Безумный рейс

Инопланетянин печально понурил голову.

– За любопытство поплатился, - признался он. – Я рассказывал, что у нас в последнее время люди стали появляться. Ну так вот, наши в основном от них в подземном городе прятались. На всякий случай. Мы вообще не думали, что эти существа разумны, у нас такие крупные только звери. Решили потихонечку понаблюдать, понять, откуда такие взялись. А мне, как всегда, больше других интересно. В общем, высунулся неосторожно, а тот человек меня схватил – и сразу в клетку. Я даже разрядом его как следует ударить не успел. Ну, а потом – космический корабль, только я тогда ещё не знал, что это такое, и языка не понимал. Перепугался, конечно, но любопытство страх временами пересиливало. Потом мы остановились, и я чувствую – планета другая!

– Как чувствуешь? – не сообразила в первый момент я.

– Не знаю. Чувствую.

– Электромагнитное поле! – Я, наконец-то, припомнила то немногое, что было известно о длинноклювах, и то, за что Хоббит чуть не поплатился жизнью.

– Может быть и так, - покладисто согласился он. – В общем, потом клетку наружу вынесли, вижу – караул! Точно не моя планета, всё другое, людей – видимо-невидимо. Занесли меня в какой-то дом со столиками, передали другому человеку. То есть теперь я понимаю, что продали, а тогда мне вид ваших денежных карточек ни о чём не говорил.

– Продали? – нахмурилась я. – Ты уверен? Не передали в центр классификации инопланетных животных?

– Вот это ты сейчас очень сложно сказала, - пожаловался длинноклюв. – Но точно могу сказать, что продали. И никаких центров. С рук на руки. Меня потом ещё два раза так продавали.

– Документов никаких не подписывали? – продолжала настаивать я.

– Ты что, маленькая? – удивился Хоббит. – Кто же, покупая контрабандный товар, документы станет подписывать?

– Именно в этом я и хочу разобраться. – Я гневно сверкнула глазами в ответ на замечание о собственной незрелости. Не слишком ли кто-то здесь зазнаётся? – Скажи, а ты случайно не знаешь, на какой планете тебя в первый раз продали?

К концу вопроса я почувствовала себя неловко. Оказывается, разговаривать с живым существом напрямую о том, что к нему относились, как к вещи, чрезвычайно некомфортно, даже если оно очень сильно похоже на зверя. Может быть, потому, что зверь – это тоже не вещь?

– Может, ты название слышал и запомнил? – добавила я, спеша как-то замять тему купли-продажи.

– Название не запомнил, - признался Хоббит. – Но там было очень много людей с такими тряпками на лицах. Там, где глаза, ткань потоньше. Большинство так ходили.

– Эль Кроз… - прошептала я. И поспешила объяснить: - Та самая планета, откуда прибыли Грэм и сотоварищи. Точнее, их предки. Помнишь, они так слёзно жаловались на технику? Это на их родной планете в ходу специальные аппараты, которые по чертам лица и мимике определяют характер и настроение человека. Называются МИ – «Момент истины». На большинстве планет такие штуки запрещены, и надзор за этим делом очень строгий. А на Эль Кроз в моду вошли те самые платки, о которых ты говоришь. Никому не хочется, чтобы его читали, как открытую книгу. Ты уверен, что именно туда попал в первую очередь?

– Абсолютно. А разве это важно?

– Очень важно. Потому что Эль Кроз – это центр контрабанды животных. Тогда выходит, что тебя похитил браконьер и продал контрабандистам… А к профессору Орзи как ты попал? В наш институт?

– Так этот ваш Орзи был последним, кто меня перекупил. Четвёртым, говоря точнее.

– И никаких документов тоже не подписывал?

– Говорю же, что ты смешная!

На этот раз шпильку я пропустила. Откинула голову назад и громко застонала. Озарение выбило из колеи, но я сжала пальцами виски и усилием воли вновь запустила мыслительный процесс. Выходит, заведующий соседней лабораторией польстился на незаконно ввезённое, но интересное с точки зрения науки животное. Нелегально приобрёл его у сомнительной личности, как-то оформил в институтской лаборатории и временно даже поместил к нам, к соседям, возможно, в стремлении запутать следы. О том, что Хоббит – представитель ещё не открытой разумной расы, никто, конечно же, не подозревал, а маленьким инопланетным зверьком полиция не заинтересовалась. Профессор собрался проводить свой эксперимент и делать очередной прорыв в науке, а я… А я, получается, ни в чём не виновата! Я выкрала – да нет, не выкрала, забрала! – из лаборатории животное, которое было приобретено нелегально! Селить его в институте и тем более проводить эксперименты Орзи не имел права. Поэтому и не было в базе данных «Галалэнда» никакой информации по моей «преступной деятельности»: профессор попросту не подал на меня жалобу в полицию! Ведь если бы подал, моментально вскрылось бы его собственное преступление.

Я поискала глазами бутылку воды, нашла, отвинтила крышку и поспешила сделать несколько крупных глотков. Горло, вместо того, чтобы успокоиться, наоборот, отреагировало позывом к кашлю, но это не имело сейчас значения. Выходит, у меня ещё ничто не потеряно? Я не нарушала закон, меня не преследуют власти Новой Земли, я могу спокойно возвращаться домой и заниматься научной деятельностью? Единственный мой грех – в том, что я исчезла, никого об этом на работе не предупредив? Это, конечно, нехорошо, но по сравнению с ограблением лаборатории – право слово, мелочь. Надо как можно скорее связаться с Ноэлем, моим непосредственным начальником, и постараться всё ему объяснить… Или не всё, но, во всяком случае, то, что возможно. Он – хороший человек, адекватный, он поймёт.

Нет, стоп. Отставив бутылку, я прижала ладони к пылающему лицу. Не надо пороть горячку, один раз я так уже сделала, и результаты вышли, прямо сказать, внушительные. Сначала следует обратиться к Брэну и попросить проверить, что реально написано обо мне в базе «Галалэнда». Не появилась ли там информация о том, что меня разыскивает полиция? Ведь данные обновляются всякий раз, как мы приближаемся к обитаемым планетам и трансляционным станциям. Вдруг за это время что-то проскочило, а никто просто не обратил внимания? А вот если окажется, что всё чисто, тогда надо связаться с Ноэлем. А ещё прежде – с родителями. Они, конечно, привыкли к тому, что я живу своей жизнью в далёком городе, и на конференции летаю, словом, даю о себе знать не каждый день, но в этот раз получился перебор. Если бы меня разыскивала полиция, я не могла бы себе позволить послать им весточку, но раз всё это время я была излишне пессимистична…

Поделиться своими соображениями с Хоббитом я не успела: внезапно воздух сотряс вой сигнала тревоги. Спустя пару секунд сирена затихла, а вместо неё прозвучало неожиданное:

– Марина Гинсбург, Тимоти Далтон, срочно пройдите к клеткам! Всем остальным немедленно покинуть первый этаж, запереться в личных каютах либо кают-компании и ждать дальнейших приказаний!

И снова режущее слух гудение.

Я перевела ошалелый взгляд на длинноклюва.

– Похоже, кто-то опять окажется крайней, - флегматично констатировал он.

Дожидаться лифта я не стала, сбежала по лестнице настолько быстро, насколько позволяла толпа движущихся навстречу ВБС-ников. Стремглав примчавшись к нашему мини-зоопарку, обнаружила там капитана, старпома, Картера и ещё пару солдат с оружием наперевес. Буквально несколько секунд спустя к нам присоединился запыхавшийся Тим. Не откладывая объяснение в долгий ящик, Макнэлл указал на распахнутую дверцу пустой клетки. Глаза мои округлились и едва не полезли на лоб. Это уже не жаждущая поцелуев фрогга, тут всё на порядок серьёзнее. Дуэллийский лионтари – зверь опасный. Крупный, мощный, напоминающий покрытого металлическими чешуйками льва, он, правда, не был пока замечен в поедании гуманоидов, но мясом млекопитающих в целом не брезговал. Я бы поставила три против одного, что он не нападёт на человека, но в нынешних обстоятельствах и такая вероятность не радовала.

– Кто-нибудь видел, когда и куда он пошёл? – спросила я.

Разбираться, каким образом открылась запертая на новый замок клетка, было не ко времени. К счастью, и капитан отлично понимал, что момент не подходит для разбирательств и обвинения меня в профнепригодности. Этот этап безусловно настанет, но прежде следовало вернуть зверя на место.

– Неизвестно, - просто ответил он. – Его отсутствие обнаружили несколько минут назад. – Он сверился с часами. – Шесть минут, если быть точным. Куда, с вашей точки зрения, он мог пойти? И сколько понадобится человек, чтобы с ним справиться?