Безверыш. Земля

Благо, нынче у меня уже есть запасное. Китар не ослушается, если скажу, что это на время, как наказание для Сепана. Очередной барьер станет для друга мальчишки концом заточения. Может быть. А, может, и нет. Всё это — лишь варианты возможных событий. Строить линейные планы на этой планете бессмысленно. То, что было здесь данностью утром, уже вечером может рассыпаться прахом.

* * *

Из тоннеля, связывающего край лоскута с кольцевым озером, я выбрался уже на закате. В наш квартал входил в сумерках, в дом, где меня с нетерпением дожидались соратники, в окутавшей улицу темноте.

— Ну? — обратил Вепрь в слово написанный на лицах собравшихся в холле вопрос.

— Не здесь, — кивнул я на лестницу.

Обсуждать что-либо важное на первом этаже под запретом. Из слуг на ночь в доме остаётся лишь два человека, выползающих из своих каморок только по вызову, но мне хватило устроенной Кэйлором прослушки, чтобы начать дуть на воду.

— Дара нет, — озвучил я свой приговор, когда мы поднялись в гостиную.

— Сучье вымя! — опередил всех ударивший кулаком по столу Клещ.

— Дерьмо! — отстал от него на миг Вепрь.

Остальные молчат. Всё понятно без слов.

— Попытаюсь договориться с Советом. Три места в очереди — это серьёзно. Китар в норы не ходит — им нельзя рисковать. Мне смысла нет, Сепан спит до поры. Вам же лишние попытки пригодятся. Не отдавать же кому-то за так? Мы ведь своей охотой на хозяев приносим Ковчегу хорошую прибыль. Должны навстречу пойти.

— Ну, хоть так, — тяжело вздохнул Вепрь. — Жаль…

Закончить ему не дали внезапно задребезжавшие стёкла большого окна, занимавшего в гостиной две трети стены. Снаружи в комнату проник нарастающий гул.

— Это, что еще за… — охнул стоявший к окнам ближе других Бочка и, прежде чем я успел его остановить, дёрнул длинную штору.

— Мать его… — округлил глаза Вепрь.

Китар же уже тянул на себя створки. Неужели, считает, что стёкла искажают картинку? Не верит глазам?

— Метеор? — повернулся ко мне подбежавший, как и все, к окну Чопарь.

Жёлтый огненный шар с рёвом нёсся по небу под пологим углом к линии невидимого сейчас горизонта.

— Прочь из дома! — взревел я и, схватив Китара за руку, устремился к двери.

Не зная размера объекта, определить расстояние до него невозможно, но, если тот упадёт слишком близко, взрывная волна в теории может причинить разрушения городу. Оказаться под обломками — смерть. Постройки здесь хлипкие. Лишь бы я ошибался! О, звёзды!

Звук взрыва настиг нас на перекрёстке, куда по пути к тренировочному полю, которое я счёл самым безопасным местом из нам доступных, мы успели добежать. Можно выдохнуть. Термоядерных реакций там нет. Ковчегу ничего не грозит. За городскими стенами мы даже не почувствовали ударной волны. Окна и те всюду целы.

— Да что же это за срань?! — охнул присевший от неожиданности на корточки Вепрь.

— Меттттеор? — заикаясь, повторил свой вопрос точно так же ничего не понимающий Чопарь.

Чуть больше минуты. Откинем секунды на концовку падения. Сам момент взрыва я не видел, но траектория не даёт усомниться — тот случился, когда мы ещё были в доме. Зная скорость распространения звука в воздушной среде… Двадцать с хвостиком километров от города.

Близко! Успеют!

— К сожалению, не метеор. Возвращаемся. Всё очень плохо.

Гах Юж Кон

Всё готово. Корабль висит на орбите аномальной планеты. Можно начинать спуск. Совсем скоро мы узнаем принесёт ли результаты титанический труд нескольких тысяч высших, занявший два стандарт-года. Проект, аналогов которому на моей памяти ещё не было. Хорошо, что в архивах хранятся все знания нашей цивилизации, даже, казалось бы, совершенно бесполезные в текущую эру, когда звёздная пыль в нашем обществе давным-давно вытеснила все прочие менее эффективные и удобные виды энергии.

Строительство нашего допотопного корабля шло на непригодной для жизни планете, чья близость к своей аномальной соседке позволила относительно быстро доставить сюда аппарат, который в теории даст нам возможность спуститься на поверхность последней и, что гораздо важнее, вернуться обратно, когда наша миссия будет выполнена. Я стоял у руля проекта, мне и вести вниз конечный продукт.

Столько сложных, затратных, трудоёмких работ — подготовка технологической базы, доставка необходимых ресурсов, само производство — и всё может оказаться бессмысленно. Мы не знаем, как поведёт себя наш громоздкий допотопный корабль внутри аномалии. Как показали ментальные допросы, низшие в своём большинстве, за исключением немногих конструкторов, банально не знают о существовании так называемой Запретной планеты. Неудивительно, что по-настоящему они не исследовали этот феномен. Но мы — не они.

Стоило ловчему из преследовавшего Ло звена доставить послание своего командира, как к орбите аномальной планеты, на которой укрылся последний конструктор низших, выдвинулась вся наша Небесная цепь. Долгие опыты, множество потерянных зондов, гибель нескольких испытателей — и вот нами найден проход. Над одним из полюсов планеты обнаружилась небольшая зона, где окружающий атмосферу барьер пропускает обратно не только неживую материю, но и живые организмы.

Через это окошко мы сможем вернуться обратно. Во всех прочих местах незримая оболочка планеты в случае с любой жизнью работает, как мембрана. Туда — можно, обратно — нельзя. И спуск зондов, возвращаемых назад посредством банальной физической связки-шнура, принёс минимум пользы. Любая связь исчезает, любая электроника, запитанная, хоть на звёздную пыль, хоть на электричество — мы не гнушались в своих испытаниях даже самыми древними технологиями — за барьером мгновенно выходит из строя.

Только отыскав проход возле полюса, мы смогли точно установить главную проблему аномальной планеты. За таинственной оболочкой полностью отсутствует звездная пыль. Единственное известное нам место в освоенной вселенной, лишённое пыли. Феномен, пугающий своей невозможностью. На фоне этой глобальной беды, все прочие странности нашего объекта уже не так значимы. Непослушное, подчиняющееся неизвестным местным законам электричество, странное поведение волн всех форматов, колебание магнитного поля и прочие необъяснимые чудеса.

Одни из немногих процессов, которые в аномалии протекают стандартно — это горение и переход воды в парообразное состояние при нагреве. На эти два безотказных столпа зарождения технологического прогресса далёкой древности мы и опирались при строительстве корабля, способного спуститься на поверхность планеты и выйти потом на орбиту в условиях аномалии.

Двигатели внутреннего сгорания выдают реактивную тягу, паровой агрегат отвечает за всё управление. Наш огромный корабль пронизан бессчётным количеством труб, трубок и трубочек. Никакой электроники. Только газ, пар, гидравлика. Даже внутренняя связь осуществляется посредством голоса, летящего из отсека в отсек по полым каналам. Примитив, разработка которого заняла целый месяц у лучших умов нашей расы. Простота и надёжность — два требования, на которых основано всё.