Безумный зов небес

— Тебя… потом, — сонно сказал Улхсотот. — Если… найдёшь ещё два. Моя очередь.

Его голос снова поменялся. Казалось, после получаса разговора я мог бы и привыкнуть, но это каждый раз выбивало из колеи. Задавая новый вопрос, он звучал как умудрённый жизнью, но доброжелательный мужик, снисходительно расспрашивающий подростка:

— Ну так что, девчонка-то какая нравится?

И без перехода, высоким и манерным голосом:

— Или… не девчонка?

— Нравится, — сказал я сквозь зубы. — Девчонка. Моя очередь. Из-за чего ты проснулся?

— Из-за… шума. Моя очередь. Как зовут?

Я не мог рассказать ему об Эми. Ни за что. Даже если бы она не была богиней, даже если бы она не спасла меня. Этот урод не заслуживал даже крупицы знания о ней.

— Действие, — мрачно сказал я.

— Даже так… — протянул он булькающим голосом, на этот раз явно довольный собой. — Подпрыгни. Пару раз.

— Чего?

— Прыгай. Мне… нет дела до твоих действий. Проиграешь… и всё равно останешься тут.

Я проигнорировал эту угрозу и изобразил два крайне посредственных прыжка, после чего задал новый вопрос о его пробуждении. Но Дремлющий снова отмахнулся, и стало ясно, что эта тема для него не болезненная, а просто неинтересная. Я переключился на вопросы о его домене, Архипелаге Затмения, но он и здесь отморозился. В ответ я получил ряд личных вопросов о семье и доме, которые меня не слишком затруднили. Только вот время работало отнюдь не на меня — с каждой минутой я всё сильнее хотел спать, и был на девяносто восемь процентов уверен, что если меня срубит во время игры, это будет засчитано как поражение.

Чем же его достать?..

— Где находятся нетронутые скверной Церкви Спокойствия? — выдал я то, что мой мозг посчитал за сложный вопрос.

— Понятия… не имею, — отозвался Улхсотот с некоторым удивлением. — Знал бы, они были бы… тронутыми. Очень тронутыми. Моя очередь. Где находятся нетронутые скверной Церкви Спокойствия?

— Не знаю. Моя очередь. Когда ты родился?

— Когда звёздный свет обжигал, словно совершенный лёд. Когда земля и небо сходились в неистовом соитии, заливая всё вокруг своими соками. Когда не было… скучно. Моя очередь. Почему… интересуешься Церквями?

Дьявол. Так банально, так тупо попасться. Он моментально нащупал слабину и повернул мой вопрос на сто восемьдесят. Если я честно на него отвечу, он узнает об Обители — и об Эми.

— Действие, — процедил я.

У меня не осталось запасных вариантов и тем, на которые я мог позволить не отвечать. Усыпальница Фергала всё больше и больше погружалась во мрак — или это мои глаза перестали различать свет. Я даже не был уверен, обновлял я «Вспышку» или нет, вал вопросов Улхсотота раздавался со всех сторон, иногда — одновременно. Вся моя жизнь до Анимы, моё детство, мои решения, мои неудачи, мои потаённые страхи и постыдные желания — всё это я вываливал наружу без остатка. Что я спрашивал в ответ? Что он отвечал? Витиеватые образы, галлюцинации, грёзы, облечённые в бессмысленные слова. Но Улхсотот не лгал, а значит, я даже не мог уличить его в нечестной игре.

У меня оставалось всё меньше сил на то, чтобы даже ворочать языком, не то что думать. Лишь болезненные вспышки гнева слегка разгоняли эту бесконечную сонную муть, хотя с каждым разом их становилось всё меньше. Дремлющий… да чтоб ему провалиться в его грёбаную Бездну до окончания веков. Прямо на месте и прямо в Бездну, прямо…

— Мой черёд, — медленно сказал я. — Что… что такое Бездна?

— Бездна — это сон, — ответил он без малейшей запинки, и я понял, что опять промахнулся. — Бездна — это… это… действие.

Я с глухим отчаянием ждал, когда за бессмысленной фразой последует «моя очередь», но Улхсотот молчал. Лишь спустя несколько секунд я заново прокрутил в голове его фразу и до меня дошло. Хотя здесь, пожалуй, стоило убедиться.

— Прости, ты сказал…

— Действие, — повторил он. — Загадывай.

У меня был заранее припасён вариант, но из-за бесконечного разговора он почти выскочил из головы. Пришлось потратить драгоценные крохи ментальной энергии, чтобы вспомнить — и изложить.

— Сними с Юки… сними со всей стаи Мэйв проклятие. Они его не заслужили.

— Я никого… не проклинал, — равнодушно прогудел Улхсотот. — Её проклятье… пусть она и снимает.

Я потратил ещё несколько оставшихся крупиц мыслей, чтобы вспомнить слова Маэстуса.

— «Снять любое проклятье можно только обратившись к специалисту более высокого класса». Я же не прошу тебя снять моё. В их проклятии — часть твоего безумия. Освободи их.

Потянулись секунды тишины, но в конце концов Улхсотот издал новый зевок — раза в два длинней прежнего.

— Сделано. Вернул… мою часть. Остальное… сами.

Это значило, что нарастающая депрессия при удалении от Убежища никуда не уйдёт, но хотя в какой-то момент она не перерастёт во всепоглощающее чудовищное бешенство. Наверное, при текущих обстоятельствах я не мог требовать большего.

Особенно учитывая то, что меня от полного отключения отделяло ровным счётом ничего. Сейчас его черёд задавать вопросы, и следовало сосредоточиться хотя бы настолько, чтобы выдать пару слов в ответ. Но Дремлющий снова молчал, будто заснул вперёд меня, так что я даже решился поднять на него глаза. Нет, он был в сознании, но смотрел не на меня, а на лик Фергала Защитника, застывший на главном корне Мёртвого Древа.

— Великий друид, — сказал он чистым и красивым мужским голосом, подходящим для исполнения баллад. — Великий враг. Корни, которые он призвал, сковали меня на четыре дня. Если бы ему помогли, он мог бы снова погрузить меня в дрёму.

— Ссаный недоумок, — прошипел он тонким, срывающимся голосом, подходящим героиновому наркоману с запущенной ломкой. — Вшивый древолюб. Я удушил его собственными корнями, пока его глаза не лопнули как перезрелые вишни.

— С ним было так весело.

— С ним было так весело.

Как и раньше, голоса Дремлющего снова слились в один.

— Но… недолго.

Я не знал, что на это ответить и нужно ли было отвечать вообще. Иссушенная голова снова повернулась ко мне, и я опустил взгляд.

— Два — два, — сказал он в своей обычной сонной манере. — Продолжим… в другой раз.

Мир, кажется, остановился ненадолго, прежде чем снова прийти в движение.

— Серьёзно? — выдавил я, не до конца поверив в услышанное. — В другой раз? Когда?

— Когда… нибудь. Ты узнаешь… первым.

В моей голове пронеслось ужасающее подозрение.

— Если ты планируешь оставить меня тут…

— Перенесу… наверх, — безучастно сказал Улхсотот. — Как и обещал. Моё слово… крепче… сна.

Остатки сил, физических и ментальных, одновременно покинули моё тело, и я заснул до того, как окончательно свалился на пол.

Глава двенадцатая

— Ну ты и соня. Тебя даже вчерашний шторм не разбудил.

Ироничный голос, раздавшийся у меня над ухом, принадлежал не Улхсототу. Он принадлежал Уиллу Льюису, единственному и неповторимому… если, конечно, Дремлющий его попросту не сымитировал, чтобы как следует надо мной поиздеваться.