Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

Последним снимком была надпись на зеркале. Подруги добрались до нее и притихли. Женька тоже не проронила ни слова.

– Поздравляем! – наконец произнесла Галина.

Женька кивнула и убрала телефон в сумочку. Близкие люди часто все понимают без слов.

– Любишь хризантемы? – проследила за ее взглядом Сонька.

– Да… - мечтательно вздохнула Женька. – Но именно такие – золотые. Они как солнечные зайчики, или капельки лета. Эти – настоящие!

– Кстати, ты права! – улыбнулась Галина.
– «Хризантема» с древнегреческого переводится как «золотой цветок». Истинные хризантемы действительно золотые.

Женька хотела сказать, что Ромка как раз знает греческий, и латынь, и польский, и тоже любит филологические казусы, и…

– А раньше ты терпеть не могла желтые цветы! – произнес внезапно совсем рядом задумчивый мужской баритон. – Считала их символом разлуки.

Женька не видела говорящего, но голос узнала. Когда-то она была готова отдать все, что угодно, чтобы снова его услышать. Или чтобы не слышать больше никогда?

Да, голос принадлежал ему. Тому самому, про которого Ромка во время разборок – ох, нашли, чем заниматься, столько времени по глупости потеряли!
– язвительно интересовался: «Куда девался, который по большой и светлой? Первый самый?»

Женька глотнула кофе, аккуратно поставила чашку на место. Удивительно, но рука не дрогнула, ни капли напитка не выплеснулось на блюдце.

– Вкусы порой меняются!
– беззаботно произнесла она и обернулась: - Привет, Антон!

Сидящий за соседним столиком посетитель лет тридцати с небольшим – надо же умудрился подойти незамеченным!
– действительно оказался старым знакомым из юности. Больше, чем просто знакомым, конечно: первая любовь, первый мужчина, тот, чью фамилию Женька мечтала носить и даже втихаря придумывала себе новую подпись, тот, который…

– Шел мимо, - пояснил он, разглядывая Женьку. – Не мог понять – ты или не ты, решил зайти проверить.

– Настолько изменилась? – Женька опустила ресницы, пряча лукавый взгляд. – Что поделать – старость никого не красит.

Сонька возмущенно зашипела, Галина подавилась смехом.

Дождь усилился – с навеса на напольное покрытие побежали тоненькие струйки. Хризантема запахла ярче.

– Изменилась, - подтвердил Антон. – Женщинам принято говорить, что они все те же, что и в восемнадцать, но тебе перемены пошли на пользу. Выглядишь стильно и эффектно, я бы сказал - дорого.

Подошедшая официантка в коротком платьице и фирменном голубом фартучке стряхнула капли дождя с мокрой челки, стрельнула глазами в сторону Антона и поставила перед ним чашку с горячим напитком.

Женька уловила знакомый горьковатый аромат и улыбнулась:

– А ты, гляжу, по-прежнему любишь имбирный чай.

Антон обернулся к Соньке и Галине:

– Добрый вечер, дамы! Позвольте похитить вашу подругу на несколько минут?

И указал на стул рядом с собой:

– Жень, иди сюда, поговорим, неудобно кричать через проход.

Женька поймала себя на мысли, что ей совсем неохота пересаживаться к Антону: еще не наболтались с подругами, не обсудили предстоящую Сонькину свадьбу, не посмотрели фото Линкиной Василисы.

Но вежливой причины отказа на ум не пришло.

– Я ненадолго! – весело подтвердила Женька девчонкам и, прихватив чашку с кофе, быстро перебежала под дождем за столик Антона.

Он тоже изменился за восемь лет, что они не виделись: слегка раздобрел, раздался в плечах, взгляд стал жестче, на лбу появились две, пока еле заметных залысины. Но по-прежнему оставался привлекательным мужчиной: блестящие волосы цвета вороного крыла, голубые глаза, волевой подбородок, изящный нос с горбинкой.

Женька отхлебнула кофе и встретилась взглядом с бывшим. Столько раз представляла себе эту встречу, обдумывала до мельчайших деталей, мысленно проживала про себя, а теперь, когда это случилось на самом деле…

Удивительно, но ей было абсолютно, прямо таки железобетонно все равно. Аж обидно! Точь-в-точь, как в детстве, когда мечтала-мечтала о кукле Барби, а когда получила ее под елочку, оказалось, что и ноги у той тощие, и волосы, как пакля, и выражение лица глупое. А, может, просто переросла?

– Шампанское за встречу выпьем? – нарушил паузу Антон.

– За рулем.

– Машиной, значит, обзавелась… - он глотнул чая и посмотрел на ее руки. – А мужем пока нет.

Женька многозначительно изогнула бровь, но комментировать не стала. Много чести.

– Сам-то как? – спросила она.

– Тоже свободен, - Антон побарабанил пальцами по столу, размазывая прилетевшие на край дождинки. – Развелся в прошлом году. Тесть умер, Людка раскабанела, что свиноматка – килограммов сто живого веса.

– Дети есть?

– Да, плачу алименты на двоих.

Женьку уже начал утомлять этот разговор, но воспитание – оно в крови:

– А тетя Ира как поживает?

– Мама по-прежнему, - Антон посмотрел на ее ноги. – Работает, бегает на шпильках, о тебе иногда вспоминает.

– Передавай привет! – улыбнулась Женька и допила кофе. – А мои уже на пенсии: дача, коты, сериалы по телевизору. Правда, папа в последнее время всерьез решил вернуться в науку: написал несколько статей про верования народов Сибири, планирует…

– Погоди!! – изумленно перебил ее Антон. – Твой отец что – еще жив?!

И, очевидно осознав, как это прозвучало, сразу исправился:

– Хотел сказать – я очень рад!

– Папе сделали успешную операцию. Больше, чем полгода стойкая ремиссия. Уже вовсю ходит.

– И по-прежнему имеет связи и вес в научных кругах… - задумчиво пробормотал Антон и откинулся на спинку стула: - Жень, а что если…

В этот момент у него зазвонил телефон.

– Да, Алексей! – поморщившись, ответил он.
– Прямо сейчас? Понял, лечу.

Антон поднялся с места и жестом подозвал официантку.

– Извини, срочная встреча с партнером! – пояснил он Женьке. – Был рад увидеться.

Она еле заметно пожала плечами и пробормотала подходящие случаю вежливые слова.

Едва Антон вышел из кафе, Женька почувствовала, как кто-то обнимает ее за плечи.

– А чего не сказала, что замуж выходишь? – послышался в ухе взволнованный Сонькин голос. – Чтобы его окончательно жаба задавила!

Женька со смехом обернулась к подругам: