Безумный зов небес

Вниз и вниз, по коридорам статуи-небоскрёба имени Отчаяния, которые с его воскрешением не стали ничуть приятнее. Я молча следовал за ним, пока вдруг не вспомнил, что хотел кое-что спросить — о теневых «приставах», у которых я выиграл в Сотню. Мой собеседник замедлил шаг и хмуро потёр лоб, вспоминая.

— Это страхи, — наконец сказал он. — Они слетелись ко мне, как мотыльки на огонь, и со временем тоже потеряли лица. Не знаю, смогут ли они однажды вспомнить себя.

— Страхи?

— Страхи темноты, страхи болезней, страхи неизвестности, — перечислил он. — Они такая же часть Обители, как и боги, и также попали под удар. Я ответил на твой вопрос?

Мы продолжили идти в тишине, пока не добрались до верёвочного моста. Здесь Отчаяние повёл рукой, и в воздухе открылся проход, ведущий во внешнюю Обитель. Я с тревогой взглянул на него, подозревая, что он всё ещё решил выкинуть меня и вернуть на цепи, но увидел в уголке его рта лёгкую усмешку — в первый раз за наше знакомство.

— Не бойся. Я осознал свою ошибку, и попытаюсь её исправить. Но чего хочешь ты, посланник?

Кажется, в Обители мне слишком часто задавали этот вопрос.

— Всего-то две вещи, — медленно сказал я. — Первая — выступи в суде на стороне защиты. Вторая…

Дверь, больше всего похожая на вход в аудиторию университета, разве что без номера. Дверь из простого старого дерева, которую я раньше никогда не видел, но она выглядела так, будто я входил в неё каждый день. Вокруг царил уже привычный хаос внешней Обители, даже больше, чем обычно — ведь дверь в комнату Эми находилась вне переплетения лестниц и платформ. Я бы никогда сам не нашёл к ней дорогу, если бы не помощь Отчаяния.

Я повернулся к нему, чтобы поблагодарить, но тот печально покачал головой.

— Прежде чем ты постучишь, — сказал он неожиданно мягко. — Я обязан предупредить тебя. Она не помнит тебя и никогда не сможет вспомнить. Она не ответит тебе взаимностью. Даже если ты поможешь ей, у неё на плечах останется весь мир, в сравнении с которым ты — никто.

— Я… знаю, — сказал я резко севшим голосом. — Догадывался.

— И всё равно постучишь?

Мне хотелось ответить десять вещей сразу. Что я просто хочу поговорить, что хочу помочь в любом случае, что отправился бы сюда даже если бы она меня ненавидела и презирала, что любой другой выбор был бы хуже, что…

— Попытка не пытка, — улыбнулся я.

И постучал.

Удивительно, но дверь, напоминающая вход в аудиторию, в самом деле вела в аудиторию. Более того, я и в самом деле был здесь несколько раз, только в виде бестелесного наблюдателя, висящего где-то под потолком. Чёрная меловая доска на дальней стене, придвинутые к стенам столы с закинутыми на них сверху стульями. Сквозь открытое окно ярко светило солнце, лёгкий ветерок нёс отчётливый аромат городского лета — цветов и травы, пыли и горячего асфальта.

Аудитория пустовала. Я подошёл к окну и посмотрел вниз — на беговом треке вокруг футбольного поля стояла Эми и с энтузиазмом махала мне рукой.

— Давай сюда! — крикнула она. — Спускайся по верёвке!

Спускаться по чему? Я опустил глаза на подоконник и только сейчас заметил прочную верёвку, привязанную к батарее под подоконником. А почему нельзя просто…

Обернувшись, я не нашёл двери в аудиторию — и вообще никакой двери. Ну да, чего я ждал, полноценного университета с коридорами, туалетами и лекциями? С другой стороны, меня ждал спуск по верёвке с высоты примерно четвёртого этажа, и спасибо Аниме, что моя сила и ловкость сейчас находились на вполне приемлемом уровне.

Верёвка кончалась где-то за три метра до земли, но где наша не пропадала? Эми уже ждала меня внизу, одетая в белую футболку с красными шортами, серые чулки до колен и белые кроссовки. Её волосы снова были заплетены в хвостики, и в целом она выглядела, как молодая звезда лёгкой атлетики. Я спрыгнул и приземлился. Она осмотрела меня с головы до ног и одобрительно кивнула.

— Отличный спуск!

Моё сердце билось чаще — то ли от неожиданных упражнений, то ли просто от возможности стоять с ней рядом впервые за долгие месяцы. Но не успел я открыть рот, чтобы ответить, она продолжала.

— Давай так, посланник, только без обид. Быстренько уточним, чтобы между нами не осталось непонимания. Ты за кого?

Её мелодичный голос и слегка дерзкий тон, её невероятные изумрудные глаза, её уверенная поза, её еле уловимый запах… Дьявол тебя побери, Макс, соберись! Что она вообще говорит?!

— Эм… — выдал я в ответ.

— Не «эм», а «Эми», и только для друзей.

Она отступила на пару шагов и нарочито непринуждённо засунула руки в карманы шорт.

— Уточню. Понимаешь, я здесь вроде как в тюрьме. Его честь господин Судья взял мою комнату, скомкал, как лист бумаги, и закинул в такой дальний угол, что случайно наткнуться нельзя. Вот так и выходит, что на суд тебя привёл Насиф, а сюда ты мог попасть, либо уговорив Пенни, либо подмазав Судью. И Пенни не из тех, с кем легко договориться.

Эми сделала небольшую паузу, но я вновь не справился с тем, чтобы ответить — на этот раз из-за приступа возмущения. И кстати, с Пенни я вполне себе нашёл общий язык, хотя под конец и не стал бы её просить рисковать.

— Я перефразирую, посланник, — сказала прекраснейшая девушка на свете, сощурившись на меня, как на что-то среднее между тараканом и бочкой с радиоактивными отходами. — Ты пришёл сюда, чтобы меня убить? Например этим новым мечом, что висит у тебя на поясе? Тебе придётся очень сильно постараться.

Я заткнул своё праведное возмущение. Я запихнул поглубже свою глупую влюблённость вместе с ворохом гораздо менее глупых чувств. Я глубоко вздохнул, медленно опустил руки на пояс и отстегнул ножны с Фениксом, позволив ему упасть на траву. Затем я поднял руки в примирительном жесте.

— Я пришёл, чтобы помочь. Клянусь Сердцем мира.

— Убедительно, — кивнула Эми, слегка поразмыслив. — Но тогда колись, чем подкупил Пенни.

— Бурдюком воды, — честно сказал я. — Но сюда меня привела не она, а Отчаяние.

Брови Эми резко пошли вверх, она слегка расслабилась, хотя и не до конца.

— Нил? Ты его вытащил? А ну-ка, опиши его!

— Худой, белобрысый, невыносимо душный, — криво улыбнулся я. — Вырвал себе сердце и закинул подальше, не хотел возвращаться. А меч мне сковал Лейф, и я бы никогда не поднял его против тебя.

Её глаза потеплели, она явно мне поверила. Но затем, посмотрев на меня ещё секунду, вдруг снова вскинула брови.

— Тогда последний вопрос, самый важный. Откуда это ты умудрился достать моё благословение?