютным.

– Ты хочешь сказать, что занимаешь мне сто долларов, - уточнил Толян.

Бармен отрицательно помотал головой

– У нас в долг не отпускают.

– Тогда что же ты хочешь сказать?
– Толян задумчиво уставился на него - водка все же тормозила его творческое мышление.
– Ага, ты хочешь сказать, что за выпивку уплачено?

– Совершенно верно, - невозмутимо подтвердил бармен.

– Именно сто долларов?

– Ну да.

– И эти баксы, что сейчас лежат на прилавке...то бишь на стойке - это моя сдача.

– Верно.

– Что ж, тогда продолжим. Налей-ка мне виски.

Бармен налил. Толян выпил.

– Теперь налей бренди.

Налили - выпил.

– Напоследок рому хочу.

А вот это он уже не помнил, выпил или нет - дальше в памяти сплошной провал - как в засвеченной фотопленке...

Очнулся он вроде бы в знакомой комнате, и вроде бы в незнакомой. Но факт, что он здесь уже был. Огромная круглая кровать, тяжелые портьеры на громадных окнах... да это же спальня Анжелы. Как-будто и не выходил он из неё в народ - к ребятам на стройку, а затем...на кладбище. А может, не было всего этого кошмара? Просто приснился очередной дурной сон, как в тот раз про саркофаг.