Безвечность

Если бы Ева не была увлечена произошедшим событием, она бы давно заметила мальчика, сидящего в двадцати метрах от неё, тем более туман уже рассеялся, и небо снова стало светлым. Ребята впервые испытали схожие чувства: любопытство и вожделение. Оба практически одновременно подняли с земли упавшие осколки, которые любой другой человек счёл бы за обычные гладкие камни. Их сияние не позволяло ребятам так думать, и это послужило доказательством того, что им не показалось, как небо, которое несколько минут назад было аномальным, извергло волшебное тело.

Ева оторвалась от дерева и подняла с земли голубой осколок, который в её руках снова вспыхнул как в небе, и в её мысли вторгся незнакомый голос: «Загадай желание». Два заветных слова повторялись эхом в голове Евы, и это не прекратилось, пока она мысленно не произнесла: «Хочу лечить животных». Если бы она знала, что это осуществится, возможно, пожелала бы лечить и людей, но тринадцатилетняя девочка настолько трепетно относилась к животным, что в первую очередь всегда думала о них, потому что они, в отличие от человека, не могут обратиться к врачу.

Тони услышал то же самое, что и Ева. Он ни секунды не потратил на размышления, потому что хранил в глубине души своё сокровенное желание, и наконец мальчику представилась возможность его загадать. Тони был уверен, что его мысли материализуются. В свои одиннадцать лет он уже был мечтателем. Дрожащими руками мальчик спрятал найденное сокровище и пообещал себе никогда и никому не рассказывать о произошедшем. Он испытал мимолётный порыв подбежать к Еве, которая заворожённо смотрела на голубой осколок, но быстро остепенился. Взглянув на небо, он убедился, что природа в ближайшие часы вряд ли устроит ещё одно световое шоу, и отправился домой, представляя, что же загадала подруга….

Ушёл бы Тони на несколько минут позже, увидел бы, как Ева, выпустив из рук Зевса, согнулась пополам, едва держась на ногах от боли, разливающейся по всему телу. Её никогда не ударяло током, но теперь девочка знала, какие ощущения при этом испытываешь. Сжатие мышц, потеря контроля над конечностями, судорога и помутнение. Со стороны могло показаться, что Ева крутит невидимый обруч, причём не только на талии, но и на руках и ногах. Это продлилось пару секунд, но их хватило, чтобы испытать шок и захотеть поскорее забыть о случившемся.

Придя в себя, Ева в порыве злости хотела выбросить камень, но подумала, что тогда она не сможет лечить животных, и спрятала находку в карман. В течение многих лет до момента процедуры стирания памяти, она была уверена, что боль, которую испытала, была платой за исполнение желания. Она не обратилась в больницу, потому что боялась выдать врачам свою тайну, ведь в тот день весь город встал на уши в поисках последствий вспышек на небе.

Девочка вовремя убежала прочь с места аномалии. После её ухода в парк приехали учёные с целью разгадать тайну природы, служба спасателей на случай, если здесь есть раненые люди, археологи, чтобы перекопать всю территорию, и телевидение, чтобы раздуть из этого мировую сенсацию. После долгих поисков в округе не было ничего обнаружено, кроме игрушечной мышки и усопшего котёнка. Удалось найти нескольких свидетелей «тоннеля из туч», но доказательств у них не было, как и у всего населения города, поскольку ни один фотоаппарат не смог запечатлеть бушующее небо, как будто яркие вспышки были массовой галлюцинацией. Природа пожелала остаться инкогнито, и только загадочная девочка, беспородный щенок и смышлёный мальчик знали о случившемся, но у них даже в мыслях не было рассказать кому-нибудь об этом. Им не нужны были слава и деньги, ведь у них было нечто большее — небесные осколки и исполненные желания.

Возможно, в каком-то другом городе или в другой стране кто-то, как Ева и Тони, поймал небесное тело, и если его желание оказалось настолько сильным, тоже осуществилось. Шанс, дарованный природой, можно считать чудом, но необязательно ждать, когда расколется небо и пойдёт дождь из космической пыли, ведь волшебство живёт в каждом из нас и будет жить, пока бьются наши сердца.

Глава 29 Возвращение

Умереть, чтобы воскреснуть.

Жить, чтобы любить.

25 декабря 2062 года можно по праву считать мои вторым днём рождения. Доктор благополучно выписал меня из больницы, взяв с Кая обещание следить за регулярностью приёма мною витаминов. Мне стало неловко, и я раз десять повторила доктору, что прекрасно справлюсь сама. Не хочу, чтобы Кай брал на себя ответственность. Как я и предполагала, наши желания не совпали. Он уже с момента выписки начал за мной ухаживать. Загрузив мои вещи в багажник своего автомобиля, пригласил меня на переднее сидение и пристегнул ремнём безопасности. По пути домой каждые пять минут спрашивал, не замёрзла ли я, не кружится ли у меня голова, не хочу ли я есть.

— Мне хорошо, Кай, — отвечала я, не отрывая взгляда от его светлых прядей волос, выбивающихся из-под вязаной шапки.

Как бы я ни пыталась сосредоточить внимание на Кае, меня отвлекал снежный город. Давно не была в Мираже зимой. Мне вспомнилось, как перед Новым годом мы с родителями ходили по магазинам. Папа быстро уставал и возвращался в машину, а мы с мамой покупали подарки бабушке и друг другу, фотографировались с украшенными ёлками и в конце дня шли все вместе в кафе, чтобы выпить горячий шоколад со сладостями. Вечером, вернувшись домой, мы лепили снеговика во дворе и катались на санках по посёлку. Я любила новогодние каникулы, потому что мои родители переставали быть учёными. Хоть они и посвятили свою жизнь науке, праздничное чудо не обходило их стороной.

— Почему улыбаешься, солнце? — спросил Кай. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы воспоминание рассеялось.

— Вспомнила, как мы веселились с родителями. А как вы проводили новогодние праздники?

— На берегу моря, — ответил он. — Папа не любит морозы и снег, поэтому моей ёлкой была пальма, а вместо холодца было фруктовое желе.

— Сочувствую. Тебе, наверное, всегда не хватало настоящего праздника…

— Скучать мне не приходилось, но да, хотелось зарыться в снегу, а не лежать на песке, — ответил Кай, глядя на дорогу.

Несмотря на мои замечания во время нашей первой совместной поездки, когда Кай спас меня от обморочного состояния, я считаю его ответственным водителем.

— А когда ты стал жить отдельно, как праздновал Новый год? — спросила я в надежде не услышать, что он проводил время в ночных клубах с длинноногими моделями.

— В Мираже. Я приезжал сюда только зимой и в перерывах между съёмками. Когда появилась ты, посёлок стал моим постоянным домом.

— Так ты жил в другом месте?

— В городе у меня есть квартира, а когда мне нужно поработать в столице, я останавливаюсь у папы, — ответил Кай, и мне снова стало стыдно за своё прежнее поведение. Он ездил на работу, когда мог ходить пешком только для того, чтобы быть ближе ко мне.

— Понятно. А с кем ты праздновал Новый год? — спросила я, и Кай засмеялся.

— Скучал по твоей любопытности. — Мы обменялись улыбками, и этот миг показался мне вечностью. — До полуночи мы с Джонни смотрели праздничные фильмы и ели мою стряпню, потом ложились спать. Папа отчаялся приглашать меня на «звёздные» мероприятия и стал приезжать ко мне первого января, а то и второго, чтобы провести вместе время без камер и посторонних глаз. Прошлый Новый год я встретил с Диланом, Триш и их друзьями. Я давно знаю Триш, она несколько лет жила у Тони, а потом они с Диланом переехали в твой дом…